Шанс на счастье (СИ) - Черно Адалин

— Как она? Вы можете мне ответить, что с ней? Наша дочь переживает. Она маленькая девочка, волнуется о матери.

Врач бросает взгляд куда-то за мою спину и приподнимает бровь от удивления. Я смотрю туда же и вижу, как Ксюша общается с мальчиком своего возраста.

— Кажется, переживаете только вы. И напрасно. Всё с вашей женой в порядке. Она пришла в себя, еще слаба, но в целом всё в порядке. Вы бы присматривали за ней в таком-то положении. Еще и с ее проблемами.

Врач смотрит на меня, как на дебила, а я напрочь не понимаю, о чем он. В каком таком положении?

— О каких проблемах речь?

— У нее пониженный гемоглобин и жуткий токсикоз. Сейчас мы ввели ей препарат железа, завтра придется сделать узи и кое-какие тесты, измерить давление. Дней пять, я думаю, она у нас пробудет.

— Токсикоз? Она беременна?

Доктор смотрит на меня, как на придурка. Я же улыбаюсь и отшучиваюсь, мол, знал я всё, но не думал, что будет так серьезно.

— Шутник, — мотает головой врач. — Можете зайти к ней, с лекарствами закончили, медсестра только что вышла. И постарайтесь сделать так, чтобы она не волновалась.

Я не говорю, что для этого мне лучше не идти к ней. Молчу и буравлю дверь палаты взглядом. Ксюша весело щебечет с парнишкой, что-то ему рассказывает. Он, видимо, тоже пришел кого-то навестить, правда, родителей я не вижу. Пару минут мне требуется, чтобы собрать все свое мужество и пойти к ней. С улыбкой, без расспросов и желания выяснять отношения. У меня только один ответ на вопрос — ребенок не мои, иначе почему она мне не сказала? Лишила дочери на столько лет и теперь снова… молчала? Не могла ведь не знать, если ей было плохо.

Мы вместе с Ксюшей заходим в палату. Я натянуто улыбаюсь, подхожу ближе. Ксюша тут же забирается к Ане на кровать и обнимает ту за шею.

— Как себя чувствуешь?

— Хорошо, — произносит бледными губами.

Дышит как-то тяжело и видно, что ей сложно сконцентрироваться, но упрямо говорит, что все хорошо.

— А как на самом деле?

— Голова болит, — она натянуто улыбается. — И кружится немного. Сказали, это из-за гемоглобина.

— И токсикоза, — дополняю.

Она прикрывает глаза, гладит Ксюшу по спине, прижимает ее к себе ближе.

— Я хотела сказать, просто…

Она замолкает. О чем-то думает. Я же не знаю, что и думать. Она спала с кем-то кроме меня? Поверить в это не могу, потому что Аня — не такая. Она другая, моя, родная, близкая. Мы расстались, потому что она не смогла забыть. Вытравить из головы воспоминания о моих поступках. О том, что наговорил ей тогда и как себя вел.

Я уверен, что ребенок мой, но от этого еще больнее, потому что она снова скрыла это. Забрала у меня самые важные моменты рядом с ней: страдание, боль, возможность держать ее волосы, пока ей плохо. Я хочу быть рядом. С ней и детьми. Хочу видеть, как увеличивается ее живот, как малыш внутри толкается, как растет маленькая жизнь. Наша жизнь.

— Ты не успела сказать? — прихожу ей на помощь.

Ну же, избавь нас от необходимости страдать, улыбнись и скажи, что да. А потом добавь, что хочешь быть вместе.

— Нет, я не знала, как это сделать. Сомневалась, взвешивала всё. Беременность стала неожиданностью, Руслан. Я была не уверена, что мне это нужно!

— У меня будет братик? Или сестричка? — Ксюша округляет глаза. — Ничего себе!

— Ты собиралась… избавиться от него?

— Нет, конечно нет! — поспешно отвечает Аня. — Я просто растерялась, потому что не знала, как быть с нами.

— Мам, можно я к Сашке выйду? Он тут, за дверью. Ждет.

— Сашке?

— Да так… познакомились.

— Пока сидели в коридоре, она познакомилась с Сашкой. Пусть идет.

— Хорошо. Но ты же помнишь, что можно только здесь, у двери?

— Ага!

Ксюша спрыгивает с кровати и несется к двери, я же поворачиваюсь к Ане и вздыхаю, подсаживаюсь ближе, беру ее руки в свои.

— Я хочу быть рядом, произношу наконец. С тобой и детьми. Разве есть что-то, что мы не сможем пережить? Я буду доказывать тебе, что вырос, а ты просто будешь любить меня. Я же знаю, что любишь. Вижу.

Поверить не могу, что вместо обиды выдаю эти сопли. Видимо, потребность в ней куда сильнее обид и гордости. Я просто очень сильно хочу, чтобы она позволила быть с ней.

— Я все равно никуда не уйду. Буду рядом, пока ты не сдашься, — добавляю серьезно.

Глава 51

Так уж получается, что на следующий день ко мне в палату приводят Соньку. Я бы хотела, чтобы она пришла в качестве посетительницы, но она — пациентка. Бледная, измученная, растерянная. Я узнала о том, что ее увезли на скорой от мальчишек. Они забрали к себе Ксюшу и теперь растерянно звонили мне, спрашивая, что делать.

Я сразу же позвонила Руслану. Номера мужчины, от которого забеременела Соня я не знала, да и не была уверена, что на него можно положиться. Вдруг он… вообще не знает, как обращаться с детьми. Я не могла рискнуть Олегом, Пашкой и своей дочерью, поэтому незамедлительно набрала номер Руслана.

Он ответил сразу же, сказал, что все уладит и отключился.

— Ну, рассказывай, — требую у сестры. — Почему сразу не сообщила, что плохо себя чувствуешь? Руслан еще вчера рвался остаться с дочкой у меня.

— Да всё нормально было, — растерянно отвечает Соня и быстро спохватывается. Начинает искать телефон.

Замечая, что она собирается слезть с кровати, хотя врач пять минут назад грозным голосом сказала соблюдать постельный режим, рявкаю на нее:

— Куда встаешь?

Соня замирает, растерянно на меня смотрит, а потом безжизненно откидывается на подушку.

— Я хотела позвонить домработнице нашей. Пускай бы посидела с ребятами, на ночь с ними осталась. Почему я такая дура, Анька, а? Мне же сказали лежать, а я тут же забыла! Третий ребенок, а я как малолетка!

Сонька сильно растеряна и дезориентирована, разбита, поэтому решаю ее поддержать и успокоить.

— Не волнуйся, пожалуйста, — прошу ее. — Я позвонила Руслану, он уже едет. У него, может, и не большой опыт с детьми, но с Ксюшей он общий язык нашел, значит и ребята с ним подружатся.

Соня молчит, и я сажусь на кровати. У меня, в отличии от нее, нет запрета на то, чтобы вставать. Но без фанатизма, конечно. Оказывается, моему организму катастрофически не хватало гемоглобина. Отсюда и обморок, да и токсикоз, кажется, этому только поспособствовал. После пары дней лечения чувствую себя куда лучше. Да и аппетит появился. Токсикоз отошел немного на второй план, но продолжает беспокоить.

— Эй, ну ты чего? — подхожу к Соне и сажусь на краю ее кровати. — Чего раскисла? Все в порядке с ребенком будет.

— Это я виновата, — пищит она. — Я не хотела, думала, что это все лишнее. Сомневалась. А теперь вот...

Соня отворачивается от меня и поджимает ноги к животу, я же укрываю ее одеялом и аккуратно глажу по спине. Решаю не спрашивать, почему она вдруг думала о том, чтобы избавиться от малыша, ведь совсем недавно она утверждала, что сразу категорически решила рожать. Возможно, я чего-то не знаю, но говорить об этом сейчас точно не буду. Не то время. Сестра подавлена, не хочу заставлять ее думать об этом снова.

Когда Сонька засыпает, а это слышно по ее смешному сопению, я выхожу из палаты и присаживаюсь на кресло у двери. Набираю Руслана, который за это время должен уже добраться до квартиры и быть с детьми.

— Привет, — весело отвечает он. — Мы жарим блины. А вы как?

От его веселого тона и сообщения я на несколько мгновений выбываю из реальности. Жарят блины? Кто? Руслан или Пашка с Олегом? А, может, моя Ксюша? От мыслей на лице растягивается улыбка. Я вспоминаю свою растерянную малышку, которая вчера с ужасом смотрела на меня и переживала.

— Соня спит, я вышла в коридор, чтобы не разбудить ее.

— У сестры что-то серьезное? Ань, нужны медикаменты, помощь какая-то, еда? Напиши мне список, я все привезу.

— Спасибо, пока все есть. Оставайся с ними. Им всем нужна помощь.

— Я их всех к вам привезу часов в шесть. После тихого часа, — Руслан смеется. — Пусть поддержат вас. Ну и привезти могу заодно все, что скажешь.