Вирджиния Эндрюс - Хевен
– Не говори ей, – поспешил упредить его отец, сжимая мне горло. – От нее только несчастья. И не давай Тому писать письма. По крайней мере, не этой – по имени Хевен. Ее надо было назвать Хелл.[9]
– Пап! – выкрикнул Том. – Она – это лучшее, что есть у тебя, только ты этого не знаешь!
Тома увели за порог, но дверь осталась открытой. Мне удалось крикнуть вдогонку сдавленным, хриплым голосом:
– Томас Люк, помни, что впереди всегда есть мост! И ты добьешься своей мечты, я точно знаю!
Том обернулся. Он услышал и понял. Брат помахал мне рукой и улыбнулся. Потом, сев в кабину пикапа, крикнул мне из окна машины:
– Не важно, где мы и кто нам мешает быть вместе, я все равно найду тебя, Хевенли! Я никогда не забуду тебя! А вместе мы разыщем Кейта и Нашу Джейн, как и договаривались!
Грязный и старый пикап тронулся с места и исчез на разбитой дороге, а я осталась одна – с отцом и дедушкой. Когда отец отпустил меня, я, обессиленная, в шоке от происшедшего, упала на пол.
Я уже поняла, что предстоит перенести Тому.
С образованием будет покончено, никаких развлечений в виде охоты или рыбалки, никакого бейсбола, никаких встреч с приятелями, только работа, работа и еще раз работа.
Тома с его светлой головой, с его мечтами и стремлениями заживо похоронят среди пастбищ и скотных дворов, и будет он вести жизнь фермера, про которую говорил, что никогда не согласится на это.
Но то, что предстояло мне, пугало меня не меньше.
Глава 11
Мой выбор
Итак, Тома со мной не было.
Не осталось ни единой души, которая любила бы меня. Кто теперь снова назовет меня Хевенли? С Томом исчезли смех, добрая шутка, новизна, яркость впечатлений и мужество переносить тяготы ведения нашего домашнего хозяйства. Вся веселая сторона моей жизни уехала вместе с этим пикапом, номерной знак которого был так заляпан грязью, что разобрать было невозможно, хотя я и старалась. Еще после отъезда Кейта и Нашей Джейн я почувствовала себя одинокой, не подозревая поначалу, что мне предстоит. Теперь же я действительно осталась в одиночестве, да еще при отце, который ненавидел меня.
Я пыталась утешить себя мыслями о том, что я – единственный человек, способный сделать что-то путное в доме – в смысле готовки, уборки, ухода за дедушкой, и отец наверняка не захочет оставлять здесь дедушку в одиночестве…
Так хотелось, чтобы отец ушел, хлопнул дверью, вскочил в свой пикап и уехал в Уиннерроу в тот же свой любимый «Ширлис плэйс».
Но он не уезжал.
Он занимал позицию возле единственной двери, как сторожевая собака, и держал меня пока в заключении, а там, видно, тоже продаст.
Отец ничего не говорил, просто сидел с хмурым видом. С наступлением ночи он пододвигал стул поближе к печке, вытягивал свои длинные ноги и полуприкрывал глаза. Выражение лица у него при этом становилось жалкое.
После того как Том уехал с Баком Генри, оставшуюся часть недели я собиралась с силами, чтобы бежать в одиночку, если представится шанс, а это было возможно только при посещении домика на отшибе.
Но в отсутствие Тома, Кейта и Нашей Джейн у меня не хватало ни мужества, ни желания бежать куда-то спасаться от собственной судьбы. Если вот только послать записку мисс Дил. Вернулась ли она? Каждую ночь я молилась, чтобы появились моя учительница или Логан и спасли меня.
Но никто не приходил.
Из всех детей отец ненавидел только меня, и он уж постарается подсунуть меня самым плохим людям, каких сумеет найти. Наверняка не богатым. Даже не такому, как Бак Генри. Очень может быть, что он продаст меня мадам, которая заправляет заведением «Ширлис плэйс».
Чем дольше я размышляла о своей судьбе, тем большая злость закипала во мне. Неужели он так поступит со мной?! Я же не бессловесное животное, которое можно продать и забыть. Я человеческое создание с вечной душой, с неотъемлемым правом на жизнь, свободу и стремлением к счастью. Мисс Дил так часто говорила об этом, что ее слова впечатались в мою память. Во мне воспылал тот дух, который она прививала в классе, и он велел мне держаться, потому что вот-вот должна появиться мисс Дил и спасти меня. Я почти слышала, как она призывает меня мужаться, ее голос звучал все громче и громче, достигая нашего горного уголка. «Поспешите, мисс Дил, – хотелось мне закричать так, чтобы она меня услышала. – Я так нуждаюсь сейчас в вас! Мне сейчас не до гордости! Я без смущения приму от вас любую помощь! Скорее придите и спасите меня, время не терпит!»
Помолившись, я вставала и шла к кухонному шкафу, заглядывала внутрь. Несмотря ни на что, жизнь продолжалась, и надо было по-прежнему готовить еду…
Дедушка, вернувшись из своего путешествия по нужде, принес сухих сучьев и уселся в качалку. В его красноватых влажных глазах светилась надежда. Он не взял в руки нож, а устремил глаза на меня. «Не оставляй меня, – умоляли глаза, – останься здесь», – просили они даже тогда, когда он подошел ко мне и шепотом произнес:
– Обо мне не беспокойся, детка, я знаю, о чем ты думаешь. Ты хочешь бежать. Беги, когда будет возможность. Ты выскользни, когда Люк заснет.
Я была так благодарна ему за эти слова. Я так любила его за это, что даже простила дедушке молчание, когда отец продавал других детей. Я понимала, что мне необходимо любить кого-то, иначе можно было и умереть.
– Ты не возненавидишь меня, если я оставлю тебя одного? Ты поймешь меня?
– Нет, не пойму. Я просто хочу, чтобы ты делала, как тебе хочется. В душе я понимаю, что папа поступает как считает лучше. Ты про себя думаешь, что он делает как хуже.
Похоже, отец последний раз выспался где-то вдали отсюда. Он даже не дремал, совсем не смыкал глаз. Его холодные темные глаза не оставляли меня ни на миг. Это не значит, что он ловил мой вызывающий взгляд. Нет, только держал меня через полуопущенные ресницы в поле внимания, глядя на любую часть тела, но не в лицо.
Миновало семь дней, а отец все сидел и сидел дома.
И вот однажды в дверь постучался Логан. Он пришел, как сказочный принц, чтобы спасти меня!
Я открыла дверь, думая, что это дедушка вернулся с прогулки к дальнему домику.
– Привет, – сказал Логан, широко улыбнувшись, а потом покраснел. – Я в последнее время все думал о вас, спрашивал себя, почему Том да и другие не появляются в школе, хотя и погода неплохая. Почему никто из вас не приходит? Что такое случилось?
Значит, он не видел и Фанни – интересно, почему?
Я втянула его в дом, откуда однажды фактически выгнала, придумав миллион причин, почему ему нельзя входить сюда.
– Отец рубит дрова за домом, – в сумасшедшей спешке стала я тараторить шепотом, – а дедушка в туалете, так что у меня мало времени. Отец приходит каждые несколько минут проверять, на месте ли я. Логан, я в большой опасности. Отец продает нас одного за другим. Он продал вначале Нашу Джейн и Кейта, потом Фанни, за ней Тома, и следующей буду я.
