Джоан Коллинз - Любовь, страсть, ненависть
У Инес все плыло перед глазами. Этого не может быть, это не могло случиться с Ивом. С Ивом, который учил ее заниматься любовью, который жил тем, что занимался любовью, и который дал ей все то, что она знала о любви.
– Мой бедный Ив, я даже не знаю, что сказать. Мне так жаль… – Она тихо плакала, и люди за соседними столиками с явным любопытством следили за тем, как она, достав платок, вытирает слезы.
– Не надо так убиваться, дорогая. Я совсем не сказочный принц и, наверное, заслужил это.
– Нет! Нет! Этого никто не заслуживает! – в ужасе сказала Инес. – Это же варварство. Ты заявил в полицию?
– Полиция? – Ив горько рассмеялся. – Ты, наверное, шутишь, дорогая. Они же знают, кто я на самом деле. Они презирают тех, кто связан с черным рынком. Я бы мог рассчитывать на такую же симпатию с их стороны, как Адольф Гитлер, окажись он до смерти забитым в концентрационном лагере. Они, конечно же, отвезли меня в госпиталь, и мне там все зашили. Это не так страшно, как ты думаешь, – быть евнухом. Это не угрожает твоей жизни, ничему не мешает, только сексуальная жизнь жопой накрывается. – Он снова засмеялся глухим безжизненным смехом и закурил еще одну «Голуаз». – Член теперь мертв, кастрирован. И я ощущаю приятную вялость. Ты становишься посмешищем, но люди тебя жалеют.
– Чем же ты занимался? Что ты делаешь сейчас? Как ты живешь? – заикаясь, пролепетала Инес, и ее лицо залилось краской.
– У меня еще осталось несколько друзей, – сказал Ив. – Выполняю любую подвернувшуюся работенку, играю на скачках, перепродаю всякий хлам, так, ничего серьезного, конечно. У меня все о'кей, живу нормально. – Ив улыбнулся, пытаясь убедить в этом и ее, но Инес поняла, что коньяк уже сделал свое дело и Ив стал совсем откровенным. Было заметно, что он полностью зависит от алкоголя. Теперь он сидел прямо, руки его не тряслись, и он смотрел только вперед. – Стелла сбежала, как крыса с тонущего корабля. Не могу сказать, что я се в этом обвиняю. Ей нравился крутой секс, и она сама могла показать такое, что дух захватывало. А от меня теперь она уже ничего получить не могла. Вот так, дорогая. Все это случилось больше двух лет назад. Думаю, мы разыграли все карты, которые раздала нам судьба… мне она сдавала запачканной в дерьме рукой. Но я уже все пережил, все переборол… А как ты, благоволят ли к тебе боги?
– О, у меня все хорошо, все очень хорошо, – пролепетала Инес, хотя ее мысли все еще были заняты рассказом Ива. – Действительно, все хорошо.
– Заполучила каких-нибудь хороших клиентов? – спросил он. – Богатые дурачки?
– Да… о да, очень хорошо… Я имею в виду, они состоятельные…
– Клянусь, никто из них не сможет сделать вот так, – воскликнул Ив и, быстро подхватив своим языком горящую сигарету, засунул ее в рот. Он плотно сжал губы и, широко раскрыв глаза, посмотрел на Инес с тем комическим выражением лица, которое так веселило ее в детство. Инес с тревогой наблюдали за Ивом, а он улыбался, и из ушей у него выходили две струйки дыма.
Инес почувствовала, что ей пора уходить. Она хотела убежать, умчаться, как ветер. Ей хотелось вернуться в отель и, бросившись на постель, выплакать все слезы по бывшему любовнику, который сидел перед ней, улыбаясь, довольный собой. Ив потушил сырую сигарету и с одобрением посмотрел на нее. Инес слабо улыбнулась, и он улыбнулся ей в ответ.
– Хорошо, дорогая, очень хорошо. Ты всегда была умненькой «ночной бабочкой», одной из лучших. Ты заслужила нормальную жизнь.
Внезапно Инес почувствовала, что ей хочется уехать из Парижа немедленно, прямо сейчас. Она чувствовала себя больной, разбитой и несчастной. Глядя на этого грустного мужчину и вспоминая, как сильно она его любила, думая о всех своих друзьях и подругах, которых она теперь потеряла, ей хотелось плакать. Ив как будто прочитал ее мысли и, быстро наклонившись вперед, легко коснулся ее щеки своими сухими губами.
– До свидания, дорогая, – отрывисто сказал он, надевая берет на свои седеющие волосы. – Пора мне идти. Спасибо за коньяк. – Ив поднялся, солнце осветило его лицо, и Инес ясно увидела, как сильно он изменился. Да, годы брали свое. – До свидания, Инес.
– До свидания, Ив, – прошептала она, – до свидания. Он поправил берет и вышел на бульвар Сен-Жермен.
Его потрепанное пальтишко болталось на худых плечах как на вешалке, и Инес поблагодарила про себя Бога за то, что ее сердце больше не принадлежит Парижу и что теперь ее жизнь связана только с Англией.
На следующий день, проходя мимо отеля «Риц», она остановилась и в последний раз посмотрела на окно той комнаты, в которой она убила когда-то генерала Умберто Скрофо. Она ехала в аэропорт, ее ждал Лондон, и Инес поняла, что Париж не дал ей ничего, кроме печальных тягостных воспоминаний.
В следующие несколько лет Инес еще больше разочаровалась в том образе жизни, который вела, несмотря на то, что все ее клиенты были людьми состоятельными и достаточно привлекательными. Испуганный, безразличный ко всему окружающему подросток превратился в умудренную опытом очаровательную светскую даму, считавшую, что настоящая любовь существует только в романах и журналах для женщин. Боль от измены Ива продолжала ее мучить, и она так и не смогла найти мужчину, который заставил бы ее почувствовать, что она принадлежит только ему телом и душой.
Шли годы, доход Инес рос, и со временем она отказалась от большей части своих клиентов, оставив возле себя самых богатых и влиятельных. Кроме виконта Бенджи у нее было еще несколько так называемых наставников: в частности, три богатых англичанина средних лет. Один из них был аристократ, закончивший эту «славную войну», как он ее называл, с полным набором различных боевых наград. Двое других были буржуа из Сити: они были удачно женаты на дочерях фабрикантов, которые принесли им половину их состояния.
Они давали Инес деньги, хотя и не так много, потому что те, у кого есть «старые» английские деньги, не разбрасываются ими просто так. Но то, что они ей давали, было намного ценнее денег, драгоценных безделушек или поездок в Довиль, Канны или Нью-Йорк, они научили ее разбираться в политических процессах, ценных бумагах, акциях без фиксированного капитала, облигациях и рыночных ценах. Они делились с ней секретами по поводу вложения акций и давали ей компетентные советы на будущее. Почти ничего не значащая фраза во время делового телефонного разговора у нее в квартире, искусно заданный вопрос – и она уже могла звонить своему биржевому маклеру, чтобы тот закупал кофе в зернах, никель, олово, золото или серебро. Знание – это власть, а Инес училась очень быстро. Круг проблем, которыми она интересовалась, все время расширялся, и с присущей французским женщинам хваткой и пониманием финансовых вопросов она сделала своим основным занятием обеспечение будущего.
