Джоан Коллинз - Любовь, страсть, ненависть
– Ив, это ты, действительно ты! – Глаза Инес сияли, лицо залилось румянцем. Мужчина повернулся и посмотрел ей в лицо.
– О Боже, Инес! – Ив широко улыбнулся, и Инес заметила, что его зубы сильно пожелтели от огромного количества сигарет «Голуаз», выкуренных за последние годы, а на лице обозначились глубокие морщины. – Что ты, черт побери, делаешь в Париже?
– Приехала посмотреть на достопримечательности, – задыхаясь, ответила Инес, – навестить старых друзей, но, кажется, здесь старых друзей больше не осталось. Но я нашла тебя. – Она видела, что у него запали щеки и он давно не брит, а его когда-то голубая рубашка давно не стирана. – У тебя есть время, чтобы выпить со мной чашечку кофе? – радостно спросила она. – Я бы хотела с тобой поболтать.
– Конечно, – ответил он. – Я абсолютно ничем не занят. Теперь у меня все время свободное, дорогая.
Они вернулись назад, к ее столику, и Ив заказал кофе и два коньяка.
– Но заплатить за это придется тебе. – И он подмигнул ей, состроил кислую мину. – Я сегодня пустой.
– Конечно. – Инес все еще радостно улыбалась. – Ну, а теперь расскажи мне о себе, Ив. Чем ты занимаешься? Ты все еще со Стеллой?
Он замотал головой, прикуривая новую сигарету. У него дрожали руки, ногти были черными от грязи, а на указательном пальце темнели желтые пятна никотина. Зная, что Ив всегда внимательно следил за собой, Инес удивлялась этим переменам.
– Стелла… паф… и ушла.
– О! – Инес не знала, торжествовать ей над старой соперницей или нет. Безусловно, Ив, этот мужчина в грязной рубашке и с трехдневной щетиной на лице, был когда-то самым красивым щеголем. – Ну а почему она ушла? – спросила Инес.
– Лучше предложили, – горько рассмеялся он. – Более выгодный «мальчик». Он ее гораздо больше возбуждает в постели.
Помимо своей воли Инес покраснела. Ив всегда был великолепным любовником, если не сказать больше.
– Это звучит нелепо, ты же всегда был так хорош в постели. Почему же она ушла?
– Спасибо, дорогая, но, к сожалению, после освобождения нашей большой страны стали возникать небольшие проблемы. – Ошибки быть не могло, в его голосе была настоящая горечь, и Инес заметила, что глаза его печальны. Он залпом выпил свой коньяк и подозвал одетого во все белое официанта, чтобы заказать еще.
– Ты действительно хочешь знать, что со мной произошло?
– Да, – прошептала она, – хочу. Расскажи мне, пожалуйста, Ив.
– Тебе это не понравится, – тяжело глядя на нее, сказал он.
– Неважно, расскажи. Расскажи мне все.
– Когда мы со Стеллой уехали из Лондона в 1944 году, как ты помнишь, война еще не закончилась, хотя Париж уже был освобожден американцами. Мы сняли квартиру, где-то тут поблизости, и Стелла начала работать. У нее хорошо получалось, но время было трудное, и с продуктами было туговато. – Он сделал паузу, и Инес наклонилась вперед, чтобы лучше слышать его голос, который теперь стал тише. – Я занялся делами на черном рынке. Ты же помнишь, что я и в Лондоне этим занимался. У меня, кстати, еще остались там кое-какие связи.
– Да, я знаю. – Инес, сделала глоток коньяку, внимательно слушая Ива и наблюдая, как его тусклые глаза постепенно оживали, пока он рассказывал свою историю.
– Случилось так, что в Париж должен был прийти из Эперни целый грузовик шампанского. Я договорился тут прикупить его по своим каналам. Десять миллионов франков – почти все деньги, какие у меня тогда были. Но это было в канун Нового года, на шампанское и вино был сумасшедший спрос; все хотели отметить его как положено. Не забывай, что, хотя люди и мучились во время войны, многие хорошо нагрели на ней руки.
– Да, я это знаю. Продолжай, Ив, – попросила Инес. Он замолчал, у него побледнело лицо и ужасно затряслись руки. Она протянула ему через стол свою рюмку с коньяком, и он мгновенно ее осушил.
– Я должен был встретить Жино. Ты помнишь Жино? Он был одним из самых моих верных парней. В одиннадцать часов на набережной Орсэ. Он был за рулем грузовика, и я передал ему деньги. Я дал их ему наличными, а затем сам сел за руль и поехал к себе на склад. Я разослал ящики клубам и ресторанам через своих ребят… и только тогда вернулся домой…
Ив снова замолчал, и Инес поняла, что наступил момент, когда ему стало трудно продолжать.
– Ну и что произошло потом? – мягко спросила она. Ив не ответил. Его руки, пока он прикуривал еще одну сигарету, тряслись, как у больного старика. Обе рюмки были уже пусты, и она жестом подозвала официанта, чтобы он принес еще коньяку.
– Не знаю, почему я рассказываю тебе все это. – Он схватил ее за руку и посмотрел на нее налитыми кровью глазами. – Тебе это не понравится, Инес.
– Это не играет никакой роли, Ив. Пожалуйста, расскажи мне, ты должен, может быть, я смогу тебе помочь.
– Помочь мне! Ха-ха-ха! Это уже слишком, отличная шутка, поверь! – Официант принес коньяк, и Ив выпил его одним глотком. Руки перестали дрожать, и он продолжил: – Три дня спустя, когда мы со Стеллой мирно спали, они пришли за мной.
– Кто, кто за тобой пришел? – прошептала Инес.
Ив пожал плечами.
– Они… какие-то парни… шайка бандитов… называй как хочешь. Пси было спланировано, и они пришли явно за мной. Они вытащили меня из кровати прямо посреди ночи. – По его лицу потекли слезы, и он сбился на шепот. – Они засунули меня в сарай, где-то рядом с рынком – я чувствовал отвратительный запах рыбы. – Он замолчал, жилы у него на шее задрожали от напряжения.
– А потом? – быстро спросила Инес.
– Эти ублюдки обвинили меня в том, что я разбавил это проклятое шампанское. Они сказали, что я все это подстроил, чтобы получить побольше прибыли. Понимаешь, Инес? В этих бутылках было совсем не шампанское, там была дешевая подкрашенная газированная вода. Кто-то, я до сих пор не знаю кто, подсунул мне три сотни коробок с этим липовым шампанским, а они обвинили меня, эти подонки во всем обвинили меня, Инес.
Никого не стесняясь, он тихо плакал.
– Ну и что же они с тобой сделали? – Инес совсем не хотела услышать ответ на свой вопрос.
– А ты как думаешь? – Он поднял на нее глаза и цинично усмехнулся. – Какую самую ужасную вещь они могли придумать для сутенера?
– Я… я не знаю, – ответила Инес, загипнотизированная этой душераздирающей трагедией мужчины, которого она когда-то так безумно любила. – О Боже, Ив. Нет, это невозможно. – Инес почувствовала, что сейчас потеряет сознание, когда мозолистые ладони Ива крепко прижали ее руки к железному столику.
– Они кастрировали меня, дорогая. – Он придвинулся к ней совсем близко и неприятно усмехнулся. – Они сделали меня евнухом. Они отрезали мне яйца и сказали, что это самое легкое для меня наказание. Чтоб их всех кастрировали, пропади они пропадом!
