Андреа Янг - Неджентльмен
— Естественно нет. Только этого не хватало. Тогда бы я уж точно подумала, что у него совсем крыша поехала. Нет, он был такой убитый, что мне даже стало его жалко, — продолжала Тэра. — Сказал, что хоть и не любит патетики, но хочет взять в жены девственницу, чтобы вместе с ней познать тайны секса. — Она пожала плечами. — Смешно, правда?
Бедная Тэра. Наверное, впервые в жизни ее отвергли из моральных соображений. Для нее это явилось настоящим шоком.
— Ему же хуже, — в сердцах сказала Дейзи. — Он даже не понимает, чего себя лишает.
— Нет, ты представляешь? — продолжала Тэра. — Угораздило же меня нарваться на убежденного девственника. Его мать ненавидит все эти религиозные бредни. Он сам мне говорил, когда мы возвращались. Она смеется над ним, считает, что он ненормальный. А его девицы все сплошь такие же, как он, — девственницы. Мамаша их терпеть не может и отшивает при первой же возможности.
— В таком случае ей следовало радоваться, что он познакомился с тобой.
— Она и радовалась. Он говорит, ее больше всего удручает то обстоятельство, что молодость прошла. Тратит бешеные деньги на подтяжки физиономии, груди, задницы. Флиртуете его приятелями, все время вгоняя его в краску. Он даже перестал приглашать их домой. Я спросила, почему он не уйдет из дому. Говорит, не могу, у нее больше никого нет. У нее было три мужа, последний ушел четыре года назад, естественно к молоденькой.
— Грустная история.
— Мне ее ни капельки не жалко. Старая кляча. Блэр говорит, что у нее в голове одни мужики. Неудивительно, что он ударился в религию. Дети всегда болезненно реагируют на выходки родителей.
Вроде меня, подумала Дейзи. Как это ужасно — быть похожей на мать. Нет, она, конечно, не старая кляча, просто ей не везет с мужчинами.
Тэра вздохнула и откинулась на подушку.
— Бедняжка, Блэр. Надеюсь, весь этот целибат не выйдет ему боком. Представляешь, брачная ночь, а молодожены оба девственники?
— Когда-то только так и было, — заметила Дейзи.
— Об одном жалею — что не узнала об этом раньше. Впрочем, мне ли говорить? Когда-то мне казалось, что я знаю Маркуса как облупленного. Ан нет…
Она повернулась на бок.
— Уже через месяц я почувствовала неладное. Ему никогда не хотелось так, как хотелось мне. Я уже начала думать, что я нимфоманка. Откуда мне было знать, что он трахается на стороне со своими дружками?
Дейзи понимала, что за напускной бравадой Тэра по-прежнему глубоко страдает.
— Ты должна забыть Маркуса. Ты еще встретишь человека, который будет в миллион раз лучше него.
— Никто мне не нужен. Разве что на ночь. Поверь, так намного лучше. Все равно, как правило, попадаются одни ублюдки. Взять хоть твою мать. Есть люди, которым просто по жизни не везет. — Тэра протянула руку и выключила свет. — Спокойной ночи, Дейз.
— Спокойной ночи… и извини, что я смеялась.
— Ничего страшного. — Помолчав с минуту, Тэра добавила: — Не говори никому, ладно? Джейн наверняка скажет, что так мне и надо.
Голос ее звучал приглушенно, словно она пыталась сдержать рыдания. У Дейзи защемило сердце.
— Не скажет.
— Скажет, я ее знаю. Так что я тебе ничего не говорила, о'кей?
— Я буду молчать как рыба. Обещаю.
Дейзи даже не притронулась к завтраку, а через два часа, захватив с собой упакованный в пластиковый пакет жареный хлеб, она приплыла к плотику-поплавку.
Она легла на живот и принялась бросать в воду хлебные крошки. Синие и желтые рыбешки роем устремилась наверх, взбурлив воду.
Как хорошо быть рыбой, лениво размышляла Дейзи. Все так просто: ешь, мечи икру и старайся, чтобы не съели тебя. Не нужно беспокоиться о матери, не нужно бояться, что твой самец устроит сцену, заметив, что ты положила глаз на другого. И зачем все эти миллионы лет эволюции от рыбы до человека? Чтобы обречь себя на бесконечные страдания?
В этот момент плот качнулся; кто-то поднимался по трапу.
— Чем занимаешься?
О Боже!
Это был Ник. Дейзи приподняла голову и бросила в воду еще несколько хлебных крошек.
— Думаю о том, как хорошо быть рыбой.
Он сел на плот футах в трех от нее.
— Довольно скучно.
— Необязательно. Я где-то читала, что у них память рассчитана всего на семь секунд. — Вот бы мне такую, чтобы никогда не испытывать чувства вины. — Представляешь?
Ник покачал головой.
— Это не совсем так. Некоторые рыбы живут в норах. Например, мурены. Как в таком случае они запоминают дорогу домой?
— Откуда я знаю? Зачем надо все усложнять?
— Извини. — В его глазах отражались мерцавшие на воде солнечные блики. — Может, я приплыву по новой и начнем сначала?
Нет уж, лучше не приплывай. С утра мне только тебя и не хватало.
— По-моему, мы договорились держаться друг от друга подальше, — сказала она и тут же пожалела об этом. Как будто ей в самом деле противно его общество. — Извини, — поспешно добавила она. — Почему, собственно, не поболтать пять минут? Как вы провели вчерашний вечер?
— Отлично. Гуляли по берегу, потом зашли в бар и поехали домой. Надеюсь, ты не из-за меня отказалась присоединиться к нам?
— Нет. Я действительно переборщила с виндсерфингом. Чертовски болят мышцы. Это все равно что встать на лыжи после годичного перерыва.
Ник, видимо удовлетворенный ее ответом, сменил тему.
— А что с Тэрой? — спросил он.
— Что ты имеешь в виду?
— Она какая-то сама не своя. — Он кивнул в сторону берега. Дейзи проследила за его взглядом и увидела Тэру — в следующее мгновение та скрылась за деревьями. — Минут пять назад они говорили с Блэром. Он хотел покататься на катамаране. Похоже, она не составит ему компании. И выглядела она расстроенной.
Дейзи заметила выходивший из бухты небольшой катамаран и фигуру Блэра на нем.
Черт побери! Прямо библейская сцена: возьми свое яблоко, Ева, и отдай его обратно зеленщику.
— Они что, поругались? — спросил Ник.
Дейзи пожала плечами.
— Откуда мне знать?
— А что было вчера? Они хорошо провели вечер?
— О да! Хохотали до упаду.
— Странно, а у меня такое чувство, будто что-то случилось.
— Ты сейчас похож на старушонку, которой до всего есть дело, — беспечно проронила Дейзи.
— Просто мне кажется, что она чем-то расстроена.
Дейзи не могла позволить себе нарушить слово.
— Не волнуйся. Ты же знаешь Тэру. У нее семь пятниц на неделе. А может, он сказал ей, что хочет провести последний вечер с мамой.
— Насчет последнего вечера уже решено. Мы все идем гулять на пляж. — Он вдруг понизил голос: — Однако я здесь не затем, чтобы говорить о Тэре.
