Наталья Калинина - Нечаянные грезы
— Левон замечательно образованный и тонкий человек, — сказал ей как-то Аркаша. — Мне доставляет удовольствие с ним общаться. Я был такой кретин, когда считал всех гомиков чокнутыми. Ты сегодня выходная?
— Да. А что? — без особого энтузиазма спросила Муся.
— Мне будет очень приятно провести вечер втроем. Я серьезно.
— У меня есть мечта выспаться. Ужасно устала за неделю.
— Очень жаль. Вы с Левоном спите в одной кровати?
— С чего ты взял? Я сплю одна.
— Чудесно. Тогда жди меня сегодня ночью. Твоя комната на третьем этаже направо от лифта?
— Надо же, какая осведомленность.
Аркаша смутился.
— Просто ты мне небезразлична. Это произошло помимо моей воли.
— Глупости. Я больше не играю в эти игры.
— Это не игра. Я бываю у Левона только из-за тебя.
— Я тебе заплатила.
Он достал из кармана пиджака пачку долларов и попытался засунуть их в Мусину сумку.
— Возьми назад свои деньги.
— И не подумаю.
— Я положу их на твое имя в банк.
— Послушай, мне это надоело. Пока я твой работодатель, а не наоборот. Ясно?
Он посмотрел на нее как-то странно.
— Я уже не хочу работать на телевидении. Я вернусь к себе в Ростов и буду ждать, когда ты мне позвонишь или напишешь. У нас с мамой свой дом и сад на самом берегу Дона.
— И когда ты собираешься? — поинтересовалась Муся.
— Завтра. Передай Левону от меня привет и тысячу извинений.
— Ты нарушаешь условия нашего контракта.
— Я же хотел заплатить тебе неустойку.
Аркаша снова протянул Мусе пачку долларов.
— Не надо. — Она инстинктивно отстранилась от него. — Валяй на все четыре стороны. Мне осточертела эта мерзость.
Она легла спать в девять, но никак не могла заснуть от какого-то внутреннего беспокойства, хоть у нее и слипались глаза. Наконец выпила три таблетки фенобарбитала, запив их бокалом «Чинзано», и провалилась в глухой, глубокий сон.
— Вы были любовницей убитого. В ночь, когда это случилось, вы, по вашему утверждению, спали в своей комнате и ничего не слышали. Почему в ту ночь вы спали одна, а не с гражданином Левоном? Вы что, с ним поссорились?
Следователь относился к Мусе с явным недоброжелательством, и она чувствовала это.
— Мы никогда не спали вместе. Отношения у нас всегда были прекрасные. До самого последнего дня.
— Вы хотите сказать, что у вас с гражданином Левоном не было сексуальных контактов?
— Нет. Он был… гомосексуалистом.
— Понятно. — Следователь смерил Мусю недоверчивым взглядом. — А вам известно, что у убитого есть жена и трое взрослых детей?
— Нет. Он мне ничего о себе не рассказывал.
— Предположим. Но как вы объясните тот факт, что в вашей тумбочке было обнаружено десять тысяч долларов?
— Никак не объясню. Я приняла три таблетки фенобарбитала и запила их стаканом «Чинзано». Я очень крепко спала.
— Вы употребляете наркотики?
— Нет.
— Но три таблетки — это очень большая доза. Нормальные люди не пьют в таком количестве снотворное.
— Я давно страдаю бессонницей. С тех пор, как…
Она прикусила язык.
— Я вас слушаю, Мария Васильевна.
— Это личное. К вашему делу это никак не относится.
— Ну хорошо. — Глаза следователя недобро блеснули. — Значит, вы спали и ничего не видели и не слышали. Прямо как страус, спрятавший голову в песок. Может, вам кто-то угрожает?
— Никто мне не угрожает.
Следователь нетерпеливо поерзал на стуле.
— У гражданина Левона были в тот вечер гости?
— Думаю, что нет. Хотя точно не могу сказать. Я не заходила в гостиную. Вернулась домой, приняла душ и легла спать.
— А где вы были?
Следователь смотрел сквозь Мусю. У него были острые колючие зрачки, и она поморщилась, как от боли.
— Мы гуляли с… другом в Коломенском.
— С другом? Вы хотите сказать, с вашим любовником?
— Этот человек не был моим любовником в том смысле, какой вкладываете в это слово вы.
Следователь хмыкнул.
— А в каком, если не секрет?
— Он был другом Левона. Дело в том, что я…
Она спрятала лицо в ладонях и всхлипнула. Все было так сложно. Вряд ли ей удастся выпутаться из этой ситуации.
— Успокойтесь. Если вы не назовете имени вашего… друга, вы, по всей вероятности, так и останетесь единственным подозреваемым в деле об убийстве гражданина Левона Сурена Абрамовича. Тем более что против вас достаточно улик.
— Улик? — машинально переспросила Муся. — Каких?
— Прежде всего эти деньги. Вполне возможно, что это ваш гонорар за убийство.
— Но какой мне было смысл убивать Левона? Он относился ко мне лучше, чем другие. Он хорошо платил.
— Кто-то заплатил вам еще лучше. За то, чтоб вы его убили.
Муся растерянно смотрела на следователя.
— Итак, как зовут вашего… друга?
— Аркадий.
— Фамилия, адрес, телефон. И не тяните, пожалуйста, время. Это не пойдет вам на пользу.
— Я не знаю его фамилии. Я звонила ему по телефону… — Муся с трудом вспомнила номер, который ей дал Левон. — Мы уславливались о месте встречи — обычно мы встречались возле гостиницы «Пекин» и ехали в какой-нибудь бар. Потом гуляли в Коломенском парке.
Следователь нажал на кнопку на столе и протянул вошедшему в кабинет лейтенанту листок бумаги.
— Проверьте номер телефона. Кто прописан по этому адресу и все остальное. Срочно. — Он повернулся к Мусе. — Убитый знал о ваших похождениях?
— Да. Это была его идея.
— Вы хотите сказать, он платил вам за то, чтобы вы стали любовницей этого Аркадия?
Муся кивнула, понимая, какое впечатление произвел на следователя ее рассказ.
— Левон очень хотел, чтобы Аркадий бывал у нас в доме. Он был влюблен в него. Аркадий сказал мне, что презирает гомиков. Поэтому Левон попросил меня стать любовницей Аркадия и…
— Так, значит, вы стали его любовницей?
— Нет. Мы договорились, что будем делать вид. Я сказала, что заплачу ему за это. Он хотел вернуть мне деньги, но я не взяла. Я устала от такой жизни, поверьте. Я так хочу покоя.
Зазвонил телефон, и следователь, молча выслушав, медленно положил трубку на место.
— Номер телефона, который вы мне только что дали, принадлежит обществу защиты животных. Там знать не знают ни о каком Аркадии.
— Но он всегда сам брал трубку, — рассеянно сказала Муся.
— Ладно. На сегодня достаточно. — Следователь встал. — Распишитесь вот здесь и можете быть свободной. Без нашего разрешения за пределы города выезжать не рекомендую. И прятаться от нас тоже не советую. На сегодня можете считать себя свободной.
