Нора Робертс - Удивительная женщина
Конечно, глупо, но, когда она находилась с Диланом, ей казалось, что она что-то украла. В доме спала ее семья, и в этом же доме был он, поэтому каждый ее шаг был осторожным, будто она шла по яичным скорлупкам. Должно быть, он чувствовал себя так же. Сегодня он пришел к ней поздно, когда все уже уснули, а ушел раньше обычного.
Они не обсуждали это. Он, по-видимому, понимал, что ей неловко. Она, взрослая женщина, вдова, мать двоих детей, почувствовала себя ребенком, когда в доме появились родители.
Позже они над этим будут смеяться, но сейчас отзывающаяся эхом тишина была прекрасна.
Дилан лежал и слушал тишину. Пока Эбби была занята своей семьей, он успел сделать несколько телефонных звонков, которые лишь добавили вопросов к загадке, заданной Эбби. Ему это не понравилось. Когда все уедут, вопросы начнутся снова. Но на некоторые из них он уже знал ответы.
Теперь для него было важно убедиться, что она полностью доверяет ему. Если это произошло, они могли бы отбросить прошлое и задуматься о будущем.
— Ты спишь?
— Нет. — Он провел губами по ее волосам. Почему-то именно сегодня ему захотелось сделать ей что-то невероятно приятное. — Я думал о твоих родителях. Никогда не встречал людей лучше их. Не уверен, что такие вообще существуют.
Эбби понравилось такое заявление. Она прикрыла глаза и предалась воспоминаниям.
— Единственное, что меня по-настоящему напугало, — это предложение твоего отца научить меня отбивать чечетку!
— Папа может научить танцевать любого! Я — живое доказательство! — Она зевнула и устроилась поудобнее.
— На автобусной станции они наймут лимузин и поедут в Чикаго.
— Три дня в кабриолете! Шантел хотела отправить их первым классом самолета, но они и слушать не стали. Мама сказала, что не отрывалась от земли уже пятьдесят лет, и не собирается изменять своим привычкам.
— Твоя мать — благоразумная женщина!
— Я знаю. И в ней совершенно не чувствуется возраст, правда? Я иногда думаю, окажись она где-нибудь в пригороде, в доме с лужайкой, обнесенным забором, она бы сошла с ума! Она нашла себе прекрасного партнера, соединившись с папой!
— Как давно они вместе?
— Уже почти тридцать пять лет.
Некоторое время Дилан молчал.
— Так вот откуда в тебе такая уверенность в институте брака.
— Думаю, одна из причин моего столь раннего замужества заключалась в том, что, судя по маме с папой, это казалось необыкновенно легко. Как мне будет их не хватать!
Он услышал в ее голосе тоску и прижал ее крепче.
— Да уж, скучать они не дадут. Я думал, ты потеряешь пару лампочек, когда Фрэнк решил учить мальчиков жонглировать.
Эбби уткнулась в его плечо и засмеялась:
— Пока Бен не научится этому в совершенстве, у нас не будет ни одного яблока, пригодного для еды.
— Но это лучше, чем бросаться ими в Криса.
— Безусловно. — Она подняла голову и, хотя по-прежнему улыбалась, смотрела на него очень серьезно. — Я рада, что ты с ними познакомился. Когда-нибудь, проезжая через какой-нибудь маленький полузабытый городишко, ты увидишь их имена на шатре и вспомнишь меня.
По привычке, уже крепко укоренившейся в нем, он запустил пальцы ей в волосы.
— Ты думаешь, мне понадобится шатер?
— Он не помешает. — Она прижалась губами к его губам, теплым и сладким. — Мне хочется думать, что ты это запомнишь. — Она провела рукой по его волосам, затем коснулась губами его виска. — И это.
— У меня хорошая память, Эбби. — Дилан обхватил пальцами ее запястья. Пульс в них участился. — Очень хорошая память.
Продолжая держать, он прижал ее к постели. На него мгновенно нахлынуло возбуждение. Он нашел губами ее губы и пока не отпускал ее руки. Он почему-то знал, что, если она сейчас дотронется до него, он взорвется, сойдет с ума, жадно захватит то, что сулит ему удовольствие. У них впереди целая ночь и многие годы. Стоит ему крепко поверить в это, они будут вместе всегда. Поэтому он чувствовал себя добровольным пленником, удерживая ее, лаская, возбуждая и маня губами.
Он сосал ее язык, глубоко затягивая себе в рот, дразня его своими губами. Стонал, чувствуя на своих губах ее дыхание. При каждом движении ее тело становилось все более податливым, настроенным на то, чтобы отдавать. По-прежнему держа ее за запястья, он покрывал поцелуями ее длинную шею, ощущая биение пульса и манящий запах. Он мог бы часами исследовать каждый дюйм ее тела. Оно дарило ему мир и отдых, страсть и возбуждение. Оставалось только взять то, чего ему больше всего не хватало. Несомненно, она его любила. Она ничего не просила и одновременно просила большего, чем он, как ему казалось, мог ей снова дать.
Он был так нежен. Эбби спрашивала себя, привыкнет ли она когда-нибудь к спокойной нежности, спрятавшейся за пламенем. Его руки гладили, ласкали. Иногда его движения были неожиданными и резкими, но затем следовали такая искренняя забота, такая неподдельная нежность…
Всякий раз, слыша, как его дыхание становится неровным, она замирала. Эбби наслаждалась, ощущая, как колышутся и напрягаются его мускулы под ее руками. Это происходило для нее, от нее, с ней. Никогда раньше, даже в мечтах, ей не встречался человек, чувствующий к ней такое непреодолимое влечение.
И все же она спрашивала себя, известно ли ему это? Даже тогда, когда они глубоко и крепко обнимали друг друга, чувствуя, как бурление крови согревает их, она спрашивала себя, знает ли он, что он не только хочет ее, но и нуждается в ней?
Если не знает, их отношения закончатся, когда он получит все ответы для своей книги. Она уже обещала дать их ему. Она не знала никаких женских уловок, никаких хитростей, никаких способов удержать мужчину и связать его с собой. Она умела лишь дарить ему свою любовь, надеясь, что этого достаточно им обоим.
Вспышки страсти, удовольствия, удивления на ее лице возбуждали Дилана сильнее, чем он мог себе представить. Он никогда не считал себя способным доставить женщине столько наслаждения. В течение многих лет он занимался любовью иногда небрежно, иногда эгоистично. Но ни с одной из женщин с ним не происходило такого, как с Эбби! Это и поразило, и удивило его.
В субботу в доме все были заняты: мальчики, конечно, кормили лошадей, взрослые паковали вещи, забывая то одно, то другое, родители давали Эбби последние наставления. А Шантел ждала своего часа. Когда Дилан пошел в конюшню, чтобы помочь мальчикам справиться с лошадьми, она, подождав несколько минут, выскочила за ним. Стоял март, и по меркам северного штата на улице было тепло, но Шантел уже соскучилась по настоящему теплу Калифорнии. Однако обязательно нужно было кое-что сделать.
