Галина Врублевская - Королева придурочная
– Что выставил свою бородатую рожу? – злорадно бросил охранник. – Сейчас переправим в отделение, там тебя научат хорошему поведению.
Родион отодвинулся вглубь камеры. Охранник, удивленный такой покладистостью, продолжил более миролюбивым тоном:
– За что ты художника с копыт свалил?
– У тебя есть жена или невеста? – Родион вновь приблизился к спасительному оконцу.
– Есть девушка, а что?
– Если бы фото твоей девушки отправили на порносайт?
– Я бы убил гада! Слушай, а может, маляр этот сам упал? На роже у него ни единой царапины!
– Да, ты в корень зришь. Боец из меня никакой. Я только замахнулся…
– Небось, в армии не служил?
– Я учился.
– Все вы, ботаны, такие. Даже по морде как следует дать не можете. Но как он все же завалился?
– Испугался моего кулака, дернулся назад, ударился головой о ребро стенки.
У охранника зазвонил мобильник. Закончив разговор, он загремел ключами и открыл дверцу изолятора:
– Выходи. Твой художник легким сотрясением отделался. Отлежится несколько дней, ему все равно от своей хвори под капельницей долго валяться. Ихняя хворь, сам понимаешь, упорная. Не долечится кто, глядишь, через полгода снова на койке в нашем отделении. А так все тип-топ. Кстати, он признался, что сам упал. Просил, чтобы тебя отпустили.
– Послушай, парень, – Родион потянулся, разминая затекшее тело, – ты бы не мог у этого Толика стребовать пароль доступа к его сайту? Полагаю, у тебя это лучше получится, а я заплачу за хлопоты.
– О чем разговор! Я его прижму легонечко, он мне все на тарелочке выложит.
– Только ты не сильно его учи.
– Я его пальцем не трону. Только рожу скорчу.
Охранник изобразил свирепое лицо, и демонстративно закатал вверх рукава спецназовской куртки. Родион рассмеялся:
– Да, убедительно.
Родиону вернули документы – бумажник и ключи. Он отсчитал несколько купюр и протянул их охраннику в счет аванса.
– Обижаешь, ботан. Я не ради денег, а ради справедливости. Не люблю педерастов с длинными хвостами.
– Он – не гей. Он с моей женой…
– Все равно он – педик!
– Да ты деньги-то возьми! Сводишь свою девушку в приличный клуб.
Охранник небрежно спрятал деньги в карман и попросил Родиона прийти дня через два, заверив, что к этому времени узнает все, что нужно.
Мама встретила Родиона в прихожей квартиры, но, едва взглянув на него, отступила:
– Где ты был? Почему такой лохматый? Что за ужасный запах! Какой-то кислятиной от тебя несет.
Родион, виновато потупив глаза, поглаживал бородку:
– В изоляторе для пьяниц провел два часа, а борода и волосы все запахи впитали. Разреши, я пройду в ванную, потом все расскажу.
– Да, ты же трезв как стеклышко! Я по глазам вижу.
– Меня по ошибке замели. Извини, я приму душ.
Охранник выудил у Толика пароль к сайту уже на следующий день. И сразу сообщил его по телефону Родиону. Родион включил компьютер и через несколько минут все данные о Ксении и ее фото были удалены с сайта. Кошмар, мучавший Ксению почти месяц, закончился. Но Родион не торопился выключать компьютер: врагов следовало наказать. Проще всего было наслать вирус на вредоносный сайт, но, подумав, Родион отказался от этой затеи: многие девушки, отсылая на сайт знакомств свои фото, мечтали найти друга для времяпрепровождения или даже кандидата в мужья. Нет, девушки, жаждущие встретить своего принца, не должны пострадать. И тут веселая мысль посетила Родиона. Он отомстит Ладе той же монетой. Напишет, что в ее квартире открыт приют для брошенных кошек, даст адрес и телефон. Представив, как дети и чувствительные старушки вереницей тащатся с кошками на руках к Ладе, Родион рассмеялся. Об обманутых старушках он не думал, только о раздосадованной женушке и её дружке. О своем маленьком хулиганстве Родион не сказал никому. Он знал: в его возрасте так вести себя несолидно.
Затем он взял два листа бумаги и написал два заявления: одно – на кратковременный отпуск, другое – на увольнение. То и другое оставил секретарше шефа и вышел из офиса, не задумываясь о последствиях. Завтра он будет у Ксении в санатории и их отношения начнутся с чистого листа. А потом… потом можно будет уладить дела с работой…
6
Из окна кабинета нового хозяина санатория была видна аллея. Она шла от дороги к главному входу. Красные и желтые опавшие листья превращали землю в нарядную ковровую дорожку – Руст, не чуждый эстетики, запретил дворникам нарушать творение природы. Был в этом и определенный расчет: в малый корпус уже поступили первые платежеспособные клиенты – престарелые родители состоятельных людей – им, старым и немощным, полагал Руст, должна понравиться естественная картинка осени.
Сиделки чинно толкали по примятым дождями листьям инвалидные коляски с клиентами или вели их под руки. Деньги на содержание были уплачены за полгода вперед, и Руст пустил их в оборот. Пансионат «Рай на земле» предполагалось оборудовать по лучшим мировым стандартам – хозяин надеялся, что сможет принимать клиентов из соседних Финляндии и Швеции.
Руст постоял у окна кабинета, в задумчивости посмотрел на парк. Стариков увезли в корпус, на обед, и теперь дорожка перед входом предстала в своей первозданной красоте, спокойной и волнующей. Этого часа Руст дожидался специально. Он позвонил Ксении, в кабинет физиотерапии, и предложил прогуляться ей по территории:
– Хочу посоветоваться с вами, Ксения Игоревна, по поводу перепланировки парка, прежде чем давать задание архитектору.
– Но я не специалист по ландшафту, – удивилась Ксения.
– Вы – специалист по реабилитации больных. Жду вас через четверть часа на главной аллее.
Когда Ксения, накинув серенький плащ, пришла в назначенное место, там прохаживался Руст. Он был в темном, длинном пальто нараспашку и болтающемся по бокам распущенном кушаке – скорее, поэт на прогулке, чем озабоченный делами бизнесмен. Но его цепкий хозяйский взгляд выхватывал и неопрятные уголки парка, и бестолково расставленные урны. Все он брал себе на заметку, чтобы сделать выволочку подчиненным. Он не сразу перестроился на лирику. Заметив Ксению, окинул ее тем же критическим взглядом, каким осматривал свои владения. Опять она показалась ему бедновато одетой, и почти незнакомое чувство жалости шевельнулось в груди…И в то же время Ксения была такой естественной, неподдельной! Чистая, свежая кожа на лице, полудетский хвостик слегка распушенных на затылке волос, загадочный, несколько отстраненный взгляд, словно подчеркнутый горделиво выставленной нижней губой.
