Арина Холина - Магия на каждый день
— Его зовут Антон Ромеро Твардовский-Яхно.
— Как?! — поперхнулась Настя.
— Мать у него из Венесуэлы, отец — наполовину поляк, наполовину украинец, — пояснил Паша. — Он владелец этой конторы.
— Неплохо, — кивнула Настя. — А сколько ему лет?
— Сорок один, — ответил Кравиц.
— И что?
— Пойдем, я тебя с ним познакомлю, — не глядя на нее, сказал Кравиц и потащил Настю к знойному Ромеро.
— Зачем? — Настя остановилась и дернула Пашу за рукав. — У тебя какая-то цель?
— Ты все узнаешь в свое время, — прошипел Кравиц.
— Я считаю, что сейчас уже то самое время, — зло ответила Настя.
Но, к ее сожалению, Твардовский-Яхно сам направился к ним — с самой любезной улыбкой, так что ей ничего не оставалось, как сделать любезное лицо и рассыпаться в похвалах приему, закускам, концерту… Пока Настя изливала благодарности, Кравиц улизнул, оставив их вдвоем. Настя мысленно обругала его — этот Ромеро смотрел на нее каким-то безумным взглядом: выглядел так, словно только что сбылись все его мечты.
— Что? — довольно невежливо спросила Настя, потому что отвлеклась на свои мысли и не услышала последнюю фразу собеседника.
— Я очень хотел с вами познакомиться, — признался Антон.
— Почему? — удивилась Настя.
— Вы самая красивая женщина, которую я видел в своей жизни! — сообщил тот.
Редкая женщина устоит перед таким комплиментом — Насте, конечно, тоже было приятно. Но она не могла поверить, чтобы Кравиц развел всю свою канитель только потому, что хотел угодить этому поляку-испанцу-украинцу. Если дело было только в том, что Антон просил их познакомить, Паша бы просто сказал, что на нее запал такой-то и такой-то, и так далее. Но Кравиц что-то мутит… Или он это от вредности? Чтобы просто над ней поиздеваться?
— Спасибо, — кивнула она. — А вы, насколько я понимаю, самый богатый мужчина, которого я видела в своей жизни.
Он рассмеялся.
— Не уверен! Вы не хотите посмотреть картинную галерею?
— А у вас тут есть галерея? — удивилась Настя.
— Да! — гордо ответил Ромеро Твардовский-Яхно. — Здесь у нас хранятся самые ценные вещи из моей коллекции и моих партнеров.
Он провел ее на второй этаж, где под охраной двух мрачных типов, по сравнению с которыми и киборг-убийца выглядел бы как Барби, находились картины. Настя присвистнула: Пикассо, Дали, Магритт, кое-кто из прерафаэлитов, Суриков, Петров-Водкин, Малевич, Филонов, Кандинский, Кончаловский, Куинджи, Левитан, Тулуз-Лотрек, Дега, Сезанн…
— Ничего себе! — восхитилась Настя.
— Современные авторы у нас висят по домам, а то, из-за чего могут убить, пока находится здесь, — сообщил Антон Ромеро.
— Да? А я вот как раз собиралась узнать, почему в коллекции современных художников нет… — смутилась Настя.
— Есть. У меня очень большая коллекция. Приглашаю вас на экскурсию.
Настя внимательно посмотрела на Антона. Что он имеет в виду? Это завуалированный способ затащить ее в кровать? «У меня, мол, в спальне ранний Ренуар»… «Фу! — содрогнулась она. — Человек с такой фамилией не может быть таким пошляком! Наверное…»
— Скажите когда, — улыбнулась Настя.
— Хоть сейчас. — Он пожал плечами.
И тут Настя поняла, что хочет приключения! Пусть скромного, эконом-класса, но все же! Хочет чего-нибудь, что отвлекло бы ее от этого козла Кравица, от рутины и от мыслей о побеге в Чили, где нет ни продюсеров, ни контрактов, ни журналистов… А Антон Ромеро милый — с ним приятно, спокойно, надежно…
Антон кому-то позвонил, они вышли через другой выход, где их уже ждали охранники с Настиным палантином. До машины их провожала целая толпа телохранителей, но Настя успела заметить, что где-то на углу дома маячит фигура мужчины. Она вгляделась попристальнее и поняла, что это Паша, который невесть как здесь оказался, — разумеется, она его не предупредила, что уезжает. Но только она собралась что-нибудь крикнуть, как тот приложил палец к губам и нырнул за колонну.
«Черт! Что ж это такое?» — подумала Настя. Достала телефон, набрала Пашин номер, но тот не ответил. Абонент был вне зоны досягаемости, и это удивило Настю еще больше. Но Антон уже что-то говорил, машина летела по Ленинградке, ей пришлось отвечать, любит ли она джаз, и Настя решила отложить все неясности и странности на завтра.
Глава 20 Хуже не бывает
Завидев Сашу, Матвей согнулся пополам и стал как-то болезненно корчиться.
— Что с тобой? — бросилась к нему Саша.
— А-а-а… — застонал он, рухнул на пол, прислонился к стене, откинул голову… И Саша сообразила, что он не мучается, а хохочет.
— Что такое? — рявкнула она.
— Дай мне солнечные очки… — сквозь смех выговорил он.
— Зачем? — опешила Саша.
— Ты меня слепишь, как ксеноновые фары…
— Что ты мелешь?! — завелась Саша.
— Саш, тебе только нимба не хватает, — сказал Матвей, поднимаясь. — Ты все украшения навесила?
Только тут Саша спохватилась: она нацепила драгоценности утром и так к ним привыкла, что перестала замечать.
— Ну, я это… — промямлила она. — Не все. Кольца не все налезли. Между прочим, я и спать в них собираюсь.
— Хорошо, что я не купил шубу… — вздохнул Матвей. — Что на ужин?
— О! — воскликнула Саша. — Ужин торжественный! Мы со Светой постарались.
— То есть Света постаралась, — уточнил он.
— Какая разница?
— Разница есть, — сменив тон, ответил Матвей.
— Что ты имеешь в виду? — без большого интереса спросила Саша, раскладывая по тарелкам жаркое с тыквой.
— Может, ты будешь сама готовить?
Саша уставилась на Матвея, но вполне миролюбиво ответила:
— С удовольствием! Ты что предпочитаешь: подгорелую яичницу или непрожаренную картошку? И то и другое у меня получается классно!
— Я серьезно, — сообщил Матвей.
— А я разве шучу?
Саша разлила по бокалам вино и сделала большой глоток. Разговор о готовке — это что-то новенькое. И разговор Саше не нравился. Она вообще не понимала, с какой стати они данную тему обсуждают, особенно если учесть, что у Матвея уже есть отличная кухарка.
— Просто я бы хотел есть то, что мне готовит любимая девушка, а не посторонний человек, — пояснил Матвей.
— Ну, тогда почему ты не хочешь, чтобы я шила тебе костюмы, чинила машину и так далее? — Саша начинала злиться.
— Но это нормально — мужчина зарабатывает деньги, женщина следит за домом… — Он развел руками.
— Я могу жить на свои деньги и могу найти работу, — отрезала Саша, отодвинула тарелку и закурила.
— Ты бы сначала поела, а потом курила! — отчитал ее Матвей. — И вообще, лучше курить на террасе.
