По имени Ангел (СИ) - Некрасова Лана
И правда, невеста просто светится — то ли от счастья, то ли от великолепного наряда. Оказывается, ничто не сделает женщину такой восхитительно-красивой, как это делает взаимная любовь.
Радость за подругу переполняла моё сердце, ведь я, как никто, знала, что Наташка достойна быть счастливой — она столько пережила, и при этом осталась хорошим и добрым человеком.
Неприятности и предательства не превратили её в чёрствую и озлобленную мегеру.
Она всегда приходила ко мне на помощь, я же — была, в свою очередь, всегда ей благодарна за это.
— Не забудь, шубку одень! Холодно! — прикрикнула Зоя Анатольевна на дочь.
Наталья молча накинула полушубок из белого искусственного меха, и мы засобирались на выход.
— Благослови тебя, доченька! Будь счастлива! — Зоя Анатольевна утёрла скупую слезу, обняла за лицо руками свою дочь и поцеловала в лоб.
Я растрогалась, смотря на эту картину. Как жаль, что моя мама не дожила до моей свадьбы, (если она когда-нибудь вообще будет). Что-то ёкнуло болью в моей груди буквально на мгновение, но радость за подругу быстро перевесила эти горькие чувства.
— Спасибо, мама… — ответила невеста дрогнувшим голосом.
Свадьба прошла тихо. Зарегестрировавшись во Дворце Бракосочетаний, сказав друг-другу заветное «да» и обменявшись кольцами, счастливые молодожёны направились в кафе, чтобы вместе с гостями скромно отметить этот торжественный день.
Гости веселились, ели-пили, периодически кричали «горько» и поднимали бокалы «за счастье молодых».
Тем временем включили музыку. Полилась романтическая песня, возвещающая, что настало время для свадебного танца новобрачных.
Богдан подхватил Наталью за талию левой рукой, другой же взял маленькую ручку жены в свою большую правую ладонь и стал медленно кружиться в ритме музыки.
Его движения были немного неуклюжи, казалось, что он вот-вот наступит на подол платья невесты, чего не скажешь о его грациозной партнёрше, с осанкой принцессы плывущей рядом с ним, словно лебедь.
Блеск глаз влюблённых, та нежность, с которой они смотрели прямо в глубь души друг-друга, говорили о том, что их брак был настоящим — по взаимной любви.
Следом включили весёлую музыку и все гости присоединились к молодым, чтобы оторваться по полной, растрясти поглощённую пищу и выветрить градусы от выпитого алкоголя.
Я тоже пошла танцевать, веселилась и не о чём не думала.
Через некоторое время, натанцевавшись вволю, я присела. Не знаю почему, но на меня накатила необъяснимая тревога и страх за своих детей.
Я понимала, что это чувство ложное, ведь я малышей оставила в надёжных руках, но моё материнское сердце не унималось — оно стало биться чаще. Дошло до того, что я захотела позвонить Зое Анатольевне и спросить: «Всё ли с детьми в порядке?»
Видимо, мобильная связь ловилась плохо, потому что я никак не могла до неё дозвониться.
Потом я себя мысленно успокоила, ибо включился ум, который меня уговаривал: «Не волнуйся по мелочам, всё с малышами хорошо, не придумывай и не накручивай себя».
Так наступил вечер, мы стали собираться домой, невеста и жених должны были поехать в отель, чтобы провести там первую брачную ночь (так решили родители).
Я же поехала на автомобиле отца Натальи — Валерия Фёдоровича — чёрном Ниссане (тот любезно согласился меня довезти с несколькими другими гостями, так как сам был абсолютно трезв).
Мужчина он был статный, коренастый, и не смотря на свои шестьдесят с небольшим лет, был достаточно хорошо сложен — прямая спина, широкие плечи, твёрдый шаг.
Оно и понятно — выправка бывшего военного в нём читалась невооружённым взглядом.
Седые виски на тёмных прядях волос придавали ему какое-то благородство.
Валерий Фёдорович был немногословен, но при этом любое его изречение было высказано всегда «не в бровь, а в глаз».
К тому же, он не из тех, кто будет терпеть, когда ему перечат и не исполняют его приказы (таковыми он считал любые свои нравоучения и советы).
Подъезжая к дому Наташки, я заметила полицейскую машину, припарковавшуюся как раз рядом с её подъездом.
Сердце защемило от предчувствия беды. Я вышла из машины и направилась, чуть не бегом, к своим детям.
Не разуваясь, я кинулась в комнату, где должны были находиться мои малыши, но там увидела только одного Дана, спокойно играющего с мягким синим слоником.
Прижав сыночка к сердцу, я выдавила из себя полное страха вопрошение: «Где Ян? Что случилось?»
Материнское сердце не обмануло меня, ибо бледное лицо тёти Зои выдавало то, что произошло что-то страшное.
Я молча присела на стул и, как страшный приговор, ждала от неё ответа.
Через пару минут тишины под моим пронизывающим и сверлящим взглядом, она заговорила.
Услышанное повергло меня в шок…
Глава 43. Куда пропал Ян?
За всю свою жизнь человек делает множество выборов — правильных или неправильных.
Порой, мы запутываемся в обстоятельствах, как в паутине и не можем выбраться из неё долгое время.
Иногда попадаем в тупик, когда даже не хочется жить — и тогда кажется, что лучший выход — это уйти навсегда из этих ужасных реалий в небытие.
Но что-то или кто-то останавливает — вытаскивает из петли, не даёт сделать этот последний и глупый выбор — люди, которых мы любим и которые зависят от нас, домашние питомцы, которых мы обожаем почти также, как своих детей.
Бывает и такое, что человек очень творческий — и тогда он понимает, что эту жизнь нужно жить, не смотря ни на что — для того, чтобы написать ещё одну картину, дописать книгу, закончить научный труд или, банально — съездить на море, на котором никогда не бывал; посетить экзотическую страну; поплыть, полететь в кругосветное путешествие или спуститься дайвингом на дно океана.
А, порой, случаются чудеса — и людей спасают обычные люди, посланные в нужный момент волей судьбы. А может это не люди, а Ангелы, спустившиеся с небес, чтобы спасти тело одной заблудшей души и всё же — дать ей прожить этот опыт и пройти нужные уроки, какими бы тяжёлыми они не были?
Ангелина была благодарна всему, что с ней произошло — тому, что Роберт спас её тогда — на мосту, что подарил ей прекрасных детей, что научил её любить.
Очень больно осознавать, что то, что произошло с одним из её сыновей — Яном, виновата, отчасти, она сама. Причина — её проклятая гордость, схожая с гордыней, что пульсировала в её венах и всегда толкала на отчаянные поступки!
Да разве могла она подумать, что такое произойдёт с её малышом? Ведь Ангелина не пошла первая на примирение с Робертом, не рассказала ему правду про детей — и всё из-за своей гордости.
Девушка винила себя за то, что захотела сама решать свои проблемы и собственноручно лишила своих близнецов радости расти вместе с их отцом.
Наверняка, если бы Роберт принимал участие в жизни Яна и Дана, такого бы не случилось, и её сынок лежал бы сейчас рядом с братиком и весело агукал.
Ангелина посмотрела на мать Наташки — Зою Анатольевну с ужасом и тревогой, застывшей льдинками в её красных от слёз глазах.
— Что случилось? Почему вы сразу же мне не сообщили? Где Ян? — обессиленным голосом произнесла девушка.
— Успокойся. Ребёнка уже ищет полиция. Его найдут обязательно. Она не могла далеко с ним уйти… — загадочно ответила женщина, вытирая тыльной ладонью руки свои мокрые щёки.
— Кто она? О чём вы говорите? Почему вы со мной говорите загадками? — Ангелина крепко прижимала к себе малыша Дана, будто боялась, что кто-то отберёт и его у неё тоже.
— Я во всём виновата! — запричитала громко Зоя Анатольевна. — Эх, это я не доглядела… Моя вина, прости меня детка… Эта тварь воспользовалась тем, что я пошла наводить детское питание на кухню и украла малыша! — Женщина била кулаком себя в грудь и поднимала взор вверх, будто кто-то незримый оттуда её слышит и понимает.
— Возьмите себя в руки и скажите, кто украл моего ребёнка? — Ангелина строго посмотрела на женщину, и той не оставалось ничего другого, как рассказать в подробностях всю историю похищения:
