Фол последней надежды (СИ) - Артеева Юля

— Я медиафутбол посмотрела.

— Зачем? — удивляется Ваня. — Считаешь, недостаточно футбола в твоей жизни?

Я пожимаю плечами:

— Упражнения интересные искала, на следующую треню принесу. Чтобы тебе не было скучно.

— Мне всегда интересно тренироваться. Особенно с тобой, — он подносит к губам мою руку и целует костяшки.

— Ваня-я-а, — рассмеявшись, грожу ему пальцем, — за лесть — желтая карточка.

— Обожаю желтые карточки!

Я смотрю на его озорную улыбку и понимаю, что не чувствую себя, как девочка, которая добилась предмета своего обожания. Мы сейчас как будто на равных и в эмоциях, и в общении.

Когда прощаемся у моего подъезда, я спрашиваю:

— Сегодня тренируемся?

— Да, приноси свои упражнения.

— Так и быть, захвачу свою тетрадку.

— Тетрадку?

— Шучу. У меня все тут, — я постукиваю указательным пальцем по виску.

— Геля! — окликает он меня, когда я почти захожу в подъезд.

— А?

Он смотрит серьезно, чуть прищурившись. Говорит:

— Люблю тетрадки с упражнениями. А ты?

— И я. Очень люблю.

Глава 56

Дома, как оказывается, меня никто не ждет. Папы нет, а Бо еще не пришел. Главное, придумал какие-то сроки, и сам их нарушил. Но я не злюсь, настроение у меня прекрасное. Я иду в ванную и долго там отмокаю. Вчера у Виктора Евгенича я только умылась и обтерла грязные колени, так что сейчас моюсь с большим наслаждением. Укладываю волосы так, как мне показала Арина, надеваю домашний костюм и только тогда выхожу. В спальне на кровати лежит Богдан и смотрит какой-то фильм с телефона. Не поднимая глаз, интересуется:

— В ванной опять парилка?

— А ты опять шмотки разбросал? — указываю на его вещи на полу.

— Окей, один — один.

— Да, считай, вышли в ноль.

Я укладываюсь на свою постель и сворачиваюсь клубочком. Хорошо дома. Я обнимаю край подушки и кошусь на брата.

Говорю:

— Проводил Арину?

— Проводил.

— Как она?

— Вы же подруги. Напиши ей, спроси.

— Бо, не рычи на меня.

Он вздыхает и отрывается от телефона:

— Извини. Я последнее время на взводе.

— Ты на меня злишься?

— Нет, Энж. Я злюсь, что так вышло. Злюсь на говнюка этого. Ты не виновата, и мне правда стыдно, что я на тебя сорвался.

— Так всегда, — я киваю, и подушка шуршит мне в ухо, — обижаем важных людей, потому что они ближе. До них легче дотянуться. Она тебе нравится?

— Кто? — Бо хмурится, отложив телефон.

— Арина.

— Все как-то сложно, Энж.

— И все-таки? Нравится?

— Да, — сдается брат, помедлив.

Я переворачиваюсь на спину и говорю уверенно:

— Тогда все должно быть просто.

— Это говорит мне девчонка, которая годами изображала равнодушие к парню, которого любит?

— Бо! — я кидаю в него плюшевой собакой.

Поймав игрушку на лету, он смеется:

— Только факты, сестренка. Я понимаю, что ты пытаешься мне сказать, но ты уж эксперта из себя не строй.

— Ладно, зануда. Сам разбирайся.

— Я разберусь. Кстати, я вчера кое-что видел. Выходил ночью попить, твой телефон дергался, как жук в конвульсиях, и я хотел отключить. Честно, не шарился, но пару сообщений во всплывающих окнах прочел. Поговорить с ним?

— Наверное, пока не нужно. Я его заблокировала и написала, чтобы отстал. Если не поймет, тогда попрошу тебя. Ну, думаю, завтра в школе мы и так с тобой это увидим.

— Хорошо.

Бо возвращается к просмотру фильма, я ставлю свой телефон на зарядку и включаю любимый сериал, который всегда меня успокаивает. Когда я хихикаю над очередной шуткой, Бо вдруг говорит:

— Энж, ты знала, что родители Арины нас не любят?

От неожиданности я роняю телефон на грудь, и улыбка буквально сползает с моего лица.

Ошарашенно переспрашиваю:

— Что?

— То.

— В смысле ее бабушка и мама?

— Ну да, а кто еще?

Я сажусь и смотрю на Бо, пытаясь осмыслить то, что он только что сказал.

Недоверчиво спрашиваю:

— Она тебе сказала?

— Да. Был не самый простой диалог. Пришлось чуть надавить, — он разводит руками, — теперь сам не знаю, рад ли этому. Что ты вообще знаешь о ее семье?

Я рассеянно перечисляю:

— Мама много работает, я ее видела всего пару раз. Она учитель и репетиторством много занимается. Арину по сути бабушка вырастила. Она сильно верит в Бога, много ходит в церковь, — замолкаю и сдавленно добавляю, — а сейчас сходит с ума. И я теперь чувствую себя мерзко. Наверняка не стоило тебе об этом говорить.

— Не грузись. Я тоже это знал. Ну, почти все. И добавь к этому новую инфу — мы с тобой два демона, которые тянут Ари на дно.

— На какое дно?

— Они считают, что из-за нас она хуже учится, и мы склоняем ее к тусовкам.

Я изумленно развожу руками:

— Каким тусовкам? Мы никуда не ходим с ней. И при чем тут ты? Вроде я же ее подруга?

— Ага, — Богдан хмыкает, — а я твой брат, и мы живем во грехе.

Я закрываю лицо ладонями. Хочется рассмеяться от того, как глупо это все звучит. Я думала, что Абрикосова не зовет меня домой, потому что ее бабушка болеет. А оказалось, что это не единственная причина.

Едва слышно говорю себе в руки:

— Каком, нахрен, грехе?

— Ну, однажды Ари проговорилась, что мы с тобой живем в одной комнате, и бабушка слетела с петель.

— А мама?

— Ну, с мамой попроще, конечно. Она все-таки в своем уме, но тоже…на приколе. Она в целом нормально к тебе относится, но думает, что ты не очень хорошая компания.

Я ковыряю покрывало на постели и бормочу:

— После вчерашнего вечера я тоже так думаю. А что насчет тебя?

— Да там как-то тупо вышло, она была на паре собраний, где меня распинали. Так что я, вроде как, прогульщик и балагур.

Я улыбаюсь:

— Очень точный портрет. Поэтому все сложно?

— Ну как-то непросто в любом случае. Не уверен, что отношения… — он сбивается, — или просто симпатия должна начинаться вот так.

— И что ты будешь делать?

— Не знаю, — отвечает Богдан, насильно приподнимая один уголок губ, — скорее всего, ничего.

Я встаю и, как обычно, забираюсь к нему в постель. Крепко обнимаю и жду, когда он расслабится, уткнувшись лицом мне в плечо. Я медленно глажу брата по спине, стараясь собрать всю боль, что он сейчас испытывает. Некстати вспоминаю физику, из которой знаю, что излучение — передача энергии в форме волн или частиц через пространство или материальную среду. Бо сейчас совершенно точно излучает страдание.

— У тебя телефон звонит. Наверное, Громов, — говорит брат, поднимая голову.

— Я не заметила.

— Энж, ты не беспокойся. Ладно? Со мной все будет в порядке. А ты все-таки ответь.

Я беру его за плечи, отодвигаю от себя, пытливо смотрю ему в глаза. Потом глажу ладонью по щеке и поднимаюсь.

— Энж?

— Да? — я зажимаю смартфон в руке и все еще не принимаю звонок.

— Я не против. Ну, вас с Ваней. Я вижу, что он искренне к тебе относится. Просто мне немного сложно, это пройдет.

— Хорошо. Я люблю тебя, Бо.

— И я тебя. Отвечай уже. Я должен привыкать, что больше не номер один в твоем сердце.

Я качаю головой и улыбаюсь:

— Ты не номер один. Ты и есть мое сердце, идиот.

Глава 57

Через два часа мы встречаемся с Ваней на поле. Здороваемся с родным уже Пашей, который, как и всегда, говорит:

— Привет, спортсмены!

Идем переодеваться, и, сложив свои вещи, я ненадолго задерживаюсь у шкафчика. Мне очень нравится атмосфера пустой раздевалки. Можно представить, что я в какой-нибудь женской сборной и готовлюсь выйти на поле. Честно говоря, никогда всерьез об этом не мечтала, просто росла в мире футбола. Где женщинам, разумеется, не место. Вдруг я что-то упустила?

А потом захлопываю дверцу и беспечно улыбаюсь. Вряд ли я по-настоящему этого хотела. Ведь, когда по-настоящему хочешь, то хотя бы стараешься это заполучить.