Доверься мне (ЛП) - Сквайерс Мэган

Я не понимала, как устроены некоторые вещи.

В любом случае, когда они это спросили, я заплакала. Потому что не привезла с собой что — то или кого — то. К счастью, рядом находился Йен, он забрал мои вещи и провёл меня через бесконечно длинную очередь к выдаче багажа и к такси, которое отвезло нас домой, в нашу квартиру, спрятанную между многоэтажными зданиями и километрами кирпича и цемента, которые представляли собой Нью — Йорк. Не думаю, что мне удалось бы самостоятельно сориентироваться, хотя я делала это бесчисленное количество раз после наших международных путешествий в прошлом. Иногда девушке требуется дополнительная поддержка.

Сейчас всё изменилось. Печаль окутала всё происходящее вокруг и мои мысли, словно всё моё существо покрыли горькой глазурью. Это как когда вы ожидаете угощение в виде кекса со сладкой ванилью, а в итоге оказывается, что это сливочный сыр, достаточно подходящий для того, чтобы его взбили, замаскировав под сахар. Сыр — не лакомство, даже если он умудрялся проскользнуть в десертное меню в виде блюда. Некоторые вещи не могли сойти за правду. К этому относились и моя нарочитая попытка изобразить убедительную улыбку, и воодушевлённая уверенная манера поведения в духе всё — будет — хорошо. Я — сыр. Фальшивка, пропитанная горечью.

Ненавистное ощущение. Это не про меня. Я не из тех измученных и подавленных художников, которые творят, подпитываясь своими тёмными эмоциями. Я излучала свет. Была беззаботной. Возможно, иногда чересчур, на грани с легкомысленностью, но это нормально. Я нравилась себе. Как и Лео. Но эта погружённая в раздумья девушка? Не очень.

Если честно, не знаю, откуда взялась эта печаль. Не похоже, что между мной и Лео всё кончено. Он предельно ясно дал это понять. Но мысль о нахождении вдали от него, когда я только начала чувствовать себя частью его, стала ударом, поясом смертника, пристёгнутым ко мне только чтобы взорваться после того, как я снова окажусь на родине.

Но бомба не сработала.

Я повисла в ожидании. Ведя действующий на нервы неминуемый обратный отсчёт. Огненно — красное электронное свечение отсчитывало по секундам моё счастье до того момента, пока мир не прервался взрывом иллюзий.

Этого пока не произошло, но при каждом вздохе я чувствовала сокрушительный вес жилета, сжимавшего рёбра.

Казалось, что между нами всё кончено.

Когда такси подъехало к лофту, от Евы и её мамы не осталось и следа. Очевидно, Лео оплатил счета, чтобы переселить их в ближайший отель. Это красивый жест, который лишь доказывал, что его действия будут носить долговременный характер. Он всё продумал. Подготовился. Я не пробыла в Италии и недели, поэтому стало любопытно, как давно он всё спланировал. Это больше не походило на решение, принятое за ночь. Оно казалось слишком взвешенным для этого. Что, вроде как, отстойно.

— Дом, милый дом, — пропел Йен, достав ключи из кармана штанов. Дверь в лофт распахнулась, и меня окутал знакомый запах. Раньше он был моим любимым, каждый раз, когда я возвращалась, он обволакивал невидимыми объятиями. Он представлял собой сочетание свечи с ароматом булочки с корицей, которую я купила в прошлом году, чтобы скрыть неудачную попытку Йена приготовить банановое фламбе, и соседский запах индийской еды, который просачивался через вентиляционные отверстия и клубился в атмосфере, которую мы вдыхали и выдыхали. Он стал частью нас, элементом каждого глотка воздуха, что может быть причиной того, почему он такой успокаивающий.

Но у меня имелся новый любимый запах.

Лео.

Я решила не стирать ничего из одежды, что брала в поездку, а вместо этого поглощать запах, который всё ещё оставался на них, так долго, как только могла. Или до тех пор, пока он не вернулся бы в Штаты.

Предполагалось, что это произойдёт через неделю. Через семь дней мы не просто будем на одном и том же континенте, но и в одном городе. При лучшем раскладе в объятиях друг друга. В одной постели. Неделя не сломила бы меня. Я могла справиться с этим.

— Ты голодна? — Йен бросил спортивную сумку на диван.

Ева и её мама оставили квартиру безупречно чистой. Гораздо чище, чем мы когда — либо её содержали. Пыльные комочки вычищены, нигде не было ни грязи, ни пятен, ни следа заброшенности, что стала частью нашей квартиры, словно мебель или произведение искусства, накрытые чехлом. Проходя мимо которых, вы их даже не замечаете, потому что их привычное присутствие стало чем — то вроде размытого фона.

Я почувствовала вину из — за того, что они провели здесь всего несколько дней и вычистили при этом многолетнюю въевшуюся грязь, причиной которой стали не они. Но я испытывала благодарность за то, что вернулась в убранную квартиру. В каком — то смысле это облегчило адаптацию. Они устранили часть ненужного в моей жизни беспорядка. Покончили с выводящей из себя ворчуньей, которая постоянно щебетала тебе на ухо об обязанностях, которыми ты пренебрегала, проживая жизнь. Вы бы не подумали, что чистая квартира способна на это, но так оно и было. Отбросив всё ненужное, я могла сосредоточиться на главном.

Например на том, как навести порядок в сердце.

— Голодна, Джулс? — снова спросил Йен.

— Я не против поесть. Есть идеи? — Мой чемодан присоединился к его сумке, и я запрыгнула на барный стул.

— Китайская?

— После прошлого раза? — засомневалась я.

— Ты права. Может, не стоит. — Йен вытащил телефон и провел пальцем по экрану. — Что насчёт пиццы?

Сойдёт.

Двадцать минут спустя чертовски очаровательный разносчик пиццы стоял по другую сторону нашей двери.

— Джошуа! — Одной рукой я потянулась к картонной коробке, а другой обняла его. Наши щеки соприкоснулись. — Как ты поживал? — спросила я.

— Ты про те пять дней, что вас не было? — Если посмотреть на ситуацию с такой стороны, то правда прошло не так много времени. — Довольно хорошо. Хотя я и скучал по парню каждую минуту бодрствования. — Палец Джошуа метнулся в сторону Йена, стоявшего за мной в ожидании возможности заключить своего парня в приветственные объятия.

— Поверь, твои чувства взаимны.

Я отошла в сторону с их пути и, предоставив им немного уединения, направилась на кухню, чтобы забрать бумажные тарелки и салфетки. Йен уже откупорил бутылку вина, и три наших бокала из муранского стекла стояли, наполненные жидкостью бордового цвета. Прихватив фужер и два кусочка пиццы с ананасом и ветчиной, я плюхнулась на диван и принялась за еду.

Жуя, я задумалась, какой любимый вид пиццы у Лео. Если подвести итог, мы мало чего знали друг о друге. Понятия не имели у кого какой любимый цвет, еда, фильм или песня. Но ничего из этого не имело значения. Такие факты проявлялись с течением времени. Это ежедневные открытия, которые вы делали, разделяя компанию друг друга. Мы бы пришли к этому. Для этого нам просто требовалось быть вместе.

— Итак, поездка вышла такой, какой ты её представляла, или даже лучше? — Джошуа резко сел справа от меня, его колено прижалось к моим скрещенным ногам, которые я поджала под себя. Он был одет в тёмно — синюю футболку с логотипом нашего колледжа на груди и серые спортивные штаны, которые выглядели не только удобными, но и удивительно стильными для треников. Только он мог провернуть такое.

— Да.

Я бы могла уточнить, но не знала с чего начать. За короткое время многое произошло. Историй, которые можно было бы рассказывать на вечеринках, хватило бы лет на пять: начиная с поцелуя с бывшей невестой Лео, заканчивая выяснением отношений с его лучшим другом. Каким — то образом я поняла, что это не то, о чём спрашивал Джошуа. И почему — то не хотелось делиться ничем из этого.

— И? Где Лео? — Он покрутил головой, как сова, предполагая, что мы могли спрятать его в нашей крошечной квартире. Ох, только подумайте, как бы классно получилось. Если бы Лео вдруг выскочил, чтобы удивить нас, как те стриптизёрши, выпрыгивающие из тортов. Почему я не догадалась сделать это на его день рождения? Такое наверняка стёрло бы его воспоминание о загорающей топлесс Софии.