Борьба за свободу (ЛП) - Солсбери Дж. Б.

― М-м-м, нет. Мы не расстались. ― Я кладу руки на верхнюю часть стойки администратора и наклоняюсь. ― Мы все еще вместе, если ты понимаешь, о чем я.

Я подмигиваю ей и вижу, как энтузиазм стекает с ее лица.

Да, получай!

― Ева в подсобке?

Я не дожидаюсь ответа и отправляюсь на кухню.

Она мямлит что-то, но я ее не понимаю, что именно, затем прохожу сквозь кухонные двери.

Я останавливаюсь у закрытой двери кабинета, чтобы собраться с мыслями, прежде чем постучать. Понятия не имею, какое настроение будет у Евы, и могу только надеяться, что она принимает то, что я собираюсь ей сказать.

― Ева? Ты там?

Я стучу костяшками пальцев по двери.

Ее тихий голос говорит мне войти.

В комнате темно, только тускло светит настольная лампа. Она сидит на стуле, расположив руки на столе по обе стороны от ее головы.

Не хорошо.

Я занимаю место напротив нее.

― Привет, Ева. Как поживаешь?

― Хм-м.

― Настолько плохо?

Она не отвечает, и кладет лоб на стол.

― Слушай, насчет прошлой ночи. Мне жаль…

Ее голова поднимается, и она смотрит на меня, прищурив глаза.

― Жаль? Что ты такого сделала, что тебе жаль? Все это ― моя вина. Я постоянно говорю себе, что этот парень будет другим. Этот парень не ударит меня или не скажет всякое дерьмо. Вначале все они выглядят нормальными. Или я так думаю. ― Она кладет голову на руки, пока трет виски. ― Господи, Рэйв, я так облажалась.

― Ева, ты не… облажалась.

Ее опухшие глаза снова щурятся, и я решаю, что сейчас подходящее время, чтобы заткнуться и слушать.

― Знаешь, что я сделала вчера вечером после того, как вы меня высадили? Я лежала в постели всю ночь с телефоном на груди, надеясь, что он позвонит. Я хотела, чтобы этот кусок дерьма позвонил мне и сказал, что ему жаль, и что он больше никогда не напугает меня. Если бы он появился на моем пороге, я бы приняла его обратно. ― Она откидывается на спинку своего стула. ― Все еще думаешь, что я не облажалась?

Нет, уже так не думаю.

Но, я не собиралась говорить ей это.

Она терзается насчет Винса, чувствуя, будто это она во всем виновата. Если она узнает, что она была не более чем его работой, может быть, это поможет ей отпустить его, и она позволит себе освободиться.

― Слушай, я пыталась сказать…

― Он держался за тебя, ― говорит она далеким голосом.

― Что? ― шепчу я.

― Ты почти выскользнула из его хватки. Он отпустил меня. Но держался за тебя. ― Она смотрит на меня со слезами, вытекающими из ее глаз, и со стыдом на лице. ― Я ревновала. ― Она рыдает. ― Я так облажалась.

Она прячет лицо в своих руках, пока ее тело трясется от рыданий. Я подхожу к ней и встаю на колени.

― Ева, мне нужно кое-что тебе сказать. Я не говорила тебе раньше, потому что пыталась защитить тебя. Но теперь, тебе нужно знать. Ты ни в чем из этого не виновата.

Ее налитые кровью глаза сосредотачиваются на мне, пока я рассказываю ей о Винсе. Я рассказываю ей о Доминике, и его планах на меня. Я умалчиваю про бой Джоны, но говорю, что Джона, Доминик и я работаем над кое-чем, так что мне не придется раздвигать ноги оставшуюся часть моей жизни. Я заканчиваю, давая ей четко понять, что, хотя я уверена, что у Винса есть к ней чувства, с самого начала он намеревался только получать информации для Доминика. И то, что он держал меня вчера, возможно, имеет отношение к этому.

Тикают молчаливые минуты. Ева пялится на стену за моим плечом. Ее губы шевелятся, но не выходит ни звука. Сидя на пятках, я ожидаю ее реакцию от той гнилой информации, которую вывалила на нее.

― Вот гребанный ублюдочный кусок дерьма!

Ошеломленная ее внезапным порывом, я отшатываюсь, бросив руку назад, чтобы не упасть на задницу.

― Сраный мужик! Бесполезный, сосущий член, кусок дерьма!

Она вскакивает со своего стула и шагает по небольшому офису.

― С меня хватит! ― я встречаюсь с ее широко открытыми глазами, она выбрасывает руки вверх. ― Я завязала. Меняю команду. Я презираю мужчин, и отныне буду встречаться только с женщинами.

― Не думаю, что это необходимо…

― Уф-ф-ф! Мой отец, твой от… эм, Доминик, Винс, каждый из них больной ублюдок. Я так чертовски зла.

Она опять начала шагать.

― Ага, ― бормочу я.

Я слушаю, пока Ева называет все возможные комбинации ругательств, некоторые из которых она придумывает на ходу. Окончательно исчерпав английский язык, она садится в свое кресло.

― Ты будешь в порядке?

Я рада видеть, что ее фиолетовое лицо превращается в красное.

― Я? Да, черт возьми, я буду в порядке. Теперь я лесбиянка. Думаю, вопрос в том, в порядке ли ты?

Я думаю о том, как ответить, желая быть максимально честной.

― Я верю, что буду.

И я буду. Я верю в Джону и его способности. Я верю в его любовь и в его стремление забрать меня от Доминика. Я верю в нас и наше будущее. Это все, что мне нужно.

― Спасибо, что рассказала мне о Винсе. Жаль, что ты не рассказала мне раньше, но не знаю, слушала бы я раньше. Он действительно одурачил меня.

Она качает головой.

― Просто держись от него подальше, хорошо?

Я поднимаю брови, давая ей понять, что жду ответа.

― Да! Конечно.

Я киваю, но что-то глубоко во мне подсказывает, что у нее нет самообладания, чтобы держаться подальше.

Она встает и сгребает меня в объятия.

― Прости, Рэйв.

― Ты тоже. ― Я отодвигаюсь, разрывая объятия. ― Я напишу тебе вечером после работы. Ты уверена, что будешь в порядке одна в своем доме? Джона сказал, что ты можешь остаться в его гостевой комнате так долго, как захочешь.

― Да. ― Она отмахивается от меня рукой. ― Я в порядке, но скажи ему спасибо.

― Скажу. ― Я выхожу за дверь, но засовываю голову обратно. ― Не убивай сегодня никого из мужского вида.

― Я постараюсь.

Покинув ресторан, я невольно сочувствую любому мужчине, который пересечется с Евой.

***

― Простите, мисс? Вам нельзя туда, если Вас нет в моем списке, ― говорит большой охранник, пока стучит по блокноту.

Я остановилась недалеко от дверей Тренировочного Центра. Я знала, что Джона давал сегодня нескольким местным СМИ интервью, но это похоже на попытку попасть за кулисы на концерте группы U2.

― Да, конечно. Эм, Рэйвен?

Я надеюсь, что Джона внес меня в список, потому что чувствую себя полной идиоткой.

Он опускает свои зеркальные, солнцезащитные очки на переносицу кончиком указательного пальца. Его взгляд падает на мои ноги и затем скользит вверх по моему телу. Я скрещиваю руки на груди, как будто меня визуально осквернили.

― Мне нужно посмотреть Ваше удостоверение.

Он действительно серьезно охраняет эту дверь. Такое ощущение, будто кто-то не прошел отбор в копы в школе. Я протягиваю ему свое удостоверение. Он смотрит на список, проверяет мои водительские права, изучает мое лицо, и возвращается к списку.

Да вы, должно быть, издеваетесь.

― Все в порядке. Вы чисты.

Он протягивает обратно мою карточку.

Удивлена, что ему не нужен образец крови.

Я киваю ему и прохожу через дверь.

В этом месте кипит жизнь. Ропот голосов шумит в ушах, пока я осматриваюсь в лобби. Никакого признака Джоны. Я проскальзываю сквозь группу людей и спускаюсь по коридору в главный тренировочный зал. Ребята как обычно тренируются, но теперь они в окружении камер и ведущих новостей. Я пропихиваюсь через десяток людей в костюмах, большинство из которых разговаривают или отправляют сообщения на своих мобильных телефонах.

Встав на цыпочки, чтобы посмотреть поверх голов, я ищу Джону. Я вижу, как Рекс и Калеб боксируют с двумя тренерами, которых я еще не встречала. Оуэн говорит на камеру, пока очень привлекательная ведущая новостей, с низким V-образным вырезом рубашки и в мини-юбке, прижимает микрофон к его рту.

― Малышка.

Я подпрыгиваю и вскрикиваю при звуке голоса Блейка у плеча.