Доун Линдсей - Американская кузина
Соррел стояла красная, прекрасно понимая, что все видят ее растрепанные волосы и постель из веток, однако она постаралась ответить, как ни в чем не бывало:
— Ничего. Мы уже возвращались, когда обнаружили, что лошади убежали. Им как-то удалось освободиться, и они галопом помчались в теплую конюшню. Однако было уже очень поздно, и мы вынуждены были провести тут ночь.
— А Вальтер приходил за деньгами? — нетерпеливо спросила тетя Лейла.
— Нет. Никто не приходил, кроме его сиятельства. Наверное, я все-таки ошиблась.
— Ты не ошиблась, — мрачно проговорила тетя Лейла, — и когда он попадется мне…
Соррел не могла сдержать удивления.
— Попадется? Почему? Где Вальтер? Ей ответил мистер Фитцсиммонс:
— Никто не знает, мисс Кент. Гран-виль тоже исчез.
— Что? — вмешался маркиз. — Гран-виль исчез?
Фитцсиммонс пожал плечами.
— Он не пришел обедать и, по-видимому, не спал в своей кровати. Кроме того, исчезло кое-что из его одежды. Не говоря уж о коляске.
— Ну вот, видишь! Я очень рада. Особенно как подумаю, что он покушался на жизнь моей любимой племянницы. И меня он тоже мучил, да еще позорил перед гостями! А теперь это! Ели бы он сейчас попался мне в руки, я бы его повесила!
— Подождите минутку, миссис Гран-виль, — остановил ее маркиз. — Ничего не понимаю. Вы ему заплатили те десять тысяч? Вообще вы ему заплатили?
— Нет! Хватит с меня того, что он выбрасывает на своих лошадей и на карты! Если же он захочет еще чего-нибудь, пусть устраивает скандал. Я и так ругаю себя, что дело зашло так далеко. Всю ночь не спала, боялась, как бы чего не случилось с вами или с Соррел.
— Очень разумно с вашей стороны, — похвалил ее маркиз. — И все-таки я не понимаю. Вы говорите, что он исчез, не взяв денег, которых добивался с таким яростным упорством?
— Чего же вы не понимаете? — переспросила тетя Лейла. — Наверное, он понял, что я все знаю, и не захотел выяснять со мной отношения. Это на него похоже. Только подумать, писал отвратительные письма, подрезал подпругу, скинул трубу… Правда, как вспомню Вальтера, не могу представить, чтобы он бегал по крышам. Ну да ладно. Может быть, его приятели… Теперь пусть держится подальше от меня.
— Нет, нет, тетя Лейла, — вмешалась Соррел, которая наконец поняла, куда клонит маркиз. — Это и вправду странно, что он не взял деньги. Может быть, вы ему что-то сказали и он испугался?
— Ничего я ему не говорила, если только он не прочитал в моих глазах, как я к нему отношусь. Но, думаю, он и не собирался ничего в них читать. Не читал же раньше! Тем не менее, странно. Зачем же он сбежал?
— Какое это имеет значение? — вмешалась Ливия. — Не понимаю, что мы тут делаем. Поедем домой и обо всем забудем. А то со вчерашнего вечера Бог знает что творится.
Тетя Лейла вскрикнула от ужаса, заметив запачканный кровью рукав маркиза. Но лорду Уичерли это пришлось не по вкусу.
— Ничего страшного… Э… э… Проверял пистолет мисс Кент, а он возьми и выстрели. Кость не задета.
Мистер Фитцсиммонс усмехнулся.
— Мы тебе верим, старина. Однако, не сомневаюсь, твои армейские дружки с удовольствием послушают твой рассказ.
Маркиз хмуро посмотрел на него.
— Неважно. Однако, должен признаться, меня, как и мисс Кент, тревожит вся эта история. Гранвиль вложил столько труда в письма и в остальное, организовал два покушения, шантажировал вас, а потом уехал, даже не позаботившись забрать деньги.
— Звучит и вправду странно, — согласилась тетя Лейла. — Но он вообще странный.
— И мне тоже эта история кажется странной, — вмешался мистер Фитцсиммонс. — Кто еще мог бы быть шантажистом? По правде сказать, я сначала не поверил, но, зная Гранвиля, поверишь во что угодно. А теперь что? Никто не приходил за деньгами?
— Никто, — ответила Соррел, морща лоб. — Но вы правы. Кто бы это мог быть? Если только…
Она замолчала и, не желая того, повернулась к своей прекрасной кузине, принявшей скучающий вид. Ливия нетерпеливо спросила:
— Какая разница? Кузина жива и здорова, мама сохранила свои деньги. Если вам так хочется вновь все припомнить, поедем домой, там куда приятнее.
Соррел словно онемела. Подозрение, прокравшееся в ее мысли, было столь чудовищным, что страшно было думать о нем, не то что говорить. Она не видела не сводившего с нее глаз маркиза. Не видела, как вдруг побелела тетя Лейла.
Она не могла справиться с собой. Это неправда. Такого просто не может быть. Зачем? Ведь нет же никакой причины. Она ошибается.
Все молчали.
Тогда Ливия подошла к маркизу и, взяв его под руку, нежно улыбнулась ему. Она была неотразимо красива в своем голубом платье.
— Милорд, вам тут не надоело? Представляю, каково провести ночь в этой лачуге. Наверное, вы мечтаете о ванне и чистой одежде. Мы сразу же пошлем за доктором, как только приедем. Не понимаю, почему мама держит нас здесь. И зачем вообще нужно было втягивать вас в наши дела? Ужасно, что вы можете о нас подумать.
Что-то вдруг переменилось в Соррел. Наверное, потому, что Ливия по-хозяйски взяла маркиза под руку и откровенно демонстрировала ему свою красоту, добиваясь его внимания, или потому, что она с легкой насмешкой и немного покровительственно посмотрела на Соррел, выглядевшую, несомненно, далеко не лучшим образом после ночи, проведенной в лачуге, но что-то в ней точно изменилось. Ей не хотелось верить, и не верить она уже не могла.
— Ты! — выпалила Соррел. — Это ты! На одно мгновение все словно застыли, а Ливия внезапно подурнела.
И тогда маркиз сказал свое слово:
— Браво, дорогая! Вы будете моей женой?
Ливия задохнулась от ярости.
— Теперь я понимаю! Я давно догадывалась. Ты всегда хотела украсть его у меня! Но у меня и в мыслях не было, что ты зайдешь так далеко. Думаешь, ты очень умная? У тебя ничего не вышло, и ты заставила его провести с тобой ночь! Только не думай, тебе никто не поверит!
Маркиз высвободил руку.
— О какой такой краже вы говорите, мисс Морден? Я совершил ошибку, восхитившись вашей красотой, и от скуки подумал, что вы мне подойдете не хуже, чем любая другая девица. Однако это было до того, как я встретил вашу замечательную кузину и понял, какую ошибку чуть было не совершил. Должен вам сказать, я верю мисс Кент. Более того, я еще раньше вашей слишком доверчивой кузины пришел к точно такому же заключению.
Однако Соррел все еще не понимала.
— Зачем? Почему она это делала?
— Чтобы выгнать вас поскорее, — невозмутимо ответил он. — Разве вы не знали, что она с самого начала ревновала к вам? Ревновала задолго до моего приезда.
— Ко мне? Ревновала ко мне? — недоверчиво переспросила Соррел.
