Керстин Гир - Я сказала правду
– Ну, это было бы очень глупо с твоей стороны, – поддержала я ее игру. – Потому что тогда ты не смогла бы покончить с собой.
– Так в этом-то все и дело. Ты знала, что тридцать процентов всех попыток свести счеты с жизнью не что иное, как просто способ привлечь внимание к своей персоне! Получить похвалу и заботу, которую самоубийцы, по их мнению, заслужили!
– Ты это в Интернете выискала?
Миа кивнула:
– И знаешь что? По-моему, это как раз твой случай.
– Ну, как минимум это объясняет полное отсутствие сочувствия и тревоги с твоей стороны.
– Должна сказать, приемчик очень даже ничего, – проговорила Миа. – Коварный, зато действенный. Тот тип, по которому ты давно сохнешь, конечно, не в силах тебе противиться, когда ты стоишь перед ним вся такая несчастная и страдающая. Ну и конечно, не следует забывать, что мужчины любят чувствовать себя спасителями. Глазом не успеешь моргнуть, как уже окажешься в койке с объектом своей страсти.
– Не знаю, Миа, по-моему, слишком много мороки только для того, чтобы затащить кого-то в койку, – рассудила я.
– Ну, некоторых мужчин не так-то просто соблазнить. Например, женатых.
Я рассмеялась:
– Ну, какая же дура будет вешаться на шею женатому мужику?
Миа серьезно на меня взглянула:
– Многие женщины охотятся на женатых, Герри. Их больше, чем ты думаешь. Ты, наверное, не поверишь, но даже Оле время от времени сворачивает с истинного пути налево.
– Оле? – Я бросила взгляд в его сторону. Вид у него был обеспокоенный, как будто диванная подушка под ним раскалилась. – Нет, только не Оле!
– А вот представь себе, – прошептала Миа. – Он еще об этом не знает, но моя подруга в эти выходные видела его с другой.
– Может, это была его кузина? – с серьезным видом предположила я. Вся эта ситуация начала меня сильно забавлять.
– Нет-нет, ты меня не понимаешь, – сказала Миа и наклонилась ко мне поближе. – Моя подруга видела Оле с его любовницей в отеле. За завтраком. В очень интимной обстановке. Они лапали друг друга на глазах у всех.
Наверное, Миа посчитала меня настоящей стервой, потому что я, выслушав это признание, даже не покраснела:
– Нет, в это я ни за что не поверю. Только не Оле! Твоя подруга наверняка его с кем-то спутала.
Миа затрясла рыжей гривой:
– Она уверена на все сто процентов!
– И когда это было?
– В позапрошлые выходные, – ответила Миа, и ее зрачки стали совсем крошечными, с булавочные головки.
– О! Бедняжка! – посочувствовала я. – Это когда ты была на курсах повышения квалификации? Какая пошлость! Ну, и что он на это сказал?
– Он еще ничего не знает. Я решила сначала... выждать.
– Так ты думаешь, это у него серьезно? – поинтересовалась я.
Миа долго меня разглядывала, потом заявила безапелляционно:
– Это совершенно исключено.
Да что ты? Какая наглость! Задиристая коза!
– Ну и славно, – спокойно произнесла я. – Только не понимаю, почему ты прямо не сказала Оле о том, что видела твоя подруга, – давно бы все выяснила.
– Может быть, я так и сделаю, – ответила Миа. – Я бы давно с ним поговорила, если бы не началась вся эта кутерьма из-за твоего неудавшегося самоубийства. А ты собираешься попробовать еще раз?
– Да нет, знаешь, мне хватило внимания и похвал, которые обрушились на меня после первого раза.
– А тебе совсем неинтересно, что это за женщина?
– Ты имеешь в виду любовницу Оле? Конечно, мне интересно, – сказала я. – Я просто подумала, что, может, тебе больно говорить об этом.
– Нет, вовсе нет. Подруга сказала, что это была пустышка весьма невыразительной наружности.
– Ну, – одарила я Миа дружественной улыбкой, – на ее месте я тоже бы так сказала. Кто же захочет во всех подробностях описывать подруге, которой и так неприятно, какая горячая штучка ее соперница. Довольно уже и того, что он вообще тебе изменил, так ведь?
– Да нет же, правда! Подруга удивилась, что только Оле в ней нашел.
– Просто когда дело касается любви... – протянула я.
– Любовь! – фыркнула Миа. – Я же только что сказала, что там ничего серьезного!
– Хм, ну, значит, это просто... животное влечение, – сделала я вывод. – Тем лучше. Такое быстрее проходит.
– Да! Да-а-а! – Марте, наконец, удалось извлечь автомобильную фару от конструктора «Лего» из носа Одило, и она с видом победителя подняла ее в воздух. Одило с облесением ретировался. Он часто засовывал что-нибудь себе в нос, и не всегда Марта могла вынуть это. Перед Пасхой Одило проделал фирменный номер с каской одного из членов игрушечной пожарной команды, которая входила в комплект машинки того же назначения. И извлечь ее смог только врач дежурной скорой. А еще Марта клялась, что в носовой полости Одило бесследно канули как минимум две туфельки Барби.
– Нам уже пора, – сказал Мариус, взглянув на Берта, который заснул, сидя с Северином на плече, как бывало почти каждую субботу.
– Да, нам тоже, – поддержал его Оле и тут же вскочил. – Ты идешь, Миа?
– Но я так замечательно общаюсь с Герри, – ехидно ответила Миа.
– Договорим в следующий раз. – Я позволила себе слегка улыбнуться. – Мне очень интересно, что будет дальше.
– Мне тоже, – бросила Миа.
Оле наморщил лоб.
Среди общей суматохи, которая сопутствовала сборам, потому что дети уходить не хотели и за ними пришлось гоняться по всему дому, Берт проснулся и тщетно пытался установить местонахождение пиджака Миа, а Оле вдруг схватил меня за руку:
– Нам нужно поговорить!
– На твоем месте я бы лучше поговорила с Миа, – передразнила я его. – Она думает, что я заманила тебя в отель под предлогом предотвращения моего самоубийства. И сразу тебе поверит, если ты скажешь ей, что легко смог устоять перед моим толстым задом.
– Но это неправда, – возразил Оле.
– Но правда так же безобидна, – сказала я. – Кроме правды о Миа, конечно! Ну, чего же ты ждешь? У тебя все козыри на руках.
Берт торжественно извлек пиджак Миа из-под красного анорака и пары резиновых сапог и отдал ей. Марте в это время удалось поймать Одило, схватив его за локоть. Тот жутко ревел и дергался.
– В понедельник в половине первого в кафе «У Фассбиндера». Пожалуйста, приходи, – произнес Оле тихо, почти одними губами.
Тут Миа повисла у него на руке и заглянула ему в глаза, изогнув губы в соблазнительной улыбке:
– Мне не терпится поскорее оказаться в постели, дорогой. А тебе?
Оле высвободился из ее объятий, и тогда Миа окинула меня в последний раз, причем в ее взгляде явственно читалось: «А что касается тебя, я договорюсь с киллером, как только доберусь до дома».
