Барбара Брэдфорд - Голос сердца. Книга вторая
— Благодарю тебя, дорогой, — приседая в небольшом реверансе, ответила Диана.
— Я могу только подтвердить слова Ника, — сказал Джейк. — А теперь, красавица, что предложить вам выпить?
— Водку с тоником, если вас не затруднит. Мне надо взбодриться после всего этого.
— Сказано — сделано! — С этими словами Джейк исчез.
Обняв Диану за талию и властно привлекая к себе, Ник пробормотал:
— У меня сегодня еще не было случая сказать, как я тебя люблю. Теперь я восполняю это упущение. И с каждой минутой моя любовь становится все сильнее.
— И я люблю тебя, мой самый дорогой Никки, — ответила, блеснув глазами, Диана.
— И мы сохраним нашу любовь, не правда ли?
— Навсегда, — улыбнулась она ему, глядя на него снизу вверх. Их глаза встретились и замерли, не в силах оторваться друг от друга. «Как я надеюсь, что навсегда!» — подумал Ник, вспомнив предупреждение Виктора, высказанное им на днях, когда у них состоялся серьезный мужской разговор. Вик советовал ему не строить особенно радужных планов в отношении Дианы и не ждать, что их отношения выльются во что-то более значительное, чем простой роман. Он уверял Ника, что Диана слишком предана своим брату и матери, слишком поглощена трагической судьбой своего отца, чтобы вступать в серьезные отношения с кем бы то ни было. «Но я все-таки испытаю свой шанс», — в сотый раз решил про себя Ник. Он поцеловал Диану в голову и легонько провел пальцами по ее лицу.
— Вы выглядите столь задумчивым сейчас, Николас Латимер. С тобой все в порядке, Никки?
— Еще бы, если я держу в объятиях тебя.
— Ну а что касается меня, то я нахожу это место самым счастливым и безопасным на свете.
Диана еще крепче прижалась к нему.
— Ты — самый лучший, самый милый мужчина из тех, что встречались мне в моей жизни. А также — самый заботливый. Спасибо, дорогой, что ты перенес Кристиана в сад. Дядя Дэвид рассказал мне, с какой осторожностью ты спустил его коляску по съезду, а потом прикатил ее сюда. Где он сейчас, ты не знаешь?
— Последний раз я его видел увлеченного беседой с прелестной Белиндой Амфер.
Ник осмотрелся по сторонам.
— Вон, смотри, они там вместе около бара. Не хочешь ли присоединиться к ним?
Диана нашла глазами брата и радостно улыбнулась.
— Нет. Он, кажется, хорошо проводит время. Очень рада, что Белинда взяла его под свою опеку. Сюда направляется сияющая Ческа.
Она помахала рукой кузине.
— Вы выглядите как новая, малышка, — радостно сообщил ей Ник, когда Франческа подошла к ним.
— За это надо благодарить Дорис и еще вот эту очень талантливую особу, — ответила Франческа, беря Диану под руку. — Именно она проявила столько умения и изобретательности с этими цветами.
— И надо сказать, что ее усилия не пропали даром, детка. Цветы смотрятся так, будто они всегда были неотъемлемой частью платья. Никто не догадается, что это камуфляж.
Джейк протолкался к ним, неся бокал для Дианы. Вручив ей питье, он схватил Франческу за руку и развернул ее кругом.
— Вы — само совершенство, — провозгласил он.
Самая любезная улыбка тронула ее губы.
— Спасибо, Джейк. Благодарю вас также за то, что вы были так милы со мной раньше. И вас тоже, Никки, вы оба намного облегчили мое положение.
Вытянув шею, она осмотрела сад и с кажущейся небрежностью заметила:
— Здесь, как я вижу, уже собралась порядочная толпа. Кстати, где же Виктор?
Ник, все время опасавшийся этого вопроса, не сразу нашел что ответить. Заметив его замешательство, Джейк быстро проговорил:
— Очень оживленное движение на дорогах. Не сомневаюсь, что он где-то застрял в пробке. Вы сами знаете, что творится здесь субботними вечерами, особенно в августе, когда собираются все эти туристы.
— Да, дороги тут просто отвратительные. Ладно, будем надеяться, что он когда-нибудь все-таки доберется.
Надеясь, что ей удалось хорошо скрыть испытываемые ею досаду и разочарование, Франческа отважно заявила:
— Боюсь, что в тот момент, когда вы оба появились, я была так расстроена, что не разобрала толком ваших слов. Что вы там говорили о причинах его задержки?
Она искоса взглянула на Ника.
«Все ты прекрасно разобрала, — подумал тот, — и просто разыгрываешь хладнокровие в присутствии Джейка».
— Виктору позвонили по делу. С побережья, — принялся на ходу импровизировать Ник. — Звонили со студии «Фокс» насчет того вестерна, что он собирается делать для них в ноябре. Что-то связанное с его партнерами по съемкам. Я не…
Остаток фразы Ник буквально проглотил от изумления. Он нахмурился, сосредоточенно глядя на приближающегося к ним мужчину.
— Господи! — Схватил он за руку Джейка. — Мои глаза меня обманывают, старина, или это действительно Майкл Лазарус движется прямо на нас?
— Клянусь Богом, это он.
— Какого дьявола он тут делает? — спросил Ник, обращаясь к Франческе.
— Кажется, он гостит у Бью Стентона на вилле в Кэп-д'Антиб. Я смутно припоминаю, что Дорис, когда мы подписывали гостевые карточки, говорила что-то насчет того, что Бью собирается привести с собой всех своих постояльцев. В его свите — Пандора Тримейн с мачехой, а также — Майкл Лазарус с Хилли Стритом. Это все, что мне известно.
Удивленная столь непривычно резкой реакцией Ника на появление Лазаруса, Франческа с любопытством поинтересовалась:
— Почему это вы так разволновались?
Ник было открыл рот, чтобы высказаться, но тут же его закрыл, увидев выросшего перед ними Майка Лазаруса. Тот, ощупав присутствующих быстрым взглядом, небрежно кивнул:
— Приветствую вас, друг мой. Как поживаете?
Он протянул Нику руку, и тому не оставалось иного выхода, как пожать протянутую руку и со всей возможной любезностью ответить:
— Прекрасно, Майк. А вы?
— Лучше не бывает.
Ник представил ему остальных, после чего Лазарус заявил Франческе:
— Ах да, вы — дочь графа Лэнгли. Меня только что познакомили с вашим братом. Очаровательный молодой человек! Мы с ним очень занятно поговорили о живописи и особенно о Тернере. Как вам, наверное, известно, я — коллекционер и очень увлекаюсь Тернером. Ваш брат рассказал, что ваш отец владеет большим числом несравненных акварелей этого художника, но, к несчастью, они не продаются. Очень жаль.
Франческа кивнула, ответила на несколько вопросов Лазаруса, а потом терпеливо выслушала его долгие рассуждения о живописи. Ник был вынужден признать, что этот человек прекрасно образован, знает предмет и способен авторитетно говорить по нему. «Да, несомненно, он — знаток, — подумал про себя Ник, — но от того не перестает быть сукиным сыном». Он внимательно и настороженно изучал Лазаруса, испытывая к нему те же неприязнь и недоверие, что и во время их первой встречи в отеле «Ритц». Ник сознавал невероятное могущество этого человека, скрытую силу, проявлявшуюся в его голосе и манере говорить. Улыбка на загорелом лице Майка была сама любезность, но его бледно-голубые глаза при этом оставались мертвенно-холодными. «Он — коварен и опасен, — думал Ник. — Достойный последователь Макиавелли — интриган, заговорщик, любитель манипулировать людьми. Убийца».
