Агония Иванова - За чужие грехи
Глава восьмая
Из объятий безмятежного короткого сна Кира и Юлю вырвал звонок в дверь. Осознание того, что могла явиться Ангелина словно ошпарило их кипятком и в считанные минуты они оба вернули себе надлежащий вид.
К величайшему удивлению Кира, отправившегося открывать, на пороге стояла не старшая сестра Юли, а промокшие насквозь Владимир и какая-то незнакомая ему девочка. Она была маленькой и хрупкой, но у нее были слишком серьезные для ребенка глаза. Она смотрела очень воинственно, конечно не так агрессивно, как смотрела Люся в их редкие встречи, но, похоже ей уже успели рассказать все подробности его биографии.
— Здравствуй… — пробормотал Владимир слегка смущенно, — не разбудили?
— Нет, — по привычке соврал Кир, — что тебе… вам нужно?
— Это Таня, — сказал Владимир, кивком головы указав на свою спутницу, — а это Кир. Тане нужно где-то пожить какое-то время…
— А у меня тут ночлежка!? — ворчливо перебил Кир, — или приют, — в самый неподходящий момент из комнаты в кухню прошествовала уже полностью одетая, но все еще растрепанная Юля. Глаза на лице с размазанной косметикой смотрели сонно и потерянно, она взяла пакет со своими наркотиками, убрала их в сумку и стала одевать обувь, не обращая внимания на гостей.
— Ночлежка, — хмыкнул Владимир, заметив ее, — заткнись, — сказал он Киру, — Таня останется здесь. И если хоть волос с ее головы упадет…
— Я сама могу за себя постоять, — вмешалась девушка с большими миндалевидными глазами, так выделявшимися на этом детском лице своей неразделенной грустью. Владимир подтолкнул ее в темную прихожую и прошел следом.
Юля накинула пальто.
— Эй… постой… — Кир как-то рассеянно схватил ее за руку, но тут же разжал пальцы.
— Что тебе? — грубо спросила девушка, — я хочу убраться, пока сюда еще и Геля не явилась.
— Ничего, — упавшим голосом пробормотал Кир, хотя на самом деле про себя он радовался, что она уходит. И пусть уходит… пусть больше никогда не возвращается. Об этой ночи лучше забыть, слишком отвратительно, ужасно и грустно это было.
Он закрыл дверь и обернулся к Владимиру с Таней, которые уже успели снять верхнюю одежду и теперь смотрели друг на друга какими-то двусмысленными взглядами. Первым отвел глаза Владимир, отчего-то засмущавшись, тогда он заметил полупустую бутылку водки на кухне.
— Опять? — спросил он устало.
— Я же не в одиночестве пью, — отмахнулся Кир.
— Какая разница? Ты закончишь как отец… — напомнил Владимир, хотел сказать что-то еще, но Кир его оборвал на удивление бодрым голосом:
— Да скорее бы уже!
— Недоумок, — через стиснутые зубы прошептал его старый друг, — нельзя шутить с такими вещами!
— А я и не шучу, — беззаботно передернул плечами Кир и вернулся в прихожую. Он быстро одел пальто и обувь, и остановился на мгновение.
— Куда ты? — нервно поинтересовался Владимир.
— С моста прыгать, — буркнул Кир, но, заметив, как насторожился и позеленел друг, поспешил его успокоить, — за сигаретами.
Когда за ним закрылась дверь, Владимир устало опустился на стул и уронил голову на руки. Тем временем Таня отыскала чайник, наполнила его водой и поставила на плиту. Она задумчиво следила за синим газовым пламенем, танцевавшим на плите и оно отражалось в ее глазах множеством голубых отблесков.
— Я не так себе его представляла, — поделилась она, чтобы нарушить тишину, — он не производит впечатления ловеласа.
— Кир? — как-то потерянно откликнулся Владимир, — просто больше он не старается его производить… лучше бы старался, и то лучше, чем спиваться, — он бросил грустный взгляд на бутылку на столе.
— Отец был алкоголик? — легко догадалась Таня, вспомнив своего отца, который уже очень давно исчез из их с Антониной жизни. Выбор между ними и алкоголем был сделан в пользу последнего.
— Да, — кивнул Владимир, — у него был цирроз печени… но он умер не от этого, — в ответ на вопросительный взгляд Тани он пояснил, — он забил свою жену. А в тюрьме покончил с собой, наглотавшись пуговиц со своей пижамы.
— Я думаю, мы с Киром, найдем общий язык, — почему-то сказала Таня, но она скорее шутила, чем говорила серьезно, просто Владимир не понял ее юмора, многие люди его не понимали, а Таня удивлялась тому, что он у нее вообще есть. Он почему-то погрустнел и почувствовал что-то, смутно напоминающее ревность.
В город медленно вступала зима, окутывая его невыносимым пронизывающим холодом и своим белым дремотным саваном.
Кир сам и не заметил, как дошел до той самой автобусной остановки, где упустил Наташу. Он задумчиво остановился и закурил. Он как в детстве пытался поймать снежинки в ладони, но они таяли и оставляли мокрые следы на коже.
Ему показалось, что если бы сейчас лежал снег, все было бы куда проще. Снег располагает к быстрой и чистой смерти — достаточно выбежать из дома глубокой ночью и упасть в него лицом, раскинув руки.
Так ему казалось в детстве, и он не знал, почему думает об этом сейчас. Ему вспомнилось, как однажды зимой он сбежал из дома, когда отец очень сильно напился, и угрожал убить его, как это обычно бывало, за какую-нибудь повинность, которая всегда находилась, сколько бы он не старался не давать повода. Тогда он сидел в подъезде и смотрел на снег, который падал точно также как сейчас, превращаясь в дождь по дороге.
Когда подошел автобус, Кира вдруг посетила мысль о том, что неплохо бы было съездить на кладбище, чтобы проведать мать, может быть отца… и, конечно же, Наташу. На самом деле с этого и стоило начинать.
С потерей матери он смирился уже давно, да и слишком много страшного было связано с ее кончиной, что хотелось бы забыть раз и навсегда. Отца он ненавидел и старался забыть, поэтому после похорон ни разу не был на его могиле.
Они все были похоронены на одном кладбище — самом большом в этом городе, тесном, грустном и холодном. Ему куда больше нравились маленькие старые кладбища, с безымянными надгробиями, находившиеся в церковных владениях, в сравнении с ними городское напоминало огромное общежитие для умерших, где шла ожесточенная борьба за каждый метр.
В автобусе было мало людей — только старушка с букетом искусственных цветов, женщина с ребенком, который все время плакал и о чем-то просил ее, и молодая девушка чуть постарше Тани, она слушала плеер и не обращала никакого внимания на окружающую действительность. Кир сначала попытался найти в ее чертах что-то общее с Люсей, потом с Наташей, но у него ничего не получилось, и он отругал себя за это.
В привычке видеть всюду призраков своего прошлого не было ничего хорошего.
