Вирджиния Эндрюс - Свет в ночи
– Я не знаю, миссис Пенни.
– Девочка ушла с территории, да еще ночью!.. И в грозу!
– Эбби не хотела этого, миссис Пенни.
– Ах, моя дорогая, – простонала экономка. – Ах, милочка. У нас в «Гринвуде» никогда раньше не было таких проблем. Для меня всегда это была великолепная работа, восхитительная жизнь.
– Я уверена, что все будет в порядке, – обратилась к ней мисс Стивенс. – Просто не закрывайте на ночь входную дверь.
– Но я всегда ее закрываю после отбоя. Мне надо думать и обо всех остальных девочках тоже. Что же мне делать?
– Не беспокойтесь из-за двери, миссис Пенни. Я посижу здесь и дождусь возвращения Эбби, – сказала я, усаживаясь на диван в вестибюле.
– Ах, милая, – все причитала она. – На этих праздничных вечерах всегда все так замечательно проводили время.
– Если я тебе понадоблюсь, звони, – произнесла вполголоса мисс Стивенс. – И если Эбби вернется, тоже сообщи мне. Мне бы хотелось знать, что с ней все в порядке.
– Спасибо, мисс Стивенс, – поблагодарила я ее после того, как учительница дала мне свой номер телефона. Я проводила ее до дверей. Рейчел сжала мои ладони в своих.
– Все уладится, вот увидишь, – пообещала она, чтобы поддержать меня. Я постаралась выдавить из себя улыбку. Я смотрела, как молодая женщина накрывается с головой плащом, готовясь нырнуть в водопад, низвергающийся между общежитием и ее машиной. Дождь по-прежнему лил как из ведра. Я постояла у двери, пока джип не отъехал. Через несколько минут ко мне подошла миссис Пенни и заперла парадную дверь.
– Я должна позвонить миссис Айронвуд, – предупредила она. – Директриса очень рассердится. Сообщи мне, если Эбби скоро вернется, хорошо, дорогая?
Я кивнула, вернулась к дивану, села и уставилась на дверь, прислушиваясь к грохоту дождя. Его капли, казалось, так же тяжело ударялись о мое сердце, как о стены и крышу общежития. Я засыпала и просыпалась на несколько мгновений, когда мне чудилось, что за дверью кто-то стоит, но это был только ветер. Измученная тревогой и усталостью, я наконец встала и пошла в нашу комнату. Я даже не стала снимать одежду, рухнула на кровать, поплакала немного об Эбби и все-таки заснула глубоким сном. Проснулась я только тогда, когда услышала, как в соседних комнатах двигаются девочки, готовясь отправиться завтракать. Я быстро повернулась, чтобы взглянуть на кровать Эбби. При виде несмятой постели у меня защемило сердце.
Потирая кулаками глаза, чтобы прогнать остатки сна, я села на кровати и задумалась. Потом отправилась в ванную и ополоснула лицо ледяной водой. Услышав взрывы смеха Жизель, я распахнула дверь, чтобы встретиться с ней лицом к лицу. Ее подруги вкатили кресло.
– Доброе утро, дорогая сестра, – приветствовала она меня, глядя снизу вверх и улыбаясь. Жизель казалась свежей и счастливой, полной злорадного удовлетворения. – У тебя такой вид, словно ты легла слишком поздно. Твоя… подружка вернулась?
– Нет, Жизель. Она так и не вернулась.
– Ах, вот как! И что же нам делать с призом? – громко поинтересовалась она и оглянулась на Джеки, Кейт и Саманту. Те сначала сверкнули улыбками ей в ответ, но их веселье мгновенно улетучилось, стоило им взглянуть на меня. В конце концов, у них появились некоторые угрызения совести, Саманта выглядела печальнее других.
– Это уже не смешно, Жизель. Прошлой ночью с Эбби могло произойти нечто ужасное. Куда она пошла? Что Эбби будет делать?
– Может быть, она нашла пристанище в лачуге арендатора. Кто знает? – Моя сестра пожала плечами. – Вполне вероятно, что это кто-нибудь из ее давно забытых родственников. – Она истерически засмеялась. – Поехали, – скомандовала Жизель Саманте. – Я восхитительно голодна сегодня утром.
Смущенная и полная отвращения к моей сестре, я понурила голову и ушла в свою комнату. Есть мне не хотелось, а тем более сидеть за завтраком с девочками, только и ждущими того, что я скажу или сделаю. Но я все-таки переоделась. Я уже собиралась отправиться в столовую, когда пришла миссис Пенни. Мне хватило одного взгляда на ее лицо, чтобы понять: ей что-то известно об Эбби. Экономка переплела пальцы, словно она цеплялась за самое себя, чтобы спасти собственную жизнь.
– Доброе утро, дорогая, – поздоровалась она.
– Что случилось, миссис Пенни? Где Эбби?
– Миссис Айронвуд только что позвонила мне и сказала, что ее родители заедут попозже, чтобы забрать вещи дочери, – на одном дыхании произнесла экономка и вздохнула.
– Значит, с Эбби все в порядке? Где они нашли ее?
– Судя по всему, прошлой ночью она добралась до города и позвонила им. Теперь Эбби уходит из школы. Ее бы все равно исключили за то, что она сбежала ночью с территории школы, – добавила миссис Пенни.
– Да-а, ее бы исключили, только не за побег, – возразила я, качая головой и не сводя сердитого взгляда с нашей домоправительницы. – У миссис Айронвуд есть другие причины.
Та опустила глаза и печально покачала головой.
– У нас никогда не возникало подобных проблем, – пробормотала миссис Пенни. – Это так неприятно. – Она взглянула на меня, потом быстро обвела взглядом комнату. – Я знаю, что вы, девочки, вечно путаете ваши вещи. Я хочу, чтобы ты разобрала, что твое, а что Эбби, чтобы ее родители смогли все забрать как можно скорее. Это неприятно для всех, а для них особенно, – закончила она.
– А мне кажется, не для всех. Ладно. Я обо всем позабочусь, – пообещала я и начала разбирать вещи, упаковывая принадлежащее Эбби в ее чемоданы и коробки, чтобы облегчить задачу ее родителям. Пока я работала, слезы катились у меня по щекам.
К тому времени как девочки вернулись с завтрака, я уже практически все упаковала и сидела на краешке кровати, тупо уставившись в пол. Жизель остановилась на пороге, Саманта рядом с ней.
– Что происходит? – спросила Саманта, рассматривая уложенные чемоданы и коробки. – Миссис Пенни ничего не говорит.
Я подняла голову, мои глаза налились кровью.
– Родители Эбби хотят забрать ее вещи. Она покидает «Гринвуд». Теперь ты довольна? – резко спросила я. Саманта закусила губу и быстро отвела глаза в сторону.
– Так для всех лучше, – заметила Жизель. – Это бы все равно произошло, рано или поздно.
– Если Эбби должна была уйти, то ей следовало это сделать по собственной воле, а не потому, что ты с твоими приспешниками выставила ее на посмешище перед всеми ученицами и молодыми людьми, – заявила я.
– Так рискует любая, кто попытается стать одной из нас. – В голосе Жизель не было и тени раскаяния. Она была настолько довольна собой, так уверена в себе, что меня затошнило.
– Я не хочу больше об этом говорить, – сказала я и повернулась к ней спиной.
