Наталья Лукьянова - Негаданное счастье
Виктория Михайловна, погрязшая в собственных эмоциях и заботах, сразу не сообразила, что происходит. Она давно привыкла к тому, что у Людмилы нет неразрешимых проблем, женщина живет, как дышит, и устроила личное благополучие вопреки всем невзгодам и обстоятельствам. Да, ее лишили семейных радостей, отняли дочь, но это было так давно, что вся эта история превратилась в какую-то привычную реальность. И вот в самый неудачный момент, когда ей необходима помощь подруги, та ее покидает. Слов нет, Людмиле срочно нужно возвращаться в Россию. Это не обсуждается. Господи, неужели Костромина дождалась исполнения своей мечты?
А страшно-то как за подругу. Сумеют мать с дочерью понять друг друга и найти общие точки соприкосновения? Вопрос сложный.
– Людочка, милая моя. Как же я рада за тебя. Ты, главное, не волнуйся. Я уверена, все у тебя будет хорошо. Риточка тебя не осудит, она поймет, вот увидишь. И не думай обо мне. Раз уж все так получается, надо выбирать, что важнее. А я справлюсь. Честное слово, справлюсь. Тебе надо немедленно вылетать домой, – кивнула Виктория Михайловна.
– Ты не дрейфь, подруга. Алекс тебя в беде не оставит. И господин Балканский великодушно согласился помочь. Все будет хорошо. Ты представляешь, скоро я увижу Риточку? Невеста уже. – Что-то подозрительно заблестели глаза у счастливой матери. Еще бы, попробуй справиться с чувствами, когда грядет такое событие.
Потом начался сумасшедший дом. В течение трех часов Людмила умудрилась заказать билет на самолет, еще раз позвонила в посольство, собрала свои вещи и отбыла на родину. Виктория Михайловна осталась в полном одиночестве на чужой вилле в непонятном качестве и полной прострации. Пока рядом была неугомонная подруга, все казалось не так страшно. Теперь надеяться было не на кого. Балканский откланялся еще утром. Помолчал многозначительно и был таков. И то верно, какого рожна ему голову забивать чужими проблемами? Да и чем он может помочь? Он же не министр иностранных дел.
Наступил одинокий вечер, спать ложиться было страшно. Воспоминания о вчерашнем ночном кошмаре не давали покоя. На душе стало муторно, страх копошился глубоко внутри. Виктория Михайловна как сумасшедшая мерила ногами уютную спальню и разговаривала сама с собой. События разворачивались столь стремительно, что она не успевала на них реагировать. Завтра Алекс должен был отвезти ее в Мадрид, чтобы сдвинуть паспортную проблему с мертвой точки. Вторая бессонная ночь измотала совершенно. Виктория Михайловна не могла заставить себя лечь в постель. Остаться одной, без документов и денег – в чужой стране! Она ложилась, потом вскакивала, хваталась за телефон, но вовремя одергивала себя. Ну, позвонит она сейчас детям, и что? Сейчас ей одной плохо, а станет ли лучше, если дети потеряют покой из-за маминых проблем? Хотелось услышать теплое слово, почувствовать, что ты не одна, но разум все-таки брал верх, и она сдержалась, не стала звонить. Когда силы были на исходе, ожил мобильник. Виктория Михайловна глянула на экран. Она ожидала чего угодно. Ей сейчас нужна была поддержка. Было бы здорово, если бы именно в этот момент позвонили сын или дочка. У Людмилы тоже не самый простой случай. Ей свои чувства разделить не с кем. Кто из них? Виктория Михайловна схватилась за телефон, как за спасательный круг. Совершенно напрасно. Новый вызов. Что ж, это не страшно, можно и ответить. Скорее всего, кто-то ошибся номером. Она нажала на зеленую стрелку и произнесла короткое «да».
– Виктория Михайловна, добрый вечер. Надеюсь, вы еще не спите. – Голос Балканского она узнала сразу. Или она все-таки ошиблась, пытаясь выдать желаемое за действительное? Да, нервы – штука серьезная. Что за беспардонная манера начинать разговор, не представившись!
– Не сплю. С кем я говорю, извините? – На всякий случай Виктория Михайловна решила подстраховаться.
– Вас беспокоит Балканский.
– Слушаю вас, Геннадий Николаевич.
– Виктория Михайловна, вы не будете возражать, если я сейчас подъеду к вам?
– Не буду. Только я не очень хорошо понимаю зачем?
– Без красивых предисловий объясняю, не в моем характере бросать людей в беде. Посидим, поболтаем.
– Спасибо, но я не нуждаюсь в помощи. Я справлюсь сама, – твердо ответила Виктория Михайловна.
– Вы уверены? Или это от гордыни?
– Абсолютно уверена, Геннадий Николаевич. Спокойной ночи.
Стало хуже в тысячу раз, хотя до этого звонка казалось, что хуже быть не может. И чего из себя недотрогу строить, тем более что человек просто проявляет элементарное сочувствие? На роду написано чокнутой родиться и чокнутой помереть.
Стены душат. Открытые окна не спасают от духоты. Как назло, кондиционер неисправен, мастер приедет только завтра. Хотелось выйти на улицу. Но там наверняка через некоторое время появится предупредительный Алекс и начнет философствовать. А это точно не для слабонервных. Алекс прекрасный человек, обходителен, внимателен до трепетности, эрудит, полиглот, но уж очень нудный. Говорит, говорит, говорит без остановки. Надо иметь железные нервы, чтобы переносить его в больших дозах. Она сейчас точно не расположена выслушивать его заумные теории, оценивать остроту мышления и говорить комплименты. К тому же завтра они вместе поедут в Мадрид и проведут целый день. Без помощи Алекса она не обойдется. Ночь прошла кое-как, получилась рваной и неспокойной, спала Виктория Михайловна совсем мало и беспокойно.
Но, назло бедам и переживаниям, наступило чудное утро. Солнечное, праздничное, средиземноморское, курортное. Виктория Михайловна чувствовала себя совершенно разбитой. День предстоял не из легких, пора было вставать. Она приняла душ, привела себя в порядок и спустилась вниз. Виктория Михайловна не удивилась, встретив Алекса при полном параде. Он был свежевыбрит, бодр, свеж и, как всегда, предупредителен.
– Доброе утро, Виктория Михайловна, – жизнерадостно поздоровался Алекс. – Завтракать будете?
– Здравствуйте, Алекс, спасибо. Есть совсем не хочется. Я бы кофе выпила.
– Нет вопросов. Пожалуйста, ваш кофе.
– Вы словно волшебник, – улыбнулась Виктория Михайловна.
– Не понял.
– Не успею я сказать, чего желаю, – желание уже выполнено. Вот сейчас, например. Я еще до конца фразу не договорила, а вы уже мне кофе подали.
– А, ну это совсем не трудно, и ничего волшебного в этом нет. Это моя работа.
– Конечно, работа. – Голос Виктории Михайловны предательски дрогнул.
– Не переживайте вы так, Виктория Михайловна, – сочувственно произнес Алекс. – Все будет хорошо. Даже если вам придется пожить в этом доме какое-то время, должен сказать, Салоу – не самое плохое место на земле.
