Сандра Браун - Сладкая боль
— Но пока ты была женой Роско, тебя не смели оскорблять, не так ли?
Каролина не хотела отвечать, но, увидев язвительную улыбку Ринка, она кивнула.
— Именно так.
— Но все равно, ты от его смерти только выиграла, — вдруг заявил он. — По крайней мере, материально. Можешь не сомневаться, в городе уже знают о завещании Роско. И все думают, что это я увиваюсь за тобой, потому что ты заполучила наше поместье.
— Не говори глупостей, Ринк. Никто так не думает. Все знают, что твоя авиакомпания преуспевает, что ты вполне состоятельный человек.
— Да, но им известно и то, как дорог мне этот дом. «Ринк, верно, завел с ней шашни, чтобы она не вытурила его из дому…» Я уверен, что по городу ходят именно такие разговоры.
— Господи, Ринк, ведь это полная чушь, кому взбредет в голову такое?!
— Почему? Давай смотреть правде в глаза. Что мне здесь делать? О Лауре Джейн теперь заботится Стив. Хейни хлопочет вокруг них, словно наседка. А я… я нужен тут только для того, чтобы ублажать хозяйку дома в постели.
— Можно подумать, ты делаешь мне одолжение! Разве тебе самому это не нужно? Разве ты не счастлив? — воскликнула Каролина, борясь со слезами, которые в любой момент грозили хлынуть неудержимым потоком.
— Был счастлив, пока не понял, что обо мне думают окружающие.
— Но ведь на самом деле это не правда, Ринк!
— А выглядит все именно так.
— Потому что все считают, что я спала с твоим отцом?
— Да! — Коротенькое слово вылетело из его рта, словно смертоносная пуля.
Наступило долгое молчание.
Наконец Ринк сказал:
— Даже мертвый, он нас разлучает.
Каролина возмущенно вскинула голову.
— Не он, а ты! Твоя проклятая гордость, вот что нас разлучает на этот раз.
— А твоя? — подбоченился Ринк.
— Моя? — изумилась Каролина.
— Да-да, твоя!
— Но мне-то чем гордиться?
— Тем, что ты окончила колледж и вышла замуж за самого богатого человека в округе. А теперь живешь в его усадьбе, и те, кто когда-то смотрел на тебя сверху вниз, теперь тебе в подметки не годятся.
— Когда ты вернулся, я тебе сразу сказала, что мне нравится здесь жить.
— Да, но что, если все узнают об истинных намерениях Роско? Узнают, что он женился с одной-единственной целью: отомстить своему сыну… И что он до тебя не дотронулся… Ты сможешь рассказать об этом?
Смущенное молчание Каролины было красноречивее самого искреннего признания. Она бессильно опустилась в кресло.
Ринк ссутулился и тихо сказал:
— Мне невыносимо сознавать, что они представляют тебя в постели с моим отцом, а ты не пойдешь на то, чтобы открыть им правду. — Он горько рассмеялся. — Да, старик отомстил нам мастерски! Подстраховался на все случаи жизни. Если первый номер не пройдет — вот вам второй!
Он повернулся и медленно побрел к двери.
— Как ни горько это признавать, Каролина, но мы оказались пешками в его руках. Расчеты Роско полностью оправдались.
С этими словами Ринк вышел, плотно притворив за собой дверь, и Каролина поняла, что они расстаются бесповоротно, навсегда.
13
— Так бы и отшлепала этого сорванца, — ворчала Хейни, снимая постельное белье с кровати Каролины. — Пороть его надо было в детстве, пороть нещадно…
Каролина сидела за туалетным столиком и массировала виски, тщетно пытаясь прогнать головную боль. Все ее тело ныло, как после побоев. Собственно говоря, так оно и было. Только Ринк отхлестал ее словами, а не плеткой.
Экономка бросила простыни на пол и взяла чистые, накрахмаленные. Они даже похрустывали, когда она их разворачивала. Хейни заправила постель безукоризненно. Ни единой складочки, как на солдатских койках в казарме!
— Неужели он тебе вчера даже не намекнул, что собирается удрать? Это ж надо — незаметно улизнул ночью, точно вор какой-то!
— Нет… сначала… мы… мы немного поговорили. Он поднялся ко мне, а потом… потом я быстро легла спать. И только утром поняла, что он уехал.
— Господи! Сколько мы его с Марленой воспитывали — и все без толку! Собрался и уехал, даже «до свидания» не сказал! И грузовик с собой забрал. Погрузил на самолет и был таков! Ничего не понимаю. И какая муха его укусила?
Обычно болтливость экономки нисколько не смущала Каролину, но сегодня она выносила это с трудом. Меньше всего ей сейчас хотелось говорить о Ринке. Хейни сыпала ей соль на раны.
— Я думаю, Ринку срочно понадобилось вылететь в Атланту.
Хейни скептически хмыкнула. Она, конечно, подозревала, откуда ветер дует, и умирала от любопытства. Что могло случиться? Отчего Ринк вдруг сорвался с места? В последние недели он и Каролина глаз друг с друга не сводили, и вдруг — на тебе, парню шлея под хвост попала! Нет, конечно, причина в ней — в Каролине! И никакой другой причины нет.
Хейни подобрала с пола ворох грязного белья.
— Не знаю, что я скажу Лауре Джейн. Бедняжка будет страшно переживать! Ведь он и с ней не попрощался.
— Но ты же говоришь, Ринк оставил ей записку.
— Да, но, согласись, это не то же самое.
Каролина уже еле сдерживалась. Подойдя к шкафу, она взяла одежду и направилась в ванную, недвусмысленно давая Хейни понять, что пора оставить ее в покое.
— Не думаю, что Лаура Джейн будет сильно расстраиваться. Теперь у нее есть Стив, он о ней позаботится.
— А кто позаботится о тебе?
Каролина удивленно обернулась, но Хейни смерила ее гордым взглядом и вышла из комнаты, держа в руках кипу белья.
Каролина машинально оделась. Ей было все равно, как она выглядит. Раз Ринка нет рядом, что ей за радость наряжаться? Однако на фабрике она постарается держаться как ни в чем не бывало. Теперь ей особенно важно показать, что она твердо намерена продолжить начатое. Наверняка в этой ситуации найдутся люди, которые попытаются воспользоваться отъездом Ринка и начнут работать спустя рукава.
Приехав на фабрику, Каролина узнала, что Ринк все же не бросил ее на произвол судьбы.
Барнес, встретивший хозяйку в конторе, смущенно сказал, переминаясь с ноги на ногу:
— Ринк… мистер Ланкастер… позвонил мне утром из Атланты.
— Вот как? — как можно спокойнее сказала Каролина, выдвигая ящик письменного стола, чтобы положить в него бумаги. Руки ее предательски дрожали.
Барнес кашлянул.
— Да, мэм. Он сказал, чтобы я во всем помогал вам. А если что случится, чтобы я сразу звонил ему.
— Спасибо, Барнес, — сдержанно произнесла Каролина.
Значит, Ринку не все равно, как будут идти у нее дела. Значит, она ему, несмотря ни на что, небезразлична. Или он печется о деньгах Лауры Джейн?
Барнес мялся на пороге, теребя в руках шляпу.
— Нам всем очень жаль, что мистер Ланкастер уехал. Мы уже привыкли, что он бывает на фабрике каждый день. Ринк заботился о рабочих, не то что его отец… хотя я, конечно, ничего против старого мистера Ланкастера не имел и не имею, но все-таки. Ринк, он другой… Он принимает в людях участие.
