Екатерина Риз - Такое вот кино (СИ)
Вот был бы у меня в руках пистолет, в эту секунду я бы выстрелила без всяких раздумий и сожалений. И именно в него выстрелила, в этого дурака. Поэтому и отвечать не стала. Сползла по подушке и повернулась к Сашке спиной, натянула на плечи одеяло. Он лёг и без всяких колебаний придвинулся ближе ко мне, обнял. Я чувствовала его дыхание на своей щеке, Сашка носом в неё ткнулся и молчал, а потом сказал:
- Если бы ты знала, как я боюсь тебя разочаровать. Я не играю в любовь, солнце, я уже давно разучился. И понятия не имею, что у меня получится.
Я развернулась в его руках.
- Ты меня любишь? - спросила я, а Сашка удивился.
- Это простой вопрос?
- Ты любишь меня? - повторила я тише и отчаяннее.
- Я хочу, чтобы ты была рядом. Это любовь? Тогда да.
Мысли в голове были тяжелы и неповоротливы. Суть нашего разговора и от меня ускользнула. И, в конце концов, я пришла к выводу:
- Ты сам себя запутал.
Сашка улыбнулся.
- Ну... Я долго старался.
- Это точно. - Я руку из-под одеяла высунула и обняла этого дурака. - Мы с тобой совершенно друг другу не подходим, думаешь, я этого не понимаю? Мы на жизнь смотрим совершенно по-разному. Я это ещё в самолёте поняла.
- Как я про секс?
Вот как тут было не улыбнуться? Улыбнулась и согласилась:
- Как ты про секс. Каждому своё, как говорится.
- А, по-моему, ты всё преувеличиваешь. Чем плохо, что мы разные? Тебе так хочется, чтобы я поминутно признавался в любви и пел серенады? Хотя, серенады я могу, ты же знаешь.
Я прижала пальцы к его губам, заставляя замолчать.
- Не шути, не тот момент.
Он голову опустил и прижался лбом к моему плечу.
- Таня, - жалобно проговорил Емельянов и замолчал. Опять кто-то упрямый внутри него приказал ему заткнуться. Вместо продолжения объяснений я почувствовала прикосновение его губ к своему плечу, они двинулись дальше, к шее, затем спустились к груди. Кажется, это единственный способ, которым Александр Емельянов в состоянии выражать свои чувства по отношению к женщине. Я попыталась пыл Емельянова остудить.
- Тебе ещё нельзя.
- Мне лучше знать, можно мне или нельзя. - Одеяло в сторону откинул, навис надо мной, поцеловал, обхватив твёрдыми пальцами мой подбородок, но уже через пару минут, неловко повернувшись и подхватив меня под спину, взвыл и рухнул рядом, пытаясь отдышаться. Рукой схватился за рёбра. Я на постели села, поправила на плечах бретельки сорочки, потом поднялась, чтобы вернуть на постель одеяло, которое Сашка на пол сбросил в порыве страсти. Он совершенно несчастно вздыхал, а я одеяло на него накинула и вернулась в постель, правда, ложиться не торопилась, присела рядом с Емельяновым, поджав под себя ноги, и разглядывая его.
- А тебе не надоело быть таким, какой ты есть? Может, пора что-то изменить?
Он помолчал, водил ладонью по ребрам, успокаивая боль, потом сказал:
- Хочется быть уверенным, что мои эксперименты никому не навредят.
Я осторожно руку его отвела и сама стала гладить его по боку.
- Кажется, у кого-то страхов больше, чем у меня.
Он не ответил, а я, наконец, улеглась. Странный вечер. И очень жалко, что наш первый разговор по душам, ни к чему не привёл.
Наутро дружно делали вид, что абсолютно не смущены вчерашними откровениями. Я накормила Сашку завтраком и поспешила к дому Филинов, потому что Василиса ждала меня, чтобы вместе поехать в центр. Я занималась привычным делом, делала вид, что всё в порядке, была улыбчива и энергична, а сама обдумывала Сашкины откровения. Выяснив главный страх любимого мужчины, о котором я, признаться, и не подозревала, я всерьёз растерялась. Это что же, мне предстоит убедить Емельянова в том, что любить меня совсем не страшно? Главное, не перестараться, чтобы он не начал влюбляться во всех вокруг.
Наверное, я не слишком успешно изображала трудовое рвение и заинтересованность, потому что Василиса всё же принялась расспрашивать меня о том, что меня беспокоит. Я подумала, подумала да и рассказала ей. По секрету, конечно. Как женщина может довериться женщине. Но Васю не слишком впечатлили страхи Емельянова, да и мои тоже. Она лишь отмахнулась.
- Женится и успокоится.
Я невесело хмыкнула.
- Как же он женится, если не хочет?
- Это ему так кажется, Тань. Он же сам признался, что ты ему нужна. Главное, не дави. Через пару месяцев всё произойдёт само собой. Поверь мне. - Она даже по руке меня похлопала, в попытке успокоить. - Мужики, вообще, устроены куда проще, чем кажется. А Сашка пока держит оборону, он ещё настороже. Ты не дави на него, но и кулак не разжимай.
Я вздохнула.
- Это выше моего понимания.
- Брось. Если хочешь, своего добьёшься. Я четыре года потратила на то, чтобы Завьялова приручить. Сопротивлялся, как мог, все нервы мне вытрепал, а сейчас что? Плохо ему женатым и семейным? Нет. Вот и с Емельяновым также. Он столько лет куролесит, просто так с кривой дорожки не свернёшь. Вот и помогай своему драгоценному. Пни, чтобы в нужную сторону шёл.
После разговора с Василисой я немного успокоилась. Настолько, что до субботы ни разу с Сашкой о предстоящем визите к моим родителям, не заговаривала. Точнее, не то чтобы не заговаривала, а не стала учить его, что говорить и как себя вести. Решила, что естественность понравится моему папе куда больше. Они с мамой, кстати, уже были в курсе, с кем я появлюсь в субботу. Я сама позвонила и сообщила имя своего избранника. Судя по тому, как долго мама молчала, она пребывала в лёгком шоке. А уж то, как она преподнесла эту новость отцу, я знать не хочу. Ко дню "Х" синяки на Сашкином лице побледнели, но лучше от этого он выглядеть не стал, лицо приобрело не совсем здоровый сине-зелёный оттенок. Я наблюдала за тем, как Емельянов надевает голубую рубашку, расправляет воротник, подумала и предложила припудрить синяк на его скуле. Он тут же вытаращил на меня глаза.
- Ты что? Я должен к прокурору с напудренной рожей явиться?
- Лучше с синяком, да?
- Конечно, лучше. - Посмотрел на меня со значением. - Ты ничего в этом не понимаешь.
- Куда мне, - согласилась я.
Сашка уставился на себя в зеркало, странно повёл носом, потом подтянул брюки. В честь знаменательного дня он облачился в костюм, и надо признать, что костюмы ему шли, но Сашка их отчего-то не жаловал, привыкший к более демократичному стилю в одежде. И сейчас явно чувствовал себя не в своей тарелке, наверное, представлял, как мой папа отреагирует на него, увидев в дорогом костюме.
- Галстук надеть?
- Саш, ты же не жениться идёшь.
На мгновение мне показалось, что он сплюнет через левое плечо. А в машине спросил:
