Двенадцать дней лета (СИ) - Джолос Анна

Отец, на удивление, выбрал второе и в ответ эта пигалица закатила ему грандиозный скандал, закончившийся тем, что она покинула дом, громко хлопнув дверью.

К слову, в середине августа покинула его стены и я, так и не сумев смириться с выдвинутым ультиматумом.

– Если не хочешь в Тулу, то мы с тобой в Москве останемся. Да, Рит?

– Да, – активно кивает та.

– Перестаньте, что за глупости? – делаю глоток ароматного кофе. – Езжайте домой спокойно. Вас родители ждут.

– Ну а как мы тебя тут одну на праздники оставим?

– Я сама так хочу.

– Ага, чтобы лежать в депрессняке и сутками плакать.

– Я не плачу, – насупившись, отрицаю.

Разве что ночью, когда мысли заполняют воспоминания о коротком, но таком дорогом сердцу приключении.

– Никакой депрессии не должно быть. В воздухе витает новогодняя атмосфера. На улицах вон как красиво! Ёлки, снежинки, гирлянды светятся!

Признаться честно, меня впервые это не трогает. Нет настроения и нет ощущения приближающегося праздника.

– Подарок у Одинцова не взяла?

Дима Одинцов – наш однокурсник. Он пытался ухаживать за мной, но обморозился о моё ледяное сердце.

– Не взяла конечно.

– Может, сходишь с ним куда-нибудь? Хоть отвлечёшься.

– Зачем зря давать человеку ложную надежду?

– Ну тоже верно.

Сорок минут спустя спускаемся в метро.

Кто бы мог подумать, да? Что я буду ежедневно добираться до университета не с личным водителем, а вот так.

Кстати, про университет. В Академии Юдашкина я учиться не стала.

Перемкнуло меня по возвращении в Москву. Подала документы в тот ВУЗ, где училась мама. И знаете, этот факт оказался для меня куда важнее престижа.

Результаты ЕГЭ у меня были так себе, но вступительные испытания я прошла легко и достойно, получив положительный отклик от членов комиссии и право учиться на факультете дизайна по направлению Дизайн костюма и аксессуаров.

И да. Опять же спасибо маме, оставившей мне подарок на совершеннолетие. Счёт в банке на моё имя (пусть и довольно скромный, если сравнивать с состоянием отца) очень помог начать жизнь с чистого листа.

Как-то всё закрутилось. Учёба. Новый круг общения. Работа. Съёмная квартира. Девчонки мои, с которыми познакомилась на вступительных…

Моя реальность изменилась до неузнаваемости, но я сама так решила и не жалею.

Хотите бунтом это называйте. Хотите экспериментом или вызовом, но я, несмотря на возникшие трудности, вполне довольна тем, как всё сложилось.

Врубаю музыку в наушниках и, прикрыв веки, пытаюсь доспать те несчастные двадцать минут, которых так всегда не хватает.

Спасибо девчонкам, вовремя будят, не то профукала бы нашу станцию и опоздала.

– Как представлю, что скоро первая сессия – сердце в пятки уходит, – делится своими переживаниями она.

– Фигня вопрос, – отмахивается Настька. — Все сдают и мы сдадим тоже. Скажи же, Лерок?

– Сдадим, – соглашаюсь, доставая телефон из кармана куртки.

– Опять тебя этот достаёт? – спрашивает Ритка.

– Да. Пишет и звонит с разных номеров, уже устала его везде блокировать.

Смартфон начинает вибрировать.

– Вот пожалуйста!

– Он?

– Достал, – цежу сквозь зубы.

Отклонив вызов, убираю гаджет назад в карман.

Выходим из метро. Поправляю шапку.

На улице свежо. Мороз и снегопад. Не могу не отметить, что красиво…

Болтаем по дороге, обсуждая предстоящий зачет по истории искусств, и бодро шагаем в сторону универа.

– Слава Богам, что он в двенадцать. Хотя бы есть время подготовиться.

– Ты серьёзно? На Петрушиных парах готовиться к зачету собираешься?

– Ну а чего делать? Это Лерке нашей хорошо. Получила автомат и не парится.

Улыбаюсь.

– Вообще могла бы не ходить сегодня. Ничего важного.

– Я ваша моральная поддержка.

– А, это важно, да.

Уже на подходе к зданию университета, Ритка больно толкает меня в бок.

– Ты чё, ненормальная? – сердито на неё смотрю.

– Это не он?

– Кто?

– Мажор твой, по ходу, сталкерит тебя.

Смотрю в том же направлении, что и она.

Понимаю, что Ритка, увы, не обозналась. Возле блестящего, чёрного мерседеса действительно стоит ошибка моей юности.

Писал-звонил настойчиво, а теперь решил приехать, видимо.

– Может, дадим ему по морде? – предлагает Настя. – У меня рука тяжёлая! – угрожающе сдвигает брови.

– Нет, – вздыхаю. – Вы идите. Я пару слов скажу ему и догоню вас.

– Точно не хочешь, чтобы мы тебя поддержали?

– Точно.

– Ну смотри. Если что, зови. Накостыляем ему! – обещает подруга.

– Ладно, – смеюсь, однако моё настроение быстро меняется, когда мы приближаемся к его дорогущей машине.

Девчонки, поравнявшись с ним, строят максимально пренебрежительные выражения лиц.

Не могу с них. МХАТ отдыхает.

Останавливаюсь напротив бывшего.

Модная стрижка, брендовые шмотки, дорогие часы на запястье, огромный золотой перстень.

Ренат стоит, оперевшись бедром о мерс, и покручивает пальцами последнюю модель айфона.

– Привет, Лерчик.

– Что тебе нужно? – с ходу бросаю недружелюбно.

– Ну как? Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе, – сверлит меня глазами. – На сообщения не отвечаешь. На звонки тоже.

– С какой стати должна?

– Так это правда? – вопросом на вопрос отвечает.

– Что именно?

– Ты ушла из дома, учишься в какой-то дыре и даже, поговаривают, работаешь?

Последнее выплёвывает словно ругательство.

– Твоё-то какое дело?

– Да просто не похоже на тебя всё это, Лер. Подруг своих новых видела? – кривится он. – Дно ведь.

– Они куда лучше старых, поверь. Замечательные девчонки, а главное не станут спать с моим парнем.

– Тебе тут не место, Есьман, – игнорируя мой комментарий, качает головой. – Мы с тобой из другого теста, ты же понимаешь?

Мои губы растягиваются в улыбке.

– Конкретно я и ты точно из разного теста, Ренат. Я не предаю близких людей.

– Чё ты заладила? – начинает злиться. – Я же объяснил, это бы единичный эпизод по пьяне.

– Да мне, честно говоря, абсолютно плевать, единичный или нет.

– Слушай, давай просто забудем и начнём всё сначала? – заявляет на полном серьёзе. – У моего бати есть связи в ректорате, он может перевести тебя ко мне в МГУ. Там много наших из Барвихи.

– Тебя мой отец подослал ко мне? – прищуриваюсь.

– Гонишь? Нет.

Врёт, конечно же.

– Слушай, Алиев, сделай одолжение, пожалуйста. Не звони, не пиши и не появляйся больше. Ладно?

Намереваюсь уйти, но он, выругавшись матом, меня останавливает, прихватывая за рукав куртки.

– Ну ты же до сих пор сохнешь по мне, Есьман! Посмотри на себя! Бледнючая, тощая, глаза пустые. Страдаешь до сих пор! Места себе не находишь. Будешь отрицать?

Откровенно рассмеявшись ему в лицо, пытаюсь выдернуть руку, но не позволяет.

— Ты прав: отрицать не буду, страдаю, но только есть одна загвоздка: не по тебе, – подчёркиваю последнюю фразу.

Алиев разительно меняется в лице.

– Другого парня люблю. Так сильно, что тебе и не представить!

– Чего? – бывший одноклассник растерянно на меня таращится. – Что ты несёшь? Какого ещё парня? Да я его найду и уничтожу! – орёт агрессивно.

– Уже нашёл, – доносится из-за спины.

Замираю неподвижной статуей. Всё это как будто не на самом деле происходит.

Не могу поверить, но клянусь, чем угодно, это голос Соколова!

Резко поворачиваюсь.

В паре метров от меня действительно он! Только одет непривычно строго. Белая рубашка, туфли, классический костюм. В руках букет из розовых роз. Выбрал прямое как я учила…

Моргаю заторможенно, пока снег медленно оседает на его тёмную шевелюру и широкие плечи.

– Дёмка!

Бросаюсь к нему. Крепко обнимаю и зажмуриваюсь, ощущая тепло его тела.

– Привет, Валь, — притянув к себе, целует в макушку.