Нора Робертс - Черная роза
Докладывая, Митч нежно поглаживал руки Роз, согревая, успокаивая.
—Ты не тратил время зря.
—По большей части это просто стандартные мероприятия, но я размышлял и над менее обычными аспектами нашего... проекта. Когда мы занимались любовью...
—И в какую часть проекта это можно отнести?
Ее холодный тон рассмешил Митча. Он потерся щекой о волосы Роз.
—В чрезвычайно личную. Я надеюсь добавить в этот файл множество страниц. Амелия выразилась недвусмысленно.
—Лучше не придумаешь.
—Она распахивала и захлопывала двери, заставляла бить часы и так далее. Невозможно сомневаться в ее отношении к тому, что произошло между нами и положило начало тому личному файлу.
—И что из этого следует?
—Я не первый мужчина, с которым у тебя были близкие отношения в этом доме.
—Не первый.
—Но ты не упоминала о подобных истериках из-за тебя и Джона Эшби или тебя и Брайса Кларка. Или, может, тебя и кого-то другого...
—Потому что никогда ничего подобного не происходило.
—Понятно. — Митчелл встал, начал шагать взад-вперед. — Ты жила в этом доме, когда встречалась с Джоном Эшби, когда была с ним помолвлена?
—Да, конечно. Это же мой дом.
—И ты подолгу жила здесь после того, как вы поженились. И только тут живешь после смерти твоих родителей.
Роз понимала, к чему он клонит, какой вывод пытается сделать... нет, уже сделал, а сейчас повторяет свои рассуждения для нее.
—Мы часто гостили здесь. Мама была нездорова, а отец не всегда мог с этим справиться. Когда он умер, мы жили здесь, но как бы неофициально. Когда умерла мама, мы переехали в этот дом.
—И все это время Амелия не возражала против него? Против Джона?
—Не возражала. Я перестала видеть ее, когда мне исполнилось... да, кажется, одиннадцать лет, и потом увидела только после свадьбы. Мы с Джоном были женаты совсем немного, но очень хотели иметь детей. Я как-то подумала, что забеременела, и не смогла заснуть. Вышла в сад, присела на скамейку и увидела ее. И сразу поняла, что беременна. Я видела ее в самом начале каждой беременности. И, разумеется, видела или слышала, когда мальчики были маленькими.
—Твой муж когда-нибудь ее видел?
—Нет, — Роз нахмурилась. — Нет, не видел. Слышал, но никогда не видел. Я видела ее в ту ночь, когда он погиб.
—Ты мне об этом не рассказывала.
—Я же не могла рассказать тебе о каждой встрече, которую... — Роз осеклась и покачала головой. — Прости. Я намеренно не рассказала. Я никогда ни с кем это не обсуждала. Это очень личное и до сих пор болезненное.
—Не могу представить, что значит потерять кого-то, кого любишь так, как ты любила Джона. Тебе может показаться, что я сую нос в твою личную жизнь, да, в общем, так оно и есть. И еще это часть целого, Роз. Я должен знать все, чтобы сделать свою работу. Я должен знать все.
—Я не подумала об этом, когда обратилась к тебе. Не представляла, что ты должен знать о личном. Подожди, — она подняла руку, предупреждая возражения Митчелла. — Теперь я понимаю. Думаю, что понимаю, как ты работаешь. Доска в библиотеке, фотографии на ней, чтобы ты мог увидеть, какими были те люди. Ты собираешь все, даже самые мелкие детали. Я на это не рассчитывала. В хорошем смысле.
—Я должен окунуться во все это.
Роз кивнула.
—Как с тем талантливым извращенным французским поэтом... Теперь я верю, что ты должен знать. Я смогу рассказать, особенно теперь, когда наши отношения меняются. Может, поэтому мне так трудно. Я нелегко сближаюсь с людьми, с мужчинами. Мне нелегко доверять и желать.
—Ты хочешь, чтобы было легко?
Роз покачала головой:
—Как случилось, что ты уже так хорошо понимаешь меня? Нет, я не хочу, чтобы было легко. Легкость внушает мне подозрения. Митчелл, мне сейчас непросто с тобой. Это комплимент.
—Взаимно.
Роз смотрела на него, такого живого и полного энергии на фоне спящих роз. С весенним теплом и солнечным светом розы проснутся. Но Джона, ее Джона давно уже нет.
—Джон возвращался домой из своего офиса в Мемфисе. Возвращался поздно. Задержался на совещании... Дороги были скользкими из-за прошедшего дождя, и стоял туман.
От этих воспоминаний ее сердце привычно заныло.
—Несчастный случай. Кто-то, мчавшийся слишком быстро, вылетел на встречную полосу. Я не спала, ждала Джона, возилась с мальчиками. Харперу приснился кошмар, а Мейсон и Остин были простужены. Я только уложила их и сама собралась лечь. Я немного сердилась из-за того, что Джона еще нет дома, и увидела ее в своей комнате.
Роз горько усмехнулась и провела ладонью по лицу.
—Это был шок. Неужели я опять беременна? Меня это не обрадовало. Пойми, я ведь только что еле уложила трех сыновей, двое из которых болели. Но ее взгляд насторожил меня. Ее глаза были слишком яркими, и я... мне померещилось в них злорадство. Затем приехали полицейские и... ну, я больше о ней не вспоминала.
Голос Роз не дрожал, но в глазах, удлиненных прекрасных глазах, плескалась скорбь.
—Тебе было безумно больно и страшно. Я даже представить себе это не могу.
—Жизнь резко остановилась. Просто остановилась. А когда началась снова, она стала другой. Она никогда уже не была такой, как прежде. Никогда.
Митч не прикоснулся к Роз, не стал утешать, поддерживать. То, что сейчас бушевало в ее сердце, в ее душе, принадлежало не ему.
—У тебя никого не было. Ни матери, ни отца, ни сестры, ни брата.
—У меня были мои сыновья. Этот дом. Я сама. — Роз отвернулась, но Митчелл почувствовал, как она собирается с силами и закрывает дверь в прошлое. — Я понимаю и одновременно не понимаю, к чему ты ведешь. Она никогда раньше не возражала. Ни против Джона, ни против тех, кто был после него, ни против Брайса. Иногда она выражала некоторое неодобрение... Я уже рассказывала тебе об этом. Но никогда не делала это так гневно и решительно, как в последнее время. Почему?
—Я пытался докопаться, и у меня возникла пара теорий. Только давай вернемся в дом. Темнеет, и ты насквозь промерзла. На тебе не так уж много мяса. Но я не жалуюсь, — поспешно добавил Митч, заметив, что Роз прищурилась.
Розалинд намеренно сдобрила свой голос южным сладострастием.
—Все женщины в нашем роду были хрупкого сложения.
—В тебе нет ничего хрупкого, — возразил Митчелл, беря ее за руку и ведя к дому. — Ты дикая роза на длинном стебле — черная роза со множеством колючек.
—Черные розы не бывают дикими. Их нужно культивировать. И никому никогда не удавалось добиться идеально черного цвета.
—Черная роза, — повторил Митч, поднося ее руку к губам. — Редкая и изысканная.
—Продолжай в том же духе, и мне не останется ничего, кроме как пригласить тебя в мои личные апартаменты.
