Нора Робертс - Черная роза
—Глупости несусветные! — Сквозь толпу протиснулась миссис Хаггерти, одна из самых старых клиенток Роз и столп садового сообщества. — Я не меньше других люблю пикантные слухи и, случается, приукрашиваю их, но это наглая ложь. Розалинд повела себя достойно в очень сложной ситуации. А к вам, Мэнди, она отнеслась по-доброму, я видела это собственными глазами. Вернувшись, Роз ни слова не сказала о вас и том жалком ублюдке, с которым вы связались. Если кому-то здесь есть еще что добавить, давайте послушаем.
—Роз ни слова не произнесла против вас. Даже когда это сделала я, — подтвердила Сисси с озорной улыбкой.
—Брайс предупреждал, что вы попытаетесь восстановить общество против меня.
—И зачем бы мне это делать? — уже устало спросила Роз. — Но вы вправе верить в то, во что хотите верить. Лично я не желаю больше обсуждать это и разговаривать с вами.
—Я имею такие же права находиться здесь, как и вы.
—Разумеется.
Чтобы поставить точку, Роз отвернулась, а потом отошла к столу в дальнем конце зала. Там она присела допить свой чай.
Секунд через десять напряженного молчания Мэнди разрыдалась и выбежала из зала. Бросая на Роз опасливые взгляды, несколько женщин последовали за ней.
—Господи, она так молода, не правда ли? — сказала Роз, когда рядом с ней села миссис Хаггерти.
—Молодость не оправдание идиотизма. Она еще и грубиянка, — миссис Хаггерти подняла глаза и кивнула присоединившейся к ним Сисси. — Не ожидала от тебя.
—Почему?
—Ну, так приятно для разнообразия услышать от тебя правду.
Сисси ответила на сомнительный комплимент пожатием плеч:
—Я люблю безобразные сцены и никогда этого не скрывала. Отличное развлечение в скучный день! Но я терпеть не могу Брайса Кларка. Кстати, иногда говорить правду в глаза даже интересно. Конечно, я еще больше повеселилась бы, если бы Роз отвесила этой идиотке Мэнди хорошую оплеуху. Хотя сие не твой стиль, дорогая.
Сисси ласково коснулась руки Роз.
—Если хочешь уехать, я поеду с тобой.
—Нет, я останусь, но спасибо за предложение.
Роз выдержала испытание. Это было делом чести и долга. Приехав наконец домой, она переоделась и выскользнула в сад посидеть на скамейке в тишине и прохладе, понаблюдать за признаками приближения весны.
На азалиях набухли крепкие бутоны. Форсайтия окуталась легкой дымкой. Луковицы нарциссов и гиацинтов дали ростки и скоро расцветут, а крокусы уже в полном цвету.
«Рано приходят и рано уходят», — подумала Роз.
Пока она наслаждалась видом просыпающихся растений, самообладание постепенно покидало ее. Роз задрожала от ярости, от обиды, от душевной боли и уступила желанию насладиться мрачными чувствами сполна.
И все же она поступила правильно. Как ни мерзко выяснять отношения публично, она поступила правильно. Победа за тем, кто вступает в сражение, а не бежит с поля боя.
Неужели Брайс думал, что она испугается, отступит? Неужели он думал, что она раскиснет на публике и уползет, униженная, зализывать раны?
А ведь это возможно. Брайс никогда ее не понимал.
«Джон понимал», — думала Роз, с нежностью глядя на беседку, увитую розами, цветущими всю весну, и все лето, и почти половину осени. Джон понимал ее и любил. Во всяком случае, он любил ту девушку, которой она когда-то была.
Полюбил бы он женщину, которой она стала? Странная мысль. Если бы Джон остался жив, может, она и не стала бы этой женщиной.
Роз закрыла глаза...
Он бросил тебя. Все они бросают. Он бы лгал и изменял, и в конце концов сломал бы тебя. Развлекался бы со шлюхами, а ты ждала бы его в тоскливом одиночестве. Все они такие.
Я-то знаю.
Нет! Только не Джон.
Роз крепче сжала веки, но голос все шипел и шипел в ее голове.
Его смерть тебе во благо. Если бы он остался жив, то погубил бы тебя. Как тот, другой... И как погубит тот, которого ты сейчас пустила в свою постель.
—Не смейте омрачать память о хорошем человеке, — прошептала Роз. — Это отвратительно.
—Роз, — от прикосновения к своему плечу она подпрыгнула. — Прости. Ты разговаривала во сне.
Митч! Она и не заметила, как он подошел.
Неужели он не чувствует этот холод? Или холод только внутри ее? Холод и тошнота.
—Я не спала. Просто задумалась. Как ты узнал, что я здесь?
—Дэвид сказал, что видел в окно, как ты шла сюда. Больше часа назад. Еще слишком холодно, чтобы сидеть здесь так долго, — Митчелл сел рядом с ней, начал растирать ладонями ее пальцы. — У тебя руки заледенели.
—Все в порядке.
—Нет, не в порядке. Ты выглядишь печальной.
Роз задумалась. Напомнила себе, что не все может быть личным. Митч должен знать.
—Да, наверное. Онаразговаривала со мной. Ее голос звучал в моей голове.
Руки Митчелла замерли.
—Сейчас?
—Мм-м... Ты прервал наш разговор, хотя ничего нового она не сказала. Старая песня: мужчины обманщики. Это ее навязчивая идея.
Митч обвел взглядом сады.
—Даже Шекспир вряд ли смог бы придумать призрака, более настойчивого, чем ваша Амелия. Я надеялся, что ты придешь в библиотеку. По нескольким причинам. Это одна из них. — Он поцеловал Роз в губы. — Думаю, тебя расстроило что-то еще...
Как ему удается так хорошо понимать ее? Как он видит то, что она успешно прячет от большинства?
—Ничего особенного. Просто дурное настроение, — Роз высвободила свою руку. — Чисто женские штучки. Мужчины гораздо меньше склонны к мелодрамам, как ты думаешь?
—Поделись со мной.
—Ерунда. Не стоит твоего внимания.
Роз физически ощутила, как Митчелл подавил желание нажать на нее.
—Положи сюда голову, — он похлопал себя по плечу.
—Что?..
—Положи голову вот сюда.
Чтобы Роз не вздумала отказаться, он обвил рукой ее талию и притянул к себе. Розалинд опустила голову на его плечо и улыбнулась.
—Ну как?
—Неплохо.
—И мир не перевернулся оттого, что ты на минутку оперлась на кого-то.
—Не перевернулся. Спасибо.
—Всегда пожалуйста. Но поцелуй не единственная причина. Я послал письмо твоей кузине Кларисс Харпер. Если в течение недели не получу ответ, повторю попытку. А еще я составил несколько подробных родословных: Харперов, твоей матери, твоего первого мужа. Я даже нашел некую Амелию Эшби. — Роз начала распрямляться, но Митчелл прижал ее голову к плечу. — Нет, не поднимай ее. Насколько я понимаю, эта Амелия не может быть вашим привидением. Она жила и умерла в Луизиане и гораздо позже определенного нами периода. Я все-таки занялся ею, попытался проследить возможную связь с вашей Амелией — может, она была названа в ее честь, — но нет, ничего такого не нашел. Еще я связался по электронной почте с праправнучкой экономки, работавшей в Харпер-хаусе с тысяча восемьсот восемьдесят седьмого по тысяча девятьсот двенадцатый год. Она адвокат из Бостона и увлекается семейной историей, так что с радостью заполнит кое-какие пробелы. Пожалуй, она надежный источник, во всяком случае, по этой линии расследования.
