Эми Лорин - Быть любимой
Кэтрин на мгновение остановилась на пороге комнаты, вспоминая свое первое появление здесь. Тогда она испытала почтительный ужас. Боже, да здесь можно играть в баскетбол! Большая угловая комната имела четыре окна, два выходили на газон перед домом, а два боковых — в сад, за которым простирались бесконечные холмы. Потолок, одна стена, двери и окна были белыми, остальные три стены — теплого коричневого цвета, мебель бежевая. Рыжевато-коричневый тон ковра, штор и покрывала на кровати перекликался с таким же цветом кресел, стоящих у окон. Но самым впечатляющим предметом в комнате была кровать. Именно она тогда больше всего поразила Кэтрин. Расположенная напротив фасадных окон, она и в длину и в ширину была не менее трех метров.
Странно, но именно кровать Мэта заставила Кэтрин ощутить всю громадность его богатства. Не роскошная квартира в Филадельфии и не этот тихий загородный дом в двадцати минутах езды от квартиры. И даже не пять машин Мэта. Нет, почему-то именно кровать, сделанная по специальному заказу, с двадцатью сменами белья и покрывал показалась ей олицетворением роскоши.
Отогнав воспоминания, Кэтрин вошла в комнату. Левая дверь вела в просторную ванную, выложенную белыми с золотом изразцами. Через нее можно было пройти в две комнаты поменьше: гардеробную, где хранились ее и Мэта вещи, — и маленькую спальню с неширокой кроватью, туалетным столиком и единственным стулом. Дверь из нее выходила на лестничную площадку.
Кэтрин прошла в гардеробную, на ходу раздеваясь. Кинув все в большую корзину для белья, она направилась в ванную.
Приняв душ, Кэтрин облачилась в блестящее синее платье-балахон, надела легкие синие босоножки. Немного косметики, яростное приглаживание черных локонов — и вот она уже спускалась в безупречно убранную, но такую холодную и неуютную гостиную.
3
Мэри уже сидела на бледно-зеленом бархатном диванчике с бокалом в руке. Она молча подняла свой бокал, приветствуя Кэтрин.
— Ты выглядишь сногсшибательно, Кэйт! Никогда не видела этого платья. Оно что, новое?
Кэтрин направилась к буфету, стоящему у окна, выходившего в мощенный плитами внутренний дворик. Она улыбнулась Мэри.
— Спасибо. Но ты ошиблась, оно не новое. Ему по меньшей мере пять лет.
— До чего ты экономна! Просто идеал домашней хозяйки! — прозвучал холодный, лениво-протяжный голос с другого конца комнаты. Кэтрин повернулась. Бет сидела на противоположном диванчике, поджав под себя ноги, и тем не менее выглядела весьма элегантно. — Мэту повезло, он может не бояться, что ты разоришь его.
Не считая нужным отвечать, Кэтрин стала наливать себе шерри. Но ответ Мэри заставил ее улыбнуться.
— Да уж, Мэту действительно повезло. Иметь в доме двух экстравагантных женщин было бы уже слишком.
Бет резко выпрямилась.
— Осторожнее, Мэри! Ты можешь когда-нибудь зайти слишком далеко!
— И что же со мной будет? — последовал хладнокровный ответ. — Меня расстреляют на рассвете? Или просто выкинут с вещами на снег?
— Какой еще снег?
При звуке голоса Мэта улыбка Кэтрин сразу пропала. Он вошел в гостиную обычным быстрым шагом, поглядел на Мэри, насмешливо приподняв бровь, и тоже двинулся к буфету. Но лицо его сразу стало замкнутым, когда Кэтрин поспешно отступила от буфета и поспешила сесть на диван рядом с Мэри.
Интересно, подумала она, что из нашего разговора он слышал.
Мэри ничуть не смутилась.
— Снег, который все пророчат нам в следующую зиму, — ответила она беззаботно.
Мэт налил себе виски и положил лед в низкий стакан, затем добавил немного содовой. Его лицо ничего не выражало, когда он повернулся к женщинам, потряхивая свой стакан легкими движениями. Сделав большой глоток, он обвел глазами дам.
— А, понятно, — пробормотал он себе под нос, оценив ситуацию.
В этот момент в дверях появилась экономка, миссис Рэпп, объявившая, что ужин готов.
— Спасибо, — Мэт коротко кивнул. — Дамы, прошу.
Кэтрин поднялась первой, Мэт взял ее за локоть, чтобы проводить к столу. Он делал так всегда, когда был дома.
К гостиной примыкала парадная столовая, но Кэтрин гораздо больше любила маленькую столовую, где семья обедала, когда не было гостей.
Она с облегчением опустилась на стул, который Мэт отодвинул для нее, поскольку его близость вдруг заставила ее дыхание участиться и вызвала слабость в ногах. Мэт помедлил минуту за ее спиной, затем не спеша обошел стол, чтобы подать стул Бет, проявляющей явное нетерпение.
Мэри, всегда пренебрегающая формальностями, уже уселась на стул и спросила Мэта:
— Разве Джеймс сегодня не ужинает с нами?
Прежде чем Мэт успел ответить, в комнате прозвучал веселый, насмешливый голос Джеймса:
— Джеймс непременно поужинает с вами, Мэри, любовь моя!
Он вошел в комнату, высокий, стройный и красивый, и сел рядом с Бет. Их сходство было поразительным.
— Привет всем вам!
Его взгляд скользнул по Бет, задержался на Кэтрин и Мэри и остановился на Мэте. Время словно замедлило свой ход, когда непроницаемые глаза Мэта твердо и холодно встретили глаза брата.
Единственно, что было общего в братьях, — это их роскошные рыжеватые волосы. Только у Джеймса они были длиннее и доходили до воротника. Хотя Джеймс тоже был высокого роста, рядом с мощным Мэтом он казался значительно ниже. Братьев разделяло всего восемь лет, но жизнерадостный, легкий в общении Джеймс казался намного моложе.
В конце концов Джеймс нарушил неловкую тишину.
— Ты получил все записки?
Мэт кивнул и улыбнулся миссис Рэпп, которая уже начала подавать к столу. За едой почти никто не разговаривал, только Мэри и Джеймс изредка обменивались шутливыми репликами.
Кэтрин нервничала — молчание Мэта выводило ее из себя. Занятая своими невеселыми мыслями, не в силах дождаться, когда ужин кончится и можно будет укрыться от глаз мужа, она даже вздрогнула, когда Бет осторожно сказала:
— Мэт, я надеюсь, ты не будешь возражать — я пригласила гостью.
Прежде чем Мэт успел ответить, Джеймс спросил:
— И кого же?
Бет бросила на него быстрый неприязненный взгляд.
— Диди.
— О, Боже! — застонал Джеймс в притворном ужасе. — И сколько мы должны будем ее терпеть?
— Очень смешно! — сухо отозвалась Бет, даже не посмотрев на него. Затем, смягчив голос, она продолжала: — Ты ведь не против, Мэт? Я сто лет ее не видела, а она сейчас вернулась из Европы и как раз могла бы остановиться у нас по пути домой.
— Почему я должен возражать? — Голос Мэта звучал бесстрастно. — Ты же знаешь, ты можешь приглашать сюда кого угодно, лишь бы наши гости держались подальше от моего кабинета.
