Карен ван дер Зее - Остров моих сновидений
— Извини, у меня нет времени выслушивать эту чепуху. Мне надо отправляться на встречу.
— Сэм! Я…
— Мне пора! Пожалуйста, извини меня, Ким. — И повесил трубку.
Ну и разозлилась же она! Что это он возомнил о себе — так вот от нее отделываться, не принимать всерьез? Как он смеет! А нанять из местных — да кого он там найдет? Скучающую жену какого-нибудь консультанта или американского подрядчика, которая не смогла получить разрешение на работу и сидит дома; ни вкуса, ни способностей к дизайну…
Такая покроет все стены, и кровати, и мебель жуткими красными розами, декорирует дом безвкусными искусственными цветами, розовыми абажурами (а на них оборки) и подушками (а на них розовые рюши)… Так Сэму и надо!
Ким представила, как он опускает голову на подушку в розовых рюшах, и рассмеялась от души.
Как бы все-таки привлечь его внимание? Ким лежала в постели, уставившись в потолок, и мечтала — ну точно как в пятнадцать лет.
Звонки по телефону не сработают: Сэм просто найдет предлог, чтобы прекратить разговор. Надо встретиться с ним лицом к лицу, без сотрудников, которые без конца отвлекали бы его.
Решено — она пригласит его на ужин! Вот то, что нужно. И вовсе это не вызывающий жест: в конце концов, она ему не совсем чужая. Сэм хорошо знает всю их семью, много времени провел в доме ее родителей. Как истинный джентльмен, он ей не откажет, и ему придется ее выслушать. А уж убедить его, уверенно и профессионально, что именно она лучше многих сделает работу, она сумеет.
На следующее утро Ким снова удалось преодолеть все препоны и дозвониться до Сэма. Пришлось представиться его сестрой Жасминой — звонит из Иордании по срочному семейному делу.
— Сэм, мне нужна минута твоего времени! — заявила она категорично.
— Ким! — Похоже, он не особенно удивился. — А я-то думал, это моя сестра Жасмина.
— У тебя нет сестры, — возразила Ким.
— Приходится согласиться, — подтвердил он сухо.
— Но есть армия людей, защищающих тебя от всех претендующих на твое время и внимание. Мне кажется, твои секретари излишне ревностно относятся к своим обязанностям.
— Я с ними поговорю.
В голосе его слышались иронические интонации, и слава богу — не хватало еще, чтобы кого-то уволили. Ким собралась с духом.
— Сэм, я звоню, чтобы пригласить тебя на ужин.
Вот так — она это сделала! Какая все-таки храбрая…
— В любой вечер на этой неделе, когда тебе удобно. — Если пауза и последовала, то едва заметная. — Мне будет очень приятно с тобой поужинать, но при одном условии.
Сейчас предложит не говорить о работе.
— При каком же?
— Что ты позволишь мне пригласить тебя на ужин.
Ким с облегчением рассмеялась.
— Сэм…
— Знаю, что ты собираешься сказать, но давай сейчас не спорить по этому поводу, ладно?
— Ладно! — легко согласилась она.
Все равно, кто кого приглашает; главное — они за одним столиком и она завладевает его вниманием.
— Вот и прекрасно, Ким! Как насчет сегодняшнего вечера?
— Идет, Сэм!
Сестра Жасмина — это надо же! Сэм усмехнулся и положил трубку, все еще слыша звенящий, как колокольчик, смех Ким. Он сразу понял, конечно, что это она — общительная младшая сестренка Маркуса, с развевающимися светлыми кудрями; женщина Ренессанса; комфортно чувствует себя в Интернете, не боится змей и тараканов и умеет готовить настоящую еду. Как всегда, безрассудна, импульсивна — вздумала отправиться на Яву и подготовить для него дом… Вот этого он как-то не планировал.
Сэм взглянул на лежавшую перед ним на столе папку — чем он занимался, до того как раздался этот звонок? Встретившаяся в офисе Маркуса несколько дней назад Ким с тех пор не выходила у него из головы — факт тревожный и требующий немедленных действий. Он занят, а непрошеные мысли постоянно лезут в голову, даже в разгар самых важных переговоров.
Когда Ким позвонила в первый раз и попросила взять ее на работу, он был с ней резок — в основном потому, что злился на себя. Почему он не перестает думать о ней? И вот она позвонила снова. Милая маленькая сестренка Маркуса уже взрослая; в сущности, Ким мало изменилась с тех пор: импульсивная, жизнерадостная, очаровательная… Сегодня вечером он идет с ней ужинать — интересно…
Ким в отчаянии перебирала пестрое содержимое шкафа в спальне: все ее платья и костюмы безнадежно не подходят, но бежать покупать что-то новое нет времени.
Она любила приобретать одежду, но ее никогда не удовлетворял стандартный набор. К счастью, на работе не требуется выглядеть официально. Свободный коммерческий дизайнер, она может позволить себе совершенно немыслимые туалеты и предпочитает нечто веселое, забавное, яркое, необычное. Но для сегодняшнего ужина надо что-то утонченное… Застонав от разочарования, она в последний раз запустила пальцы в разноцветную груду в надежде найти хоть что-то приемлемое.
Как ни странно, ей повезло: руки зацепили маленький, облегающий черный костюм, строгий, респектабельный купленный в прошлом году на похороны дяди Амоса. Со вздохом облегчения Ким извлекла его из шкафа и разложила на кровати. Из дальнего ящика достала черные лакированные туфельки. В шкатулке с драгоценностями нашлась пара скромных золотых сережек и тоненькая золотая цепочка — подарок на день рождения от консервативного отца. Ура, она экипирована!
Теперь волосы — собрать их, тщательно уложить… Ким улыбнулась: если так пойдет и дальше, она просто поразит мистера Самира Рашида своим деловым имиджем!
Сэм приехал за ней на длинном, обтекаемом лимузине. Ким уже ждала его снаружи, у двери здания. Старинный лифт, похожий на клетку, неисправен, не стоит заставлять Сэма карабкаться по ступенькам на верхний этаж.
Водитель в форме почтительно открыл для нее дверь, и она скользнула на сиденье. Бог мой, да здесь, помимо всего прочего, телевизор, компьютер, телефон, факс, холодильник, бар… Лимузин, принадлежащий компании, рассчитан на то, чтобы деловой человек не прерывал свою деятельность по пути из аэропорта в офис или в номер отеля, а может быть, и на пути к подруге.
— Привет! — Она постаралась, чтобы голос прозвучал сдержанно.
Даже в консервативных рыжевато-коричневых брюках и темно-синем свитере Сэм сногсшибателен — каждый ее нерв стало покалывать иголочками. Ему, видимо, ничего не стоит так выглядеть, что бы он ни надел.
Ким разглядывала его: крошечные морщинки у рта, квадратный подбородок свежевыбрит, в глубине темных глаз сверкают веселые искорки…
— Едва узнал тебя, Ким, ты — и вдруг в черном.
— Да я и сама себя едва узнаю. Всего один раз надевала этот костюм, да и то на похороны. — Она прикусила язык: Сэм засмеялся.
