Наташа, не реви! Мы всё починим (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"
А Слава бледнокож, худощав и “лыс” в области грудной клетки. В молодости был милым парнем, потом… Но ты привыкаешь к тому как выглядит муж, и перестаешь обращать на это внимание.
Мне становится горячо и неловко от того, что я пялюсь. И вообще-то сравниваю александра с мужем не в пользу последнего.
Совсем ты уже, Наталья Антоновна? У тебя вообще-то еще траур по браку. Это неприлично! Это всё шампанское виновато. Да-да…
- Чего? - дёргает бровью. - Не вкусный получился?
- О-о-очень вкусный... - мямлю, чувствуя, как заливаюсь краской.
Ну вот! Первый мой вечер с мужчиной после "развода". Представляла я его, конечно, не так. Потому что вообще никак не представляла! Кроме мужа, мужчин для меня не существовало. А сейчас вот ем суп, смотрю на Александра. И понимаю... мужчина.
Глава 4 - Шампанское с коньяком
Александр
Наташа пьяная и доверчивая очаровашка. Я пью коньяк, ее продолжаю спаивать шампанским. Вторая бутылка открыта.
Она мило морщит нос, возмущённо взмахивает руками, эмоционально распахивает свои красивые глаза...
Поджимаю губы, чтобы не улыбаться ее откровенным исповедям о происходящем. Которое, наверное, как женщину ее очень ранило, но в масштабах пиздецов, которые я ежедневно наблюдаю по работе - ерунда, вообще-то.
И хочется, чтобы ее немного отпустило, рассказать ей о масштабах чужих трагедий. Например, что на днях у нас была с заявлением женщина, которую альфонс развел на хату, оставив с долгом в пять лямов, а потом ещё одну, которой сожитель выткнул глаз, а с месяц, наверное, назад была та, у которой муж и сын поубивали друг друга в пьяной драке.
Но когда я начинаю такое проворачивать с своей Лизой, она орет раненой чайкой, что я гад и пытаюсь обесценить ее страдания, приводя в пример чужие.
Поэтому, сижу, молчу в тряпочку и слушаю Наташу. Майор Иштаров хорошо выдрессирован дочерью.
- И ты уволилась? Нахера?
- Потому что стыдно... и противно. Все же обсуждают за спиной.
- Пф... Чего стыдно-то? Не ты же от чужого мужа залетела.
- Я видеть его не могу, - закрывает ладонью глаза.
- Любила?
Пожимает плечами.
- Мы столько лет вместе. Поначалу, конечно, любила, а потом как-то больше как родственники, близкие люди, всё вместе... Разделять перестаешь. Семья. Целое.
- Ну да...
И у меня с женой также было.
- А потом человек, которого считал своей половиной, приводит в вашу квартиру молоденькую Анаит, ставит там детскую кроватку. А с тобой делит ложки... Мерзость.
А вот так у нас никогда не было.
- ...А ты не понимаешь как дальше жить и зачем. А теперь ещё и где! - разводит пьяненько руками.
- Прекрасно жить. Ты молодая, интересная женщина... - взгляд мой соскальзывает по ее телу.
Краешек пижамы задрался, демонстрируя изгиб талии, пупок и манящую родинку рядом.
- Ой... - отмахивается. - Для семьи я неполноценная... Ну какая я женщина теперь?
Ухмыльнувшись, поправляю краешек ее пижамы, пряча открывшееся тело.
Замерев, растерянно вспыхивает.
- Красивая женщина.
- Эм... - хлопает ресницами, теряясь.
Встречаемся взглядами. И шампанское в наших глазах явно встречается с коньяком. Потому что дома вдруг становится жарко, а в джинсах тесно.
Эмоции у нее как у девчонки. И меня даже уносит в какие-то тоже пацанские ощущения из моей далёкой молодости. Когда всё ярко, трепетно, неопределенно... Финал очень желаем, но не ясен. Будоражит!
Секса у меня в жизни вообще-то в достатке. В основном с коллегами. Ни к чему не обязывающего. Женщины у нас в ментовке - дамы конкретные, опытные, знают что хотят и от кого. Инициативу проявлять не обламываются. В удовольствиях себе не отказывают. Но и мужчина в тебе реально не включается по отношению к ним. Тут Лиза права. Я забыл что это такое. Так... только тело. Даже самец голову не поднимает, потому что на присвоение ты не претендуешь. Большинство там в доминантности мужчинам не уступают, проблемы решают также лихо, да и вообще... Барышни без яиц у нас всю службу по декретам чалятся. А работают только железобетонные. В общем, никакого прикола в этих отношениях нет.
Ну, потрахались, расслабились, пашем дальше. Как-то так.
Наташа совсем другая... Чего-то там она будит давно впавшее в кому. И мне щекотно и тоже пьяно от того, что она сидит в метре от меня. По-турецки поджав под себя ноги. Касается бокала губами.
Пальчики на ногах у нее кругленькие и розовые, тоже как у девчонки.
Прелесть...
- Так, а у тебя кроме мужа и не было никого?
- Ну нет, конечно... - возмущённо.
- Ну считай, невинная барышня! - стебу её. - Первый мужик, он как молочный зуб, не считается.
Поперхнувшись шампанским, закашливается и проливает несколько капель на себя.
- Тихо!.. - забираю из рук бокал.
Внезапно, плоскомордый, сидящий на спинке дивана с другой стороны от Наташи, изъебнувшись, лупит по моей руке. Попадает по бокалу, переворачивая его окончательно.
Смотрю выразительно в глаза рыжей твари.
Ты посмотри какой говнюк! Надо же, и потрогать нельзя твою хозяйку?
Он испепеляет меня взглядом в ответ.
- Ой... - теряется Наташа, отлепляя мокрую ткань от... тут же затвердевших маленьких сосков.
Мм... Как всё роскошно у Вас, барышня!
Невольно улетаю в фантазию, как облизываю с них шампанское. И даже ловлю тактильное ощущение на языке и от шампанского и от твердого сосочка…
Ладно, живи, шерстяной. Мне зашло…
Наташа поднимает на меня беспомощный взгляд, держа на весу пальцами ткань.
- Сейчас починим... - хрипло обещаю я.
4.2 Александр
Веду ее по лестнице наверх, в Лизину комнату. Барышня моя очень неуверенно стоит на ногах.
Ну и я, конечно же, не собираюсь пользоваться моментом. Но покайфовать от фантазий же не воспрещается? Это, считай, законное право любого мужчины.
И я залипаю, откровенно пялясь, на то как двигаются ее выразительные ягодицы под тканью при каждом шаге.
И представляю, как роскошно они будут ощущаться в ладонях. Сжать их... и насадить на себя эту прелесть.
Наташа внезапно останавливается на верхней ступеньке. Я слепо плавая в своих фантазиях, влетаю ей в спину, подхватывая за талию.
- Пардон... - убираю руки от нее, открываю дверь. - Тебе сюда. Это комната Лизы. Она здесь уже не живёт. Располагайся. Здесь есть своя душевая. Вот чистые полотенца. Давай, поищем что-нибудь, во что тебе переодеться...
Открываю антресоль. Туда Лиза обычно убирает вещи, которые не носит.
- О... Вот это будет отлично, мне кажется.
Бросаю на кровать турецкий бордовый халат в прозрачном пакете. Это я покупал, но не угадал с ростовкой. Рукава оказались коротковаты. Лиза высокая. А Наташа миниатюрная, ей будет в самый раз.
Под ногами, но полусогнутых плоскомордый шмыгает под кровать.
- У Лизы нет аллергии на котов? - беспокоясь, спрашивает Наташа.
- К сожалению, нет. Со своим она спит в одной кровати, - закатываю глаза.
- А у вас есть кот?
- Да. Ромкой зовут. Шмелёвым.
- А… Рома! - доходит до неё. - Они такая хорошая пара.
Нет, она решила угрохать мою эрекцию!
Наташа разворачивается к окну и, обняв себя за плечи, смотрит вниз. На дом. И как-то вся неуютно зажимается, поднимая плечи.
Фонари, конечно, освещают улицу, но даже под ними масштаб трагедии особо не поймёшь.
- Так, давай-ка… - разворачиваю ее за плечи.
Задергиваю штору. В последний момент замечаю стоящую там тачку.
- Так... Это кто ещё?
- А это "молочный зуб", - вздыхает она. - Соседи, наверное, позвонили...
Мужик с телефоном у уха, ходит кругами, заглядывает за забор.
- Наверное, нужно выйти сказать, что я в порядке? - нехотя.
- Вот, кстати, - щелкаю пальцами. - Один из кайфов свободной взрослой жизни: Ты можешь не делать то, чего не хочешь. Ибо - никому ничем не обязан. Пользуйся.
