Его исключение (СИ) - Лонган Мари

Они впились в ее крохотную шею стальной нитью. Гримаса боли и неожиданности исказила ее лицо, мундштук выпал из рук.

— Я ненавижу курящих женщин. Пошла вон! — бросил ей конец бус в лицо. Та, поперхнувшись собственной слюной, отбросилась на спинку стула. — Вон из моего дома!

Два амбала подскочили к заплаканной девушке и, несмотря на ее вопли, вытолкнули за дверь.

— На чем я остановился, — задумчиво приложил пальцы к вискам. — Ах, да, — улыбнулся загадочно и быстрыми движениями рук выхватил пистолет у охранника. — Вот с чем.

Достал из обоймы патроны и высыпал их в бокал с вином. Тот расплескался красной жидкостью на белую скатерть.

— Лови.

С этими словами пистолет по столу прилетел в мою сторону и застыл на краю.

— Аккуратно бери, — предостерег, глядя как я глаза выкатил. — Дуло направлено на тебя. Возможно, там последний патрон. Никому нельзя верить. Тот кто твой друг сегодня, завтра тебя предаст".

— Змей, — крикнул, когда его пятая точка зависла над кроватью. — Здесь не меняется постельное белье после срамных сцен месяцами. Имей ввиду, в машину сесть не дам потом.

Запах табака и смрада оргий стоит в студии, хоть окна открыты на проветривании. Нюх у меня отменный и я сочувствую самому себе.

Вульгарный красный цвет постели. Просто безвкусица очередная, как и новоявленный режиссер, мнущий себя создателем короткометражек дешевых отношения.

— Игнат? — уставился вошедший Николас после сортирной переговорной. Руку протягивает. Наивный дурачок. Я к нему не чаи гонять пришел. Тем более пожать ему — это себя не уважать.

— В моем городе не будет сниматься порнуха. Езжай за сто первый километр, в глухую деревню. Снимай избу и потрахушки на лавке, выкладывая это как шедевр киноиндустрии. Но в центре ты свои съёмки заканчиваешь, — расписываю его план на ближайшее время, рукой опрокидывая студийный свет.

— Что ты творишь? — возмущается на мою выходку и пытается спасти технику. — Ты знаешь сколько это оборудование стоит?

— Думаю, побольше твоей чести, — давлю лампочку и характерный треск стекла под моей подошвой препарирует тишину.

— Ты уже все границы перешёл, больной, — огрызается мелкий Рождественский и закатывает рукава на рубашке.

Умалишенный в детстве любил драться, но не умел. И сейчас кичится. Нос сломать ему в два счета. Да, только рубашка белоснежная испачкается.

— Не быкуй, — схватив за ворот, разворачивает его охранник и встряхивает. — Факир, дело говорит. Прислушайся. И целехонькая останется твоя камера.

— Беспредельничать-то зачем, — швыряя пиджак на кресло, в студию заходит Арон. — Я все зафиксирую, — спокойно добавляет, откручивая крышку минералки.

— Николас, у тебя на вызов братьев где-то красная кнопка имеется? Нажал втихаря? Один никак не справляешься. По старинке гурьбой только.

Со старшеньким повозиться подольше придется, но и его прижучу. Сколько отмазал бандитов. Кейс на него состряпать ещё быстрее получиться.

— Третьего не хватает. Жалость.

— Ничего. Мы передадим твои извинения, — отхлебнув, Арон многое на себя берет. — Хотя ты знаешь, что на свой счёт я принимаю только деньги.

Хмыкнул на лицедейство.

— Отлично все получается, братишки, — переступил через черную треногу света.

У Змея щелкнул затвор на пистолете.

— Какая прекрасная мелодия? Вы не находите? — решил понаблюдать за их реакцией.

— Прекраснее только звук одетых наручников на твои руки, — сзади доносится голос Виктора. Легок на помине. — Забыл зажигалку, Ник.

— Держи, брат, — младший шарится в карманах джинс и кидает зажигалку.

Я перехватываю. Провожу большим пальцем по колесику. Пламя вспыхивает перед глазами.

— А вы так и не поняли, что курение убивает?!

Глава 6

— Тебя плохо слышно! — кричит в динамик Николас.

На том конце басы перекрывают его взбудораженный голос. Музыка отчётливо слышна. Он на вечеринке. Выходной как никак. А я наивная полагала, что он может быть дома, смотреть какой-нибудь занятный сериал по подписке. Придумывать как выбраться из клоаки порнорежиссуры.

По ходу у него вообще там кастинг намечается. На главную роль очередного, как под копирку шедевра, который я сейчас пытаюсь целый день стряпать.

В живую столько раз не видела голого мужчину, а тут под разными ракурсами, с каких хочешь сторон мельтешит одна и та же картинка.

Или глаз у меня замылился.

Все двоится.

Разницы уже не вижу.

Делаю склейку на футажах, переходы.

Ай, и так пойдет. Сюжета у клубнички все равно как такового нет. Кипиши тел просто. Думаю, люди смотрящее сие кино далеко не эстеты и не за остросюжетным пришли.

— Ник, а обязательно со звуком монтировать? — кричу на весь дом, пытаясь перекричать громкость децибел, доносящихся с вызываемого номера.

— Марта, а ты как думаешь?

Сама запряглась в упряжку, а теперь советов прошу. Хотя это был повод позвонить, разведать обстановку. Услышать его вибрации голоса. Кажется, на данном этапе мне нужно только это. Его звуки и поощрение.

Угукнула и положила трубку. Смысл болтать, когда он отдыхает где-то в випке среди красоток.

И тут же меня накрыло апатией. Вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, я снова загибаюсь на работе. Организму обещала выходной. Как говорится, три года ему его ждать, наверное, или хотя бы три месяца.

— Внучка, что за крики? — бросая ключи на комод и шаркая тапочками, бабушка не снимая пальто встала в дверях комнаты. — С улицы слышно.

— Ну, бабуля, что могло произойти? — отмахиваются, уставившись в монитор. — Ты чего так рано пришла? Иди ещё посиди.

— Так не лето уж, — снимая пальто и вешая его в прихожей, бабушка включает мимоходом свет в моей комнате. — Опять в потёмках сидишь. Зрение не бережешь.

Отмахнулась и дальше продолжила резать пошлые кадры.

— Засобирались все мои напарницы по лавочке, а как услышали твой ор, так и вовсе ускорились.

Как тут не орать, хоть и внутри, когда тебя не пригласили на мероприятие. Напрашиваться как- то совсем неприлично, но средства в любви все хороши.

Пишу девочке, как показалось, самой скромной в "кроватной бригаде". Жалуюсь, что выходные проходят мимо меня. Та не теряется, перезванивает.

— Ник, ты Марту разве не пригласил? — возмущается по видеосвязи и камерой телефона наезжает на босса.

— Да всем сообщил, — флегматично и не отрываясь от гаджета, зажевывает слова. — У нее повышенная ответственность. Монтаж черновой надо к понедельнику сделать.

— Марта, приезжай мы тут надолго, — улыбается и показывает танцпол усеянный отдыхающими.

Мне кажется, или гению действительно немножечко грустно. Открытый всему миру, а в глазах вселенская тоска.

— Куда на ночь глядя собралась? — наблюдает за моими хаотичными движениями по квартире бабушка.

— Устраивать личную жизнь, — бурчу, зажав невидимки в губах.

— Марта, тебе не восемнадцать лет, но этот дурной блеск в глазах… — кладет мне кисть на плечо, пытаясь развернуть. — Так, посмотри на меня.

— Что там такого, — довольная улыбаюсь, пока туфли надеваю.

— Я так и думала, — под микроскопом изучает мое лицо. — Кто этот подлец, который украл твое сердце? Ты увлечена и похоже изрядно успела вляпаться, возможно и влюбиться.

— Ну вот, что ты несёшь, бабуля, — вызываю такси в приложении и вспоминаю, что делала наброски сценария для фильмов, которые будет снимать гений. Хочу творчески разнообразить монотонность данного жанра. Его надо вдохновить на большее.

— Марта, не следуй за мужчиной, а иди за своей мечтой! Этот принцип по жизни помогает логически мыслить и притягивать нужных людей. Ни в коем разе не давать ему понять, что с ним окончится твоя жизнь на земле, — поучает бабушка, пока я роюсь в столе, где ищу нужные листы.

— И куда это все привело, ба? Я далеко не маленькая и хочу внимания от любимого человека, — вскидываю подбородок. — И, вовсе, чувства не надо прятать.