Диана Палмер - Ноэль
Эидрю ничего не знал о прошлом Джерида. Та его жизнь осталась далеко позади, в Канзасе, и не имела ничего общего с жизнью, которую Джерид сотворил для себя сам. Все в ФортУэрте знали Джерида, как преуспевающего адвоката из Нью-Йорка, никогда не державшего в руках ничего опаснее чернильной ручки. К счастью для него, вести о его случающихся время от времени столкновениях с противниками по вопросам права не просочились пока в местную газету; Джерид отбивал охоту брать у него интервью у наиболее любопытных репортеров, а состязаться с ним в стрельбе и вовсе никто не решался. В восьмидесятые годы произошел, правда, ряд случаев, к счастью, быстро забытых, когда Джериду пришлось взять в руки оружие. Он и по сей день оставался стрелком, не знающим промаха, и постоянно оттачивал свое мастерство. Но за последние годы Джерид никого не убивал.
Он вспоминал ту безрассудную, беспечную и пустую жизнь, которую вел раньше, и глаза его постепенно сужались. На долю его матери и в самом деле выпало много страданий из-за темной стороны жизни сына, перед смертью несчастной выросшей до устрашающих размеров. Она не знала отца своего ребенка и, должно быть, сильно из-за этого переживала. Джериду тоже хотелось бы узнать хоть что-нибудь о своем отце, но в Додж Сити не нашлось человека, на которого он был бы похож, и кто мог бы пролить хоть какой-нибудь свет на его происхождение. Возможно, отцом Джерида оказался всего лишь пьяный ковбой, перегонявший скот, или солдат, возвращавшийся с войны. Вообще-то, это не столь важно, часто говорил он себе. Но все-таки, ему очень хотелось выяснить для себя этот вопрос.
Адвокат рассеянно смотрел на бескрайнюю ширь лугов, тянувшихся за окном поезда. Его беспокоила новость о девушке, живущей теперь в их доме. Он, Джерид, оплачивал счета бабушки и, конечно же, Эндрю, а значит, его просто обязаны были спросить, в состоянии ли он прокормить еще один рот, прежде чем повесить ему на шею еще и эту девицу. Джерид ничего не знал о нежданной нахлебнице и опасался, что и его родным известно о ней лишь немногим больше. И уж, конечно, идея приютить девушку в их доме пришла в голову Эндрю. Кажется, она доводилась ему какой-то дальней кузиной; Джериду же она являлась и вовсе чужим человеком.
Он хорошо помнил строки из письма бабушки:
…По словам Эндрю, она почувствует себя лучше у нас, чем в Галвестоне, тем более, после столь ужасной трагедии. Она ни за что на свете не хочет туда возвращаться, но ее дядя, похоже, настойчиво зовет девушку к себе, успокаивая ее тем, что город, вроде бы, отстроен заново. Дядя нашел там работу. Со дня той страшной трагедии прошло уже полтора года, но бедняжка боится теперь жить так близко от моря. Боюсь, как бы настойчивость ее дяди не вернула к ней кошмарные воспоминания о том далеком дне…
Джерид размышлял над этими строками из письма и о том, почему же девушка боится возвращаться в Галвестон. В сентябре 1900-го года там произошло страшное по своей силе наводнение. Значит, эта девушка - одна из тех немногих, кому посчастливилось тогда спастись? Джерид припомнил, что в то страшное утро в результате наводнения погибло около пяти тысяч человек. Всего за несколько минут океан поглотил весь этот маленький городок. И потом, бабушка же писала ему, что Эндрю совсем недавно ездил на побережье. Джерид стал понемногу вникать в смысл произошедшего. Он готов был биться об заклад, что эта, так называемая кузина Эндрю окажется, в действительности, всего лишь его новой пассией. И если дело обстоит именно так, как думает Джерид, то он не собирается содержать всех тех девиц, с которыми Эндрю захочет заводить романы. Поселившейся в их доме подруге своего легкомысленного сводного брата Джерид посоветует укладывать вещи, и чем скорее, тем лучше.
Рассеянно глядя на проплывающие за окном зеленые равнины, Джерид мысленно рисовал портрет этой девицы. Зная вкусы своего брата, он ничуть не сомневался, что эта особа окажется хорошенькой, умудренной опытом женщиной. Сердце у нее, скорее всего, из куска льда, а глаза без труда отличают бедного человека от богатого. Чем больше Джерид думал о поселившейся в их доме особе, тем больше злился. Его бабушка, должно быть, совсем выжила из ума, раз позволила такое. Но, насколько помнил Джерид, старушка никогда не лишалась здравомыслия. Скорее всего, Эндрю ее обманывает. Но уж с ним-то, Джеридом, у братца этот номер не пройдет.
* * *Поезд прибыл на станцию назначения поздно вечером. Джерид сошел на платформу, захватив только один саквояж и распорядившись доставить чемодан домой на следующее утро. Несмотря на поздний час, ему удалось найти свободный экипаж и без проблем добраться до дома, расположенного на главной улице города. Именно в этом доме, построенном в викторианском стиле, и жили бабушка Джерида и его сводный брат Эндрю.
Джерид не известил домашних о своем приезде. По его твердому убеждению, иногда можно было позволить себе свалиться, как снег на голову.
Он заметно прихрамывал. Направляясь по обсаженной цветами дорожке к крыльцу дома, Джерид являл собой образец настоящего джентльмена. На темных, волнистых волосах залихватски сидел котелок, а темно-синий, слегка запылившийся в дороге костюм и черные кожаные, ручной работы туфли выглядели просто великолепно
Хотя час был уже поздний, Джериду удалось рассмотреть, что дом находится в хорошем состоянии. В высоких узких окнах приветливо горел свет, освещая крыльцо и выхватывая из темноты стоящие на открытой террасе качели, канапе и несколько кресел-качалок. Джерид никогда не жил в этом доме и только приезжал сюда от случая к случаю, поскольку купил этот дом для своей бабушки. Он окинул одобрительным взглядом и аккуратные подушечки на креслах, и качели. Все это придавало дому неповторимое очарование и прекрасно сочеталось с деревянной резьбой, богато украшавшей навес над террасой.
Перед дверью Джерид остановился и потянулся к медному дверному молотку, сделанному в форме львиной головы. Вслед за стуком в доме почти сразу послышались голоса.
- Элла, открой, пожалуйста, дверь. Элла! Господи! Где же миссис Пейт?
- Ничего, миссис Данн. Я посмотрю, кто там пришел.
- Только не ты, Ноэль. Это не подобает…
По всей видимости, наставления бабушки решительным образом проигнорировала та, кому эти наставления предназначались. Прежде чем дверь открылась, Джерид успел заметить промелькнувшую в окне волну густых золотисто-каштановых волос, уложенных в высокую прическу, а спустя несколько секунд его взору предстало прелестное личико с зелеными глазами, под густыми, темными ресницами. Эти зеленые, цвета молодой листвы, глаза смотрели на Джерида вопросительно
