Линда Симмонс - Свадебный наряд
Он взял дочку у Марка и уютно устроил ее в своих объятиях, затем достал бутылочку с питанием и передал ее Марку.
– Нужно ее чуть погреть.
Марк отвел его на кухню и включил микроволновку.
– Когда ты уезжаешь? – спросил Гарри и присел на стул с Эмили на руках, дожидаясь, когда будет готов ее обед.
– Сразу же после конкурса. – Марк прошелся по кухне, стараясь успокоиться. Но кухня была слишком тесной, чтобы его прогулка хоть немного помогла ему. – Билеты в Майами уже есть, – продолжал он. – Я просил в агентстве не говорить ей лишнего.
– Так-то ты честен с Рейчел?
– Ты знаешь, что это совсем другое. – Он поставил стул рядом с Гарри и сел. – Ты отлично знаешь, какой образ жизни я веду из-за своей работы.
Гарри кивнул:
– Очень напоминает Чака и Софию.
– Перестань меня увещевать. Я и без тебя знаю, что есть случаи, когда любовь не могут разрушить даже постоянные расставания.
– Согласен, – сказал Гарри, и Марк вдруг заметил в его глазах больше сочувствия, чем ожидал. – Но Рейчел все же не похожа на Джоанну.
– Ты что думаешь, я сам этого не знаю? – Он встал со стула. – О такой женщине я всегда и мечтал, и все же я постоянно помню о том, что должен буду ее покинуть.
– Тогда не делай этого, оставайся, – предложил Гарри так, словно решить эту проблему было проще простого.
– И что дальше? – спросил Марк. – Делать новости для местной телепрограммы? Провести остаток жизни, снимая дог-шоу? – Он покачал головой и посмотрел на дверь. – Да я через неделю же сойду с ума.
– Тогда возьми ее с собой.
– Она не поедет.
Гарри взял бутылочку со смесью и, поудобнее устроив Эмили, принялся кормить ее.
– А ты ее спрашивал?
– И не собираюсь: – Марк снова опустился на стул и с улыбкой наблюдал за Гарри. – Она мне как-то говорила, чего бы ей хотелось. Но я ей этого дать не могу.
– Ты уверен?
– Вполне. – Он вскочил на ноги и еще раз прошелся по кухне. – Я не могу остаться, она не может уехать; у нас есть три дня, которые мы проведем вместе. И я не хочу думать о том, что будет дальше.
Глава 17
– Добрый вечер, леди и джентльмены, добро пожаловать на вечер, подготовленный учениками начальной школы Роя Уинстона. – София Маргулис дождалась, пока стихнет шум и все рассядутся по своим местам. – Сегодня у нас будет возможность получить удовольствие от чудесного музыкально-драматического спектакля, поставленного нашим замечательным преподавателем мистером Хайком.
Рейчел взглянула на мистера Хайка, высокого мужчину с серьезным лицом, сидевшего за пианино.
Они с Марком провели весь день, устанавливая подвесную камеру на заднем плане зала. Звук был усилен микрофонами, размещенными на сцене таким образом, чтобы шум, возникающий в зале, не мог стать помехой выступавшим.
В интересах Чака Марк позаботился о том, чтобы вся аппаратура была самого высокого качества и гарантировала отличную запись. Он был счастлив, что во время монтажа Рейчел была с ним и он имел возможность рассказать ей кое-что о своей работе и о том, как действуют устройства, которыми он особенно гордился.
Рейчел снова посмотрела на Софию, которую Марк снимал, медленно передвигая камеру; свет падал прямо на нее.
– Отличительной чертой нашего спектакля является…
Она была одета в серый костюм, под которым была голубая водолазка, и яркое освещение немного изменяло ее внешность, Рейчел даже удивилась такому неожиданному эффекту.
При первой встрече София показалась Рейчел вполне деловой и доброжелательно настроенной женщиной, она много говорила с ней о дизайне, который разрабатывался для вечера, о костюмах и, естественно, о том, как дорого обойдется это все Чаку. У Рейчел сложилось впечатление, что эта женщина с особым удовольствием будет вспоминать, что в этот вечер ей наконец удалось отомстить своему бывшему мужу за все обиды.
Но вряд ли кто-нибудь мог догадаться, каково было истинное отношение Рейчел к этой женщине, поглощенной своими административными обязанностями, работой с детьми, школьным спектаклем. Рейчел тайно завидовала ей, завидовала очень сильно, ведь как бы ни тяжела была участь Софии, но у нее была дочь, которая заставляла ее забыть обо всех неприятностях, которые ей пришлось вынести в браке.
Когда София знакомила Рейчел с Бритни, было видно, как она гордится своей девочкой. Сдержанностью и воспитанностью, длинными волосами и темными глазами Бритни походила на мать. Держалась она весьма уверенно и вовсе не боялась того, что ей придется выйти на сцену перед полным залом. Жаль только, что Чак не имел возможности приехать и увидеть все собственными глазами.
– Я думаю, на этом можно закончить вступительную часть… – София повернулась и сделала приглашающий жест сидевшему за пианино. – Вечер начинается.
На сцену вышел хор мальчиков и девочек, одетых в форму школы Роя Уинстона, – красивые красные костюмы с золотой вышивкой.
– Сдвигай, сдвигай камеру, – поторопил Марк, замахав руками, когда дети выстроились на сцене.
– Я это уже сделала, – сказала Рейчел и встала неподвижно за приспособлением, позволявшим регулировать угол съемки. – Если не доверяешь мне, займись этим сам.
Она заметила вспышку раздражения в его глазах. Для него работа была важнее всего, и сейчас он способен был думать только о ней, и ни о чем больше.
– Останься. – Он сказал это с отсутствующим видом, целиком сосредоточив свое внимание на сцене, только виноватая улыбка пробежала по его лицу. – Прости меня, пожалуйста.
Рейчел снова взглянула на камеру, немного отодвинутую в сторону. Она напомнила себе, что сама ввязалась во все это и предложила помогать Марку, прослушав его краткие объяснения некоторых принципов работы. В конце концов, если бы кто-нибудь стал вмешиваться в то, что она делает в своей мастерской, она, возможно, тоже бы возмутилась.
Занавес открылся. Пианист заиграл мелодию из «Вильгельма Телля», и раздались первые звуки хора, это была легкая пасторальная песня. На сцене все декорации соответствовали теме: горы в лучах солнца, множество цветов и деревянный мостик над голубым ковриком, который должен был изображать речку.
Маленький мальчик в костюме шмеля кружил по сцене; это была идея мистера Хайка, которой он очень гордился.
Мальчик-шмель обежал мостик, замер у микрофона в кругу света и, покосившись на камеру, запел: «Раз повздорили всерьез козлики-дружки…»
Марк внимательно изучал положение камеры.
– Наводи прямо на шмеля, но только сразу измени ракурс, как только появится солистка.
Теперь он не смотрел на сцену, он разглядывал аудиторию, гостей праздника, родителей и учителей, которые толпились у двери.