Алина Политова - Серпантин
для нашего ядерного века. Такое впечатление, что вашу ярость вовремя притушили.
У нас будет много времени для того, чтобы поговорить. Я надеюсь, вы сможете нам
объяснить что с вами произошло.
— Наверно я не та, кого вы ищете, — глухо произнесла Ева. — Вы меня с кем-то
перепутали, во мне нет никакой божественной энергии.
Она повернулась к Эльдару, ища поддержку, но тот во все глаза смотрел на Борна,
с таким выражением, будто увидел экспонат из кунцкамеры. Еву он даже не услышал.
Иосиф Борн ласково покачал головой, продолжая общаться только с Евой:
— Нет, мы не ошиблись, вы именно та. Можно сказать, что мы разыскивали вас с
того самого момента, как вы появились на свет. Мы даже знали примерное место
вашего рождения, но все равно отыскать вас было трудно, ведь пока сила ваша
дремала, вы никак не проявляли себя, ничем не отличались от остальных девочек
вашего возраста. Впрочем, мы не очень сильно переживали поначалу. Пока
Воплощение находится в возрасте ребенка, вряд ли может приключится что-то
настолько плохое, чтобы активировался ее разрушительный потенциал. Тем более,
что в нашей стране дети и подростки могли чувствовать себя вполне благополучно.
Единственное что вам могло угрожать — это какая-нибудь несчастная любовь, а это,
поверьте, не те переживания, которые могли бы стать опасными для человечества.
Господь все-таки не настолько жесток, чтобы ввергнуть мир в войну из-за того,
что девочка безответно влюбилась. Но, к нашему изумлению и ужасу, мы поняли в
какой-то момент, что, ни смотря на ваш ранний возраст, ваша энергия начала
высвобождаться. А ведь вам, по всем нашим расчетам, было не более
двенадцати-пятнадцадти лет на тот момент! То есть с вами случилось нечто
экстраординарное. И мы с удвоенной энергией принялись разыскивать вас чтобы,
насколько это возможно, сгладить последствия того, что с вами произошло.
Сгладить эти последствия для вас в первую очередь! — он помолчал, будто
обдумывая что-то и продолжил уже тише. — К сожалению, в этой стране позиции наши
были очень шаткие. Религия здесь была мертва, во всяком случае, истинная
религия, которой придерживаются большинство цивилизованных стран. Поэтому здесь
у нас почти не было своих людей в правительстве и различных руководящих
структурах. Информацию можно было только купить, да и то не всякую. Да и
средства массовой информации не сильно помогали. Во всяком случае, информация об
убийстве школьного учителя двенадцатилетней девочкой так и не была нигде
освещена. К тому же сразу после происшествия вы были изолированы от общества,
что тоже значительно затруднило нам поиски и надолго отсрочило нашу встречу.
Ведь, находясь в изоляции, вы больше никак не проявляли себя, и нам не удавалось
очень долго обнаружить источник возмущений, происходящих на тонком уровне. То
есть вас. Нам повезло только два года назад. Сразу же после этого в больницу,
где вы находились, был внедрен наш человек. Он получил доступ ко всем вашим
документам, он мог общаться с вами, но так и не сумел понять почему вы убили
того человека, и почему это высвободило вашу энергию. Ведь это не на вас была
направлена агрессия, а совсем наоборот. Для нас это до сих пор загадка.
— Сергей Семенов? Это был он? — чуть слышно пробормотала Ева.
— Да. Это было он. Его задачей было так же доставить вас к нам как это только
будет возможным, но он не справился. Испугался и упустил вас. Ну и конечно он
поддался эмоциям, которые любой мужчина должен испытывать рядом с вами. Ведь вы
воплощение истинной женщины. И от этого никуда не деться. Наверное следовало
отправить вместо Семенова женщину, тогда все вышло бы иначе. Но, как бы там ни
было, вы благополучно вышли из больницы и мы вас упустили. Впрочем, это было не
так уж страшно, ведь мы, разумеется, уже знали о вас все, поэтому могли взять
вас в любое время. По крайней мере мы ДУМАЛИ, что знаем о вас все. Из-за этой
самой уверенности мы упустили драгоценное время когда вы были одна, то есть
рядом с вами не было людей, которые реально могли нам помешать. Да мы и не знали
о том, что существуют эти люди. Мы не знали, что все зашло слишком далеко еще до
того, как вы совершили убийство. Ведь мы-то думали, что все и началось с этого
самого убийства, а оказалось, что этим-то как раз, можно сказать, все
завершилось. Да и само убийство совершено не вашими руками. Это было, скорее
жертвоприношение, которое сделал ваш Слуга Крови. Вы пока не поняли… Я объясню.
Когда в жизни Первородной происходит какое-то событие, которое активирует ее
энергию, в мире начинает нарастать агрессия. А это, в свою очередь, повышает
риск для всех слабых существ, особенно для женщин. И чтобы защитить себя,
Первородная может приблизить к себе, привязать, можно сказать, некоторых людей,
которые станут ее защитниками и будут приносить жертвы для нее, чтобы увеличить
ее силу. Ведь Первородная, в какой-то мере существо сверхъестественное, даже
божественное, а божествам нужна кровь, жертвы, как известно. Так вот, люди,
которых она к себе приближает, называются Слугами Крови. На них распространяется
часть ее божественной силы и они становятся так же неприкасаемы, как и — она
сама. Можно убить ребенка Первородной, ее родных. Это может активировать ее
силы, а может и нет. Потому что перерождаясь, Первородная перестает так сильно
зависеть от связей физического родства. Но тронуть Слуг Крови это тоже самое,
что тронуть саму Первородную. Они становятся как бы частью ее самой. Поэтому
когда рядом с вами, Евгения, появились эти трое мужчин, нам открылась страшная
правда. Оставался только один путь — заставить одного из них привести вас к нам
самому, по доброй воле. Я не буду рассказывать сколько усилий пошло на то, чтобы
этот человек, что сидит сейчас рядом с вами привел вас к нам, но тем самым он
развязал нам руки и теперь мы можем спокойно вас забрать. Даже против вашей
воли. Конечно заманили мы вас сюда хитростью, но на тонком уровне то, что Эльдар
привел вас сам, равносильно его согласию отдать вас.
Иосиф Борн замолчал, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Он продолжал
доброжелательно разглядывать Еву, совершенно игнорируя ее спутника.
Эльдар изо всех сил пытался справиться с сумбуром, который творился в его
голове. Единственное ощущение, которое еще связывало его с реальностью было
