Карен Роудз - Сердцу не прикажешь
Став свидетелем фиаско, которое потерпел другой мужчина, Грант только смущенно улыбался. Он уже видел в Лоренсе товарища по несчастью. «Все-таки в Лиззи есть нечто такое, что берет мужчин за живое», – подумал Грант.
– По-моему, в том, что я рассказал, мало забавного, – заметил Лоренс, поджав губы.
– Разумеется, нет, – попытался оправдаться Грант. – Просто я вспомнил, что Лиззи доводила меня до такого состояния, что я готов был рвать на себе волосы.
– Меня это не интересует, дружище, – заметил Лоренс, вновь углубляясь в созерцание влажных кругов, оставляемых на крышке стола донышком стакана. Волнение выдавали только ходившие ходуном челюсти, словно их обладатель задался целью перетереть между зубами кусок сыромятной кожи.
– Полагаю, что нет, – подхватил Грант. Ему импонировало то, что Лоренс не набросился на него с расспросами об их отношениях с Лиззи. Трудно было ожидать подобной сдержанности от человека столь эмоционального, окруженного ореолом скандальной славы. – Вы позволите мне несколько отклониться от темы и спросить вас, какие последствия для вас обоих будет иметь решение Лиззи оставить работу в отеле?
Лоренс перевел взгляд на погруженный в полумрак другой конец зала. После недолгого раздумья он неопределенно покачал головой.
– Элизабет одержима своими куклами и собирается уйти в мир иллюзий. Я даже не стану пытаться найти в нем место для себя.
Грант облокотился на стол и оперся подбородком на сцепленные пальцы. Задумчиво прищурившись, он долго смотрел куда-то в пространство. Наконец Грант выпрямился и, сложив вместе ладони, нацелил их кончиками пальцев на Лоренса.
– Признайся, ты любишь Лиззи? – Грант заранее знал ответ, но хотел услышать его из уст самого Лоренса.
Лоренс был, вероятно, близок к тому, чтобы послать Гранта к черту. «Если он сделает так, – подумал Грант, – то я уйду, предоставив ему возможность барахтаться самому».
Вместо этого Лоренс кивнул головой.
– Очень, – просто ответил он.
– Что ж, хорошо. Тогда слушай. У меня есть одна идея…
Осторожно прикрыв дверь, Вивиан прислонилась к стене и прислушалась к звуку шагов удалявшегося по коридору Байрона. От пылавших на губах прощальных поцелуев у нее, словно у девчонки, кружилась голова. Вивиан подавила готовый вырваться из груди беспричинный смех и, повернувшись к двери спиной, рассеянно оглядела гостиную.
Байрона нельзя было назвать красавцем. Волосы у него уже слегка поредели, передние зубы были кривоваты. Однако он в полной мере обладал достоинствами, без которых Вивиан не мыслила мужчину: честность, ум, чувство юмора. Этот список можно было продолжить, и каждая новая хорошая черта, найденная в нем, убеждала Вивиан, что Байрон создан именно для нее.
Вивиан не пыталась сравнивать его с Тоддом. Байрон существовал сам по себе, не претендуя на сомнительное преимущество быть лучше или хуже того, кому Вивиан дарила свою любовь прежде. Она видела в этом добрый знак.
Дверь в комнату Ники была слегка приоткрыта. Вивиан на цыпочках прошла через гостиную и вышла к сыну, предварительно проверив, закрыта ли дверь в спальню Надин. Было уже за полночь, и Вивиан подумала, что Надин, должно быть, спит, наглотавшись пилюль.
В комнату проникал слабый свет из гостиной. Ники лежал, свернувшись калачиком на краю кровати и подложив под щеку кулак. «Какой он еще маленький и хрупкий», – подумала Вивиан, с нежностью глядя на сына.
Последнее время любящий и обычно искренний Ники загонял ее в тупик странностями в поведении. Вивиан испытала внезапный приступ угрызений совести. Конечно, она сама виновата. Совсем забросила мальчишку. А тут еще пропажа куклы, принадлежавшей этой Мейсон. Вивиан была просто в ужасе! Хорошо, что все сошло благополучно и никто не высказал предположений о возможной причастности Ники к этой краже.
Вивиан заботливо накрыла одеялом узенькие плечи сына и убрала со лба прядь волос. На этот раз ничто не угрожает предстоящей помолвке. Наконец она обретет спутника жизни, с которым надеется дожить до старости, у сына появится любящий отец, который так нужен ему.
Вивиан осторожно дотронулась губами до щеки Ники, подняла лежавшую на полу возле кровати книжку комиксов и повернулась к двери. Она уже протянула руку, собираясь положить книжку на комод, как вдруг взгляд упал на крышку комода. Книга выпала из рук. На комоде в углу, рядом с грудой новых комиксов, форменной фуражкой кондуктора и ярким оранжевым шаром йо-йо лежал какой-то непонятный предмет. Вивиан протянула руку и, дотронувшись до него кончиками пальцев, нащупала неровные края ссохшейся кожи.
Она заставила себя взять предмет в руки и поднести его к свету. Если бы еще в прошлом месяце, уступая настойчивым просьбам сына, Вивиан не посетила бы ювелирный магазин, в витрине которого был выставлена старинная кукла, принадлежавшая Элизабет Мейсон, она ни за что бы не догадалась, что держит сейчас в руке.
Вивиан затошнило. Тяжело опершись о дверной косяк, сквозь застилавшие глаза слезы она в ужасе смотрела на сморщенное кожаное ухо Каспера.
13
Вивиан опустилась на кровать рядом с Ники и уставилась на обрывок кожи, лежавший на ладони. «Боже мой, только не теперь, – молила она. – Только не теперь!»
Она протянула руку и с какой-то странной опаской, словно приблизившись к спящему дракону, потрясла сына за плечо. Ники зашевелился. Вивиан повторила движение, уже более настойчиво. Нельзя этого так оставить, думала она. Если сейчас она покинет комнату и успокоится, не попытавшись выяснить, что происходит, ей никуда не уйти от страшной правды. Ники открыл глаза и, ничего не соображая, сонно уставился на мать.
– Мама?..
– Просыпайся, Ники. Мне необходимо кое о чем спросить тебя. Где ты взял это? – спросила она, поднося обрывок кожи к лицу сына.
Ники напряженно уставился на предмет.
– Что это?
– Ухо той самой куклы, Каспера.
Мальчик вздрогнул. Взгляд прояснился, словно невидимая рука тряхнула его, мигом приведя в чувство. Он отодвинулся, отстраняясь от злосчастного вещественного доказательства. Вивиан чуть не разрыдалась.
– Где ты нашла это, мам?
– На комоде. – Вивиан посмотрела на сына. Даже при тусклом освещении она увидела, как лицо Ники мгновенно покрылось потом. – Как оно оказалось здесь, Ники?
– Я не знаю. Клянусь тебе! – закричал, мотая головой, мальчик.
Вивиан приложила палец к губам и покосилась в сторону двери, за которой спала Надин. С того самого вечера, когда исчезла кукла Элизабет Мейсон, золовка донимала ее всякого рода предупреждениями. В эту горькую минуту, когда Вивиан предстоял нелегкий разговор, она не желала участия Надин. Пусть пока все останется только между ними.
