Изабель Вульф - Тревоги Тиффани Тротт
Как бы там ни было, когда наступило двадцатое, я надела маленькое черное платье из коллекции Джин Мьюир – на самом деле секонд-хенд; я раздобыла его в одном из тех агентств, что продают обноски сказочно богатых дам или новую одежду, по какой-то причине им не подошедшую, – и, сев на автобус номер 38, отправилась на Пиккадилли.
Я люблю автобус номер 38 – мне доставляет удовлетворение садиться в автобус с номером моего бюстгальтера. 36-б тоже неплохо, хотя в 41-й я бы не села – далековато.
– Могу я взглянуть на ваш проездной, барышня? – спросил кондуктор.
Барышня! Подумать только!
– О да, конечно, – сказала я весело, протягивая проездной.
Что ж, благоприятное начало вечера. Очевидно, я хорошо проведу время. Я весело смотрела в окно – о господи: в витринах магазинов уже появились рождественские украшения – у меня упало настроение… Я выскочила у «Ритца». «Ритц». Теперь – и мне с этим ничего не поделать – все время, проходя мимо «Ритца», я машинально думаю о Довольно Успешном – или, вернее, Довольно Неподходящем. Черт возьми и проклятье на твою голову, проклятье на твою голову и черт возьми – почему я всегда влюбляюсь в того, кто либо вовсе не может жениться, либо безнадежно мне не подходит?
У Лиззи была новая теория на этот счет.
– Я думала о тебе и кое-что поняла, – сказала она, когда ненадолго зашла ко мне, чтобы помириться.
Она купила мне куст роз для посадки в саду и сказала, что это запоздалый подарок на день рождения, но, взглянув на бирку, я прочитала: «Мир». Лиззи неловко обняла меня и, похоже, была по-настоящему огорчена – вообще-то она даже всплакнула, и я тоже не смогла удержаться. В конце концов, мы так давно дружим. Так вот, после того как она помогла мне посадить куст, мы расположились на кухне, и Лиззи сказала:
– Тиффани, за двадцать лет, что мы знакомы, мы ни разу не ссорились, так ведь?
– Да, – подтвердила я. – Не ссорились.
– Кроме того случая в колледже, когда ты стащила мое яйцо из общего холодильника.
– О да, – сказала я. – Смутно припоминаю.
– Я написала на нем «Л. Б.» – довольно четко, – продолжала она, – а ты его съела.
– Извини.
– И еще один раз, в 1986 году, когда я дала тебе поносить мой кожаный пиджак от Валентино, а ты продержала его на неделю дольше, чем обещала.
Все верно. Я вздохнула, полная раскаяния.
– Но до прошлой недели мы с тобой никогда серьезно не ссорились, да?
– Да.
– Так вот, я думаю, ты попала в точку, Тиффани. Ты действительно дала мне пишу для размышлений. О моем отношении к Мартину. И о том, почему он немного чокнутый последнее время. И поэтому, я знаю, ты не будешь возражать – ведь мы всегда были откровенны друг с другом, – если я по-семейному скажу тебе кое-что очень важное для тебя.
– Пожалуйста, говори. Валяй.
– Ладно, – сказала она. – Так вот слушай. Тиффани, ты неосознанно избегаешь замужества.
Это было что-то новенькое. Я бы не смогла удивиться сильнее, заяви она: «Тиффани, ты издеваешься над зверюшками» или «Тиффани, ты наркоманка».
– Я не избегаю замужества, – возразила я. – Напротив – я к нему стремлюсь.
– Но ведь у тебя не очень-то получается, да? – настаивала она.
Этого нельзя было отрицать.
– Ты так говоришь, как будто для меня найти мужа в ближайшие шесть месяцев – все равно что расщепить атом.
– Почему же ты его не можешь найти? – продолжала она, склонив голову набок в слегка самодовольной и раздражающей манере, которой я раньше не замечала.
– Думаю, это все потому… ну, потому что мне просто невероятно не везет, вот почему. Не везет. Вот в чем дело. Так что я решила стать профессиональным карточным игроком.
– Нет, – возразила она с печальной и самодовольной улыбкой. – Удача тут ни при чем. Причина, почему ты не выходишь замуж, в том, что ты неосознанно избегаешь замужества. Ты сама этого за собой не замечаешь, – добавила она, – но я-то вижу. Понимаешь, я прочитала книгу о взаимоотношениях между мужчинами и женщинами после нашего с тобой маленького, м-м, недоразумения.
– О господи, надеюсь, не «Женщины с Плутона, мужчины с Урана», – сказала я. – Я терпеть не могу этой надувательской психологии.
– Нет. Не эту. Другую. Как же она называется? Э-э, «Женщины, которые не умеют любить» или что-то в этом роде – не помню. Во всяком случае, я постаралась кое-что выяснить. Так вот, я исследовала ситуацию со всех сторон, прокрутила все события в голове, провела очень серьезный анализ и постаралась беспристрастно разобраться, что сделано неправильно и какие допущены ошибки, – и я поняла, почему ты до сих пор не вышла замуж. Ты не вышла замуж, потому что ты, сама того не сознавая, не хочешь выходить замуж, – торжественно заявила она. – Вот почему тебя тянет к никчемным и неподходящим мужчинам.
– Лиззи, думаю, лучше бы ты себя анализировала, а не меня – в конце концов, это твой брак дал трещину.
– Ну, я анализировала и себя, конечно, – сказала она. – Но и тебя тоже. Потому что мне нравится помогать тебе, Тифф.
– Э-э, спасибо.
– И вот я принялась размышлять о тебе и о том, почему тебе так не везет на любовном фронте.
– О.
– Да, я начала размышлять над чередой твоих несчастий и над этим постоянным, постоянным отказом от брака. Потому что, давай смотреть правде в глаза, Тиффани, – у тебя с мужчинами полный провал. Но, зная тебя так давно, я способна определить, почему ты не испытываешь ничего, кроме унижения и обиды.
– Ладно, ладно, можешь высказывать свою точку зрения.
– Понимаешь, Тиффани, я выстроила схему твоих взаимоотношений с мужчинами, – продолжала она. – Ты всегда стремилась к тем, кто не мог или не хотел жениться. Как тот регбист в школе – Джон Харви-Белл, капитан команды. Все началось с него – с того, что он не сделал тебе предложение.
– Лиззи, ему было семнадцать.
– И потом все эти бесполезные парни в колледже, вроде того надоедливого актера, как бишь его, Криспина Уальда, – господи, я видела его на днях по ящику, он совершенно беспомощен. Один Бог знает, как он получил работу. В любом случае он не стремился жениться на тебе, так ведь?
– Нам было по двадцать.
– И с тех пор как ты закончила школу, у тебя одно любовное разочарование следовало за другим. Беспрестанные неудачи. Хронические. Ты потеряла много времени с Филом Эндерером, и, конечно, это кончилось ничем – потому что мы тебя предупреждали о нем, ведь так?
– Да, – сказала я уныло.
– А ты что сделала? Ты ринулась к нему, возложила себя на его священный алтарь и вручила ему нож. Потом Алекс, он тоже оказался никчемным, так?
– Да. Ладно, ладно.
О господи, как же мне хотелось, чтобы она замолчала.
– И все-таки… – продолжала Лиззи, театрально воздев указательный палец и снова склонив голову к плечу —… было множество мужчин, которые могли бы на тебе жениться – если бы ты захотела. Взять, к примеру, Алана из теннисного клуба. Он от тебя без ума, ты сама говорила.
