Вариация (ЛП) - Яррос Ребекка

— Как замечательно! — покачала головой Даника, глядя на меня. — И многих вам приходится спасать?

— От случая к случаю, — кивнул я.

— Он и меня спас, — сказала Алли, поглаживая мой большой палец. — Так мы и познакомились, еще в детстве.

— Очаровательно, — сказала Даника, похлопав Василия по руке. — Дорогой, мы просто обязаны поздороваться с Джемондами до начала представления. Они уже беседуют с Максимом. Упустить шанс пообщаться с такими щедрыми спонсорами было бы ошибкой.

Василий улыбнулся Алли:

— Долг зовет. Жду не дождусь, когда ты к нам вернешься и украсишь собой сцену. Эта осень принесет тебе триумф.

Он взглянул на парня, который стоял слишком близко к Алли. Казалось, он чувствовал себя вполне комфортно, вторгнувшись в ее личное пространство.

— Триумф для вас обоих. Словами не выразить, с каким нетерпением я жду возможности представить всему миру ваше творение.

— Спасибо, — ответила Алли, и ее щеки залил румянец.

— Ну раз уж вы познакомились со стариком и ходячим брачным контрактом, который он называет своей женой, — парень преодолел последние две ступеньки и протянул мне руку, — Айзек Бёрдан.

Я ответил на рукопожатие, окинул взглядом короткие черные кудри, теплый бронзовый тон кожи и ослепительную улыбку и сразу же вспомнил его по фотографиям Алли.

— Тот самый хореограф? Рад знакомству.

Он рассмеялся, убрал руку и перевел взгляд на Алли.

— А больше ты ему ничего не рассказала? Потрясающе… Что ж, пойду выпью чего-нибудь праздничного, — сказал он мне и повернулся к Алли.

Я заметил, как смягчилось его лицо, и понял, о чем умолчала Алли.

— Завтра поедешь обратно к себе на пляж?

Она кивнула:

— До начала сентября вернусь к репетициям.

— Буду считать дни, затаив дыхание.

Он взял ее свободную руку и поцеловал костяшки. К моему горлу подступил комок.

— Пока не вернешься озарить Нью-Йорк своим светом, он будет лишь тлеть, а не сиять, Алессандра.

Улыбнувшись на прощание еще раз, он исчез в толпе.

Это что за хрень?

— Прости.

Алли сошла с последней ступеньки. На каблуках она доставала мне почти до подбородка.

— Его бывает чересчур много, но он и впрямь великолепен.

— Он и в постели так с тобой разговаривал? — нахмурился я.

— Что?

У нее на миг отвисла челюсть.

— А ну убери с лица это выражение.

— Какое еще выражение?

— Выглядишь так, словно почуял вонь от мусорной кучи в середине июля.

Довольно точное описание того, что я чувствовал.

— А если без шуток, так вот что тебя цепляет? Затаенное дыхание и отблески? Дай угадаю: он не говорит, что вот-вот кончит, а заявляет, что приближается к финалу?

Алли фыркнула, но от смеха удержалась и чаще захлопала ресницами, глядя на меня.

— А ты, видимо, относишься к первому типу? Ты из тех, кто предупреждает девушку, что ей лучше самой позаботиться о себе, потому что вот-вот закончишь гонку перед первым же поворотом? Или ты из тех, кто молчит вовсе?

Так у нее и шутки были припасены?

Я прижал к груди наши переплетенные руки, обхватил ее за талию и повернул, прижав к стене как раз у таблички с описанием арт-объекта.

— Хочешь пропустить остаток гала-концерта и проверить? Я обещал тебе несколько часов, если ничего не путаю.

У нее перехватило дыхание, а взгляд упал мне на губы.

— Нельзя.

Она не сказала «не хочу». Любопытно.

— Со мной тебе не придется брать дело в свои руки, если только ты сама не захочешь, — сказал я, наклонив к ней голову. — Ты кончишь как минимум дважды еще до того, как я тебя трахну, Алли. Я далеко не молчун, но лучше воспользуюсь ртом для того, чтобы и ты не молчала.

Ее зрачки расширились, рот приоткрылся, а щеки заметно покраснели даже при розовом освещении.

— А пока не пора ли нам пойти и заняться тем, чем ты обычно занята на таких мероприятиях?

Мне пришлось отодвинуться от нее на пару сантиметров, иначе плотная ткань смокинга перекрыла бы приток крови к члену.

Она медленно кивнула. Я отступил, не отпуская ее руки. Мы наблюдали за растущей толпой людей, занимающих свои места.

— Наш столик вон там, — сказала она, когда мы влились в толпу. — Я должна была предупредить тебя насчет Айзека. Прости.

— Тебе не за что извиняться. Я же тоже не передавал тебе список женщин, с которыми спал.

— По крайней мере, ни одной из них нет в этом зале.

Кто-то окликнул ее по имени, а она фальшиво улыбнулась и помахала.

— Это ты так думаешь.

Я увернулся от какого-то пьяного придурка, который оступился и завалился назад, а затем прикрыл собой Алли, чтобы он в нее не врезался.

Она посмотрела на меня озадаченно.

— Расслабься, шучу, — сказал я, пожав плечами. — Ну или нет — я же не видел список гостей. Но стой, неужели мысль о том, что я пересплю с кем-то из них, тебя беспокоит?

Между столиками стало свободнее, и мы продолжили путь.

— А тебя беспокоит то, что я переспала по крайней мере с двумя мужчинами в этом зале? — парировала она.

От легкого укола ревности воротник стал немного тесен.

— Ты собираешься спать с ними, пока мы вместе?

— Это все не по-настоящему, — прошептала она, пока мы протискивались мимо очередного столика у края сцены.

— Хватит. Отвечай на вопрос.

Толпа снова сгустилась. Я прижал ее к себе.

Она покачала головой:

— Нет. Если я с кем-то расстаюсь, все кончено. Я не люблю, когда все… запутанно. По той же причине я встречаюсь только с танцорами. У нас похожий образ жизни, расписание и приоритеты. Никакой путаницы.

— У нас все запутанно, но я-то тебе нравлюсь. Особенно когда ты забываешь, что до сих пор меня ненавидишь.

Этим вечером оторваться от нее было просто невозможно.

— У нас все запутанно, потому что я лю…

Она тряхнула головой. Я так на нее засмотрелся, что чуть не столкнулся с двумя женщинами, которые тоже не видели, куда шли.

— Ты был мне небезразличен. Но это было ошибкой, и больше я ее не совершу. Секс — это потребность, и без него не обойтись. Встречаться с постоянным партнером для меня означает просто поддерживать определенный уровень комфорта. Но я не ревную, потому что не привязываюсь.

Возможно, она просто рассказывала, как обстоят дела, но мне послышалось предупреждение.

— И все довольны, потому что Василию этого от тебя и нужно, — заметил я.

— Ему нравится, когда я сосредоточена… и все мы сосредоточены. — Она указала вперед: — Вот наш столик, сразу за тем, что в центре. А теперь уходишь от ответа ты.

— Когда мы целовались, я кое-что понял.

Мы проходили мимо центрального стола.

— Не в первый раз, когда ты застала меня врасплох, а во второй…

— Я поняла, о каком поцелуе ты говоришь, — перебила она.

— Хорошо.

По моему лицу расползлась улыбка. Я увидел карточки, которыми были обозначены наши места.

— Я тогда кое-что понял: не важно, что первый поцелуй был притворный — зато второй настоящий. Не важно, с кем был твой первый или мой первый… да что угодно.

Мы встали за стульями. Я взял свою карточку — «Гость Алессандры Руссо», — и сердце сжалось. Этот «гость» почему-то расстроил меня даже больше, чем хореограф. Распоряжение отдал Василий, но распечатала карточку Энн. Словно тоже не верила, что Алли меня пригласит.

— Первые переоценены, — сказала Алли, повесив клатч на спинку стула.

Гость. По сердцу словно чиркнули спичкой: я внезапно осознал, что хочу видеть на этой карточке свое имя. Я не хотел быть каким-то безымянным, мимолетным гостем в ее жизни, которого так же просто вычеркнуть как тех, кто был до меня. Я хотел, чтобы мое имя было высечено, выгравировано, вырезано в ее душе так глубоко, чтобы она никогда не вытравила меня оттуда.

Она подарила мне мнимое лето вместе, но я хотел заполучить все, и сердцу, похоже, было все равно, насколько это недостижимо. Я отыщу способ воплотить мечту в жизнь.