Измена. Ты нас предал (СИ) - Сокол Романа

Нужно ехать к родителям, слушать мамины причитания становилось все сложнее, но это лучше, чем сидеть одной в квартире.

Как-то попыталась провести эксперимент, сидя на скамейке в парке понаблюдать за проходящими мужчинами, быть может, я смогу еще полюбить другого и стать счастливой? Кажется, были и симпатичные и брутальные, высокие и стройные. Но если представить на миг, кто мне может понравится, с кем я могла бы построить отношения. Нет, ни с одним не екнуло, ни с кем не могу представить свою семейную жизнь.  _К_н_и_г_о_е_д_._н_е_т_

Слышу шум чьей-то машины и оборачиваюсь, но ничего не вижу. Раньше здесь, кроме меня никого никогда не было. Звук закрывающейся двери и я вижу мужчину, спускающегося ко мне на пляж. Когда-то моего любимого мужчину. Внутри все трепещет от радости, что ослушался и все-равно приехал. Каким-то неведомым чудом нашел меня. За много километров от моей квартиры. Это было также неожиданно, как и приятно. Я словно маленькая девочка безумно ждала опоры, защиты и заботы со стороны близкого человека, которой очень не хватало эти долгие месяцы.

В черных облегающих его крепкие бедра, джинсах и майке, под которой четко выделялись рельефные мышцы. Остановился на берегу и смотрит на меня, затем на мой живот. Будто ждет моей реакции.

— Привет, любимая, — нежно и одновременно уверенно произносит он и у меня словно вырастают крылья. Я готова бежать на встречу, чтобы словил и прижал к себе, чтобы целовал и шептал о своей любви. Но сдерживаю себя. Не решаюсь.

— Привет. Артем, — отвечаю сухо, но добавляю улыбку, которую не могу сдержать. Он сразу принимает сигнал и смело шагает к воде.

Прижимается грудью к моей спине, кладет одну руку под грудь, а вторую на живот, поглаживая его. Проводит носом по шее и тяжело дышит.

— Я все решил, Ника. Можешь прогонять, кричать и ругаться, плевать. Я больше тебя не оставлю. Ты моя жена, моя женщина и мы будем вместе. Если не согласна, то вариант избавиться от меня один — убить.

Молчу, наслаждаясь его легкими касаниями губ на шее и плечах. В голове полный раздрай, полное растворение в этом моменте, здесь и сейчас. В данный момент, я точно не способна на принятие сложных решений, на что-то соглашаться или отвергать.

— Люблю тебя, слышишь? Люблю, — шепчет у моего ухо.

Я полностью расслаблена, и не сразу осознаю, что вижу размытое черное пятно подальше от нас, знакомый мужчина. Он смотрит на нас, его рука вытянута в нашу сторону, и он что-то в ней держит.

Успеваю громко вскрикнуть, прежде, чем происходит оглушающий звук выстрела.

* * *

Зажмуриваю глаза и боюсь открыть. Слышу чьи-то крики.

Артем хватает меня за руку и выводит из воды.

Юру хватают два крепких мужчины. Он истошно кричит, а на его губах пена.

— Ника! Какая ты сука! Я! Я всю жизнь положил, чтобы быть с тобой! А ты опять к нему вернулась! Ненавижу тебя! Чтоб вы сдохли, оба!

Ноги дрожали от шока. Артем взял мое лицо в руки.

— Все хорошо, любимая. Он тебе не сможет навредить больше.

— Что. Что это было? — испуганно спросила я.

— Этот мудак следил за тобой. Я понял, что так просто он не отстанет после вашего разговора в кафе и приехал с людьми Димы, чтобы он не смог тебе навредить. Теперь будет гнить за решеткой, урод.

— В кафе? Ты, ты следил за мной?

— Конечно. Чтобы обезопасить тебя. Ты моя жена, к тому же беременная.

До меня слова доходили, как в тумане. Соображать сейчас было сложно, после перенесенного. Юру увезли. А я не сразу поняла, как по ногам текут воды и живот свело спазмом. Схватка.

— Ой, — схватилась я за живот, сжимая глаза и хватаясь сильнее за руку Артема.

— Что? Что такое? Болит что-то? — испугался он, вглядываясь в мое лицо и трогая живот.

— Кажется, я рожаю…

Муж аккуратно подхватил меня на руки и понес в сторону машины.

— Сейчас, малыш. Потерпи, немного. Едем в роддом.

Аккуратно меня уложил на заднее сиденье и быстро уселся за руль, заводя машину.

Снова вернулась схватка, зажала губу.

— Ты знаешь, куда ехать?

— Знаю, любимая. Я все про тебя узнал, все твои анализы даже знаю, а какой роддом, тем более.

Набрал номер моего врача, сообщив ей, что у меня начались схватки и мы уже едем, чем удивил снова. Раньше, кроме гитар, и музыки он не сильно вникал в женские штучки, а тут такая детальная осведомленность. Усмехнулась перемене мужа. Кто бы мог подумать.

— Ай, — не сдержалась новой схватке, Артем обеспокоенно посмотрел на меня.

— Потерпи, родная. Еще чуть-чуть осталось ехать. Все будет хорошо. Верь мне.

* * *

— Тебе лучше ждать в коридоре. Ни к чему это видеть, — тяжело дыша, попросила я его, когда поняла, что он собрался тоже идти на роды.

— Нет. Ребенка мы сделали вместе, значит, и рожать вместе.

— Артем, у вас документы и результаты анализов есть? — с иронией спросила медсестра, улыбаясь во все тридцать три зуба. — Без них не сможем пропустить в родильную палату.

— У меня все есть. Флюорография, анализы на ВИЧ и прочую дрянь, заключение терапевта — он достал папку и протянул ее удивленной медсестре.

Мои брови взлетели вверх.

— Как? Откуда ты знал, что пойдешь на роды?

Он взял мою руку и коснулся ее губами.

— Это ты не знала, что пойду. А я уже давно все решил. Я буду рядом с тобой.

Медработники рядом улыбались и смотрели на меня с некой завистью.

— Плод крупный, можем дать разрешение на кесарево, — снова это предложение от врачей, которое меня только злило.

— Я попробую сама. Я должна сама.

— Ника, — с предостережением обратился Артем, в его глазах читалось несогласие с моими словами. — Давай лучше послушаем врачей? Им виднее.

Им виднее, а я полагаюсь на собственную интуицию и чутье. Моя девочка должна появиться на свет естественным путем. Ей нужно пройти родовые пути и сделать свой первый вдох. Я должна попытаться, ради нее.

— Советуем, лучше сразу согласиться на кесарево. Для операции нужно время на подготовку. Намучаетесь сами, и ребеночек с вами мучиться будет. А кесарево — раз и все готово!

— Давайте, будем наготове? Подготовьте операционную, на всякий случай.

Артем отошел с доктором в сторону, дал ей денег и о чем-то попросил. Видимо, кесарево все же будет ждать в любой момент.

Меня отвезли в родильную палату, подключили датчик сердцебиения малышки, сделали очередной осмотр и тут начался кромешный ад.

Каждая следующая схватка скручивала невыносимой болью. Артем обеспокоенно крутился рядом. Усаживал на фитбол, набирал ванну и массировал мою спину. Ходил со мной по палате, пытаясь отвлечь рассказами о смешных проделках маленького Данечки, а смеялась между схватками, насколько хватало сил.

Раскрытие шло невыносимо долго, за четыре часа схватки меня измучили почти до бессознательного состояния. Мы согласились на эпидуральную анестезию, в надежде хоть немного смягчить силу схваток.

Через пять часов мне распустили волосы и отправили рожать. Артем стоял у моей головы, целовал лоб и гладил руку.

— Еще немного, родная, скоро мы увидим нашу дочь. Ты сильная девочка. Ты справишься, — а сам обеспокоенно поглядывал на врача-акушера, намереваясь отправить меня в операционную.

— Тужься, милая, — услышала я команду доктора, уже словно в тумане, приложила все силы в потуги, мое тело словно разрывало на две половины. Но малышка выходить не собиралась, или не могла.

Мне дали минуту отдохнуть, до следующей схватки, но это не помогало. Артем смочил мои губы мокрой ватой. Я молилась про себя, чтобы малышка родилась здоровая.

— Давай, Ника, тужься!

«Я не могу больше»: хочет из меня вырваться, но я сжимаю губы и что есть силы пытаюсь вытолкнуть дочь. Голова падает на кушетку, мои силы на исходе, все тело — один мучительный сгусток боли. Проходит несколько секунд, но меня снова просят о потуге. Артем крепче сжимает руку и что-то кричит, то ли мне, то ли врачам.

Делаю очередную попытку и падаю на койку, погружаясь в забвение с полузакрытыми глазами. Мне снится громкий плач ребенка, как муж плачет, берет в руки медицинский инструмент, похожий на ножницы, и перерезает витую пуповину.