Если ты простишь (СИ) - Шнайдер Анна

Арина всегда была большим фанатом Нового года, главным инициатором украшения дома и походов на всякие праздничные мероприятия. В этом году дочке пришлось трудиться на два фронта. Она рассказала мне, как уговаривала маму украсить квартиру, и не просто маленькую ёлочку поставить, а полноценно. Лида вообще не собиралась праздновать, но Арина дожала её, и в итоге они вместе преобразили пространство так, будто собирались проводить там главную вечеринку в городе. Арина сняла всю эту красоту на видео и показала мне. Я был впечатлён. А ещё она взяла с мамы обещание хотя бы немного, но отпраздновать Новый год и прислать фотоотчёт нам в Таиланд.

Рассказывая обо всём этом, Арина заявила мне: «Вы с мамой два сапога — пара».

Да, я тоже не хотел слишком уж украшать квартиру, потому что «всё равно уезжать и праздновать на другом конце земли». Но дочка оставалась непреклонной и, конечно же, была права.

В течение года я умудрялся забывать, насколько сакральным для Арины был этот праздник, но, как только вспомнил об этом, сразу засунул куда подальше своё нежелание ко всем нескончаемым предновогодним заботам добавлять ещё и эту.

В результате в гипермаркете мы с Аришкой оказались при первой же возможности и закупили целую тележку всякой блестящей всячины. Причём и для Лиды тоже.

С бывшей женой в этот период мы виделись как-то очень буднично, словно у нас начало происходить привыкание к новому статусу «супругов в разводе». Невозможно было не заметить, как Лида изменилась за столь короткий срок. Удивительно, как мало порой нужно человеку, чтобы познать взрослую жизнь. Достаточно лишь подкинуть к ноше за его спиной ответственности за собственную жизнь или жизни тех, кто ему дорог.

Чем больше насыпать — тем быстрее придёт взросление. Если, конечно, человек не надорвётся.

Но Лида пока держалась молодцом. Арина рассказывала мне, как налаживается у мамы дома быт, а я в свою очередь узнал, что Лида справилась с тем проектом большого загородного дома, с которым я предлагал свою помощь. И когда в ответ на мой вопрос об «успехах с заказом» она прислала два скрина с довольными отзывами заказчика и главного дизайнера студии, я испытал совсем неожиданные для себя эмоции.

У меня даже мурашки пробежали по телу, и захотелось прокричать: «Да! Моя девочка!»

Оказалось, что не так-то просто разрешить себе гордиться бывшей женой, совсем недавно воткнувшей тебе нож в спину. Но что есть, то есть — это была самая настоящая гордость!

Ещё хотелось заорать: «Да-а-а, сука, Градов, получи». Он ведь явно собирался и был бы рад показать всем, что «бывшая» Озёрского ничего не стоит как профессионал. А мне приятно было узнать о том, что моя ученица, даже толком не работая много лет, всё равно остаётся не только конкурентоспособной, но ещё и с опережением графика сдаёт проекты.

Абсолютно глупое пацанское соревнование с Градовым, кто же спорит, но нас не изменить — до самой пенсии будем мериться «пенисами» наших студий.

А мерились мы постоянно и во всём. Было время, когда мы с Градовым даже в крутости корпоративов старались друг друга перещеголять. К счастью, нашлись люди в коллективе, которые помогли мне понять, что праздники существуют не для этого.

В этом году мы совсем по-простому праздновали окончание года прямо в офисе.

Я не принимал особого участия, чтобы избежать всяких двусмысленных ситуаций, которые случаются порой на корпоративах. Не хотел, чтобы моя недавняя «лекция» пошла коту под хвост. Я заехал к коллегам на праздник буквально на полчаса, перекинулся парой стандартных фраз, произнёс небольшую поздравительную речь и получил от коллектива в подарок маленькую статуэтку, изображающую меня держащим за ухо «некоего» заказчика.

Это было и смешно, и мило одновременно, и я остался доволен, хотя и не хотел бы увековечивать тот эпизод с мужем Эльвиры.

Кстати говоря, с этой бестией до конца года мне посчастливилось больше не видеться. Но она грозилась позвать меня куда-то «в люди» после Нового года.

К сожалению, её флирт становился всё более открытым. Эльвира стала присылать мне свои фото. Пока приличные, но сам факт показывал, что с её точки зрения мы идём на сближение. Так и до интимных фото может дойти, чего очень не хотелось бы. Если я продолжу поддерживать эти странные отношения ради коммерческой выгоды, будет уже какой-то перебор. Где та грань, когда следует остановиться? Чтобы, сохранив достоинство, удержать клиента и не рассориться с Эльвирой как с женщиной? Она ведь дама мстительная. М-да, так в итоге можно однажды обнаружить себя в койке со змеёй, рассуждающим о том, что отличает меня от проститутки.

Хотя до такого, я уверен, дело не дойдет.

А пока общение остаётся просто общением, мои моральные принципы спокойно молчат.

.

До дня вылета, тридцатого декабря, оставались считанные дни, и Лида приехала за Ариной. Она хотела провести почти целые сутки с дочкой перед долгой разлукой.

Обычно Лида не поднималась к нам, а ждала Аришу внизу, видимо, чтобы лишний раз не тревожить меня, или себя, или нас обоих. Но в этот раз почему-то сделала исключение.

Раздался звонок в дверь. Дочка крикнула мне из ванной комнаты: «Папа, открой маме, я занята!»

Я не спеша поплёлся по коридору. С каждым шагом меня охватывало странное волнение, идти становилось всё сложнее и сложнее, а когда я подошёл к двери вплотную, то неожиданно оцепенел. Сердце стучало быстро-быстро. Я посмотрел в глазок.

Маленькая фигурка Лиды переминалась с ноги на ногу, не подозревая, что я на неё смотрю.

Такая родная…

Как же вдруг захотелось по-детски поверить в новогоднее чудо.

Никто не способен делать нас более беззащитными, чем самые близкие люди.

Я думал, что стал привыкать к расставанию с женой, но сегодня, когда я услышал, как она пришла домой, словно просто ненадолго выходила за хлебом, стало нестерпимо больно…

Ты — седеющий сорокапятилетний мужик, тебе самому пора Деда Мороза играть и «исполнять» желания, а ты стоишь и, как маленький ребёнок, мечтаешь о чуде?

Да.

Так захотелось просто забыть всё, как по волшебству, и пустить Лиду домой.

Навсегда.

— Пап, ты чего? — раздался негромкий голос Ариши, подкравшейся ко мне сзади.

— Да ничего, открой сама, мне надо отойти… — пробурчал я, надеясь, что дочка не заметит слёз в моих глазах, и прошмыгнул мимо неё в сторону ванной.

Боль душевная — коварная штука. Никогда не знаешь, за каким поворотом она тебя поджидает. И чем больше ты уверен, что она осталась позади и никогда не вернётся с прежней силой, тем выше вероятность встретиться с ней вновь и узнать жестокую правду — оказывается, по-настоящему больно тебе ещё не было и всё только впереди.

Я же говорю, коварная штука.

70

Лида

Если бы не занятия с психологом, я бы не осмелилась прийти за пару дней до Нового года к Вадиму и Аришке. Возвращаться в нашу квартиру, которую я продолжала называть домом в своих мыслях, — нет, невыносимо, невозможно. Но три сеанса с Натальей Ивановной словно что-то во мне переломили… И я поняла, что в любом случае должна это сделать. Неважно, смогу я в итоге вернуться сюда или не смогу, — жить дальше всё равно нужно. Так или иначе. И учиться смотреть в глаза не только своим страхам, но и неизбежному поражению.

Я всего лишь хотела поздравить их обоих с Новым годом, только и всего. Купила подарки, договорилась с Аришкой и Вадимом, что зайду — причём не сказала зачем, но они и не спрашивали, — и поднялась наверх.

Пока мы были вместе, всегда дарили друг другу подарки. По правде говоря, когда я жила с бабушкой и мамой, такой традиции я толком и не знала — ну, только из книг или фильмов. Мне перестали дарить подарки на Новый год очень рано, аргументируя это тем, что я уже большая, а день рождения… Это всегда был для меня слишком больной и совсем не праздничный праздник. И вместо подарков мы с мамой покупали торт. Это был единственный мой подарок, но больше мне ничего и не хотелось.