Королева украденных безделушек (СИ) - Штольц Саша

— Семерка кубков — это твоя карта.

— С какой стати? Это плохая карта.

Иногда Лина вспоминала, что спорить со школьницей — это больше не ее работа, и этот факт вызывал грусть.

— Не плохая. Это карта желаний и воображения, — сказала она.

— И несбывшихся надежд.

— И неопределившихся людей, — поправила Лина. — В данный момент она подходит тебе лучше всего. Напомню, что ты даже первое видео на канале не можешь выложить, хотя наснимала уже кучу.

На следующий день после этого разговора Оля смирилась с выбором карты для нее и заодно отправила Лине ссылку на свое первое опубликованное видео, в котором рисовала на своих веках закаты. Ну наконец-то. Лина поставила вполне искренний лайк и подписалась — пусть порадуется.

Для съемок сестрички Глеб расстарался не меньше обычного. Вместо того, чтобы снять все в своей студии, он договорился со знакомым, который работал в клубе квестов. Помещение там было больше и легче было разместить оборудование с искусственным дымом и вентиляторы.

Предполагалось, что Оля будет сидеть за столом и кубки с иллюзорными и не очень возможностями поставят перед ней, поэтому убранство было богатым.

Лина обычно в подготовке участия старалась не принимать и пришла только помахать рукой Глебу, Оле и ребятам, которых уже достаточно хорошо знала, потому что они постоянно работали с ним. Достаточно хорошо означало, что она украла у Полины расческу с редкими зубьями, а Таси — моток красной ленты и одноразовую щеточку для ресниц, а у парней — Максима и Леши — упаковку влажных салфеток, помятую пачку с двумя сигаретами и ключ. В общем она помахала всем, обозначив свое присутствие, и поскорее спустилась на первый этаж, где была небольшая кафешка.

Глеб спустился где-то через полчаса и кивнул на выход.

— Уже закончили? Так быстро? — удивленно спросила Лина.

— Нет. Леха совсем не дурак, потому что для дураков пишут цифры, а значит, он ослеп на оба глаза, именно поэтому привез не тот объектив, — с тяжелым вздохом ответил Глеб. — Надо домой.

— Надо было все-таки поехать вчера к тебе, — с сожалением произнесла Лина, одеваясь на ходу.

— Ничего страшного. Оля поспорила с Полиной, что сделает годный макияж себе сама. Флаг ей в руки. У нас есть больше часа.

Дома Глеб попросил ее еще немного подождать, потому что, раз уж появилась возможность, он мог бы еще быстренько отправить какие-то рабочие файлы одному из заказчиков по почте.

Стоя посреди его студии, Лина расстегнула куртку и расслабила на шее шарф, догадавшись, что это могло быть хоть и быстрым, но все-таки не минутным делом.

— У тебя такой безупречный порядок во всей квартире, но в студии царит просто хаос. Поразительно.

Она спиной почувствовал тепло подошедшего Глеба и улыбнулась.

— Это называется творческий беспорядок, — шепнул он и, подхватив шарф из ее рук, стянул его полностью.

Скользящее движение тонкой ткани по коже вызвало приятную дрожь и рассыпалось мурашками по спине и вниз к пояснице.

Лина, не медля ни секунды, развернулась и охотно подалась навстречу поцелую.

— Дела подождут? — тихо спросила она, на пару мгновений отстранившись.

— У нас есть час. Дела подождут, — подтвердил Глеб и притянул ее к себе обратно.

Лина охнула, прижатая к стеллажу. От несильного толчка тот едва ли пошатнулся, но посыпались с него вещи так, будто Глеб навалился от души. Лина наклонила голову набок, позволяя теплым губам скользнуть к изгибу шеи, и зацепила взглядом кучу цветных папок с рассыпавшимися листами, которые задела локтем и смахнула на пол.

Глеб выдохнул на ухо что-то невнятное, стряхнул с себя куртку и застонал, толкнувшись в ее бедро. И ровно между этим судорожным выдохом и до мурашек горячим стоном, между ударами своего возбужденно колотящегося сердца Лина услышала.

Короткий звук, который мог легко затеряться и потонуть в их шуме на двоих.

Но она его услышала.

Звякнуло что-то упавшее с полки вместе с папками и сверкнуло синим в холодном белом электрическом освещении студии, прежде чем звонко покатиться под стол. И дара речи Лину лишили вовсе не горячие губы Глеба на чувствительном местечке над ключицей.

Она оттолкнула его с куда большей силой, чем он оттеснил ее до этого к полкам. Он изумленно моргнул, явно не ожидая настолько агрессивного рывка.

— Лина?..

— Ты нашел его?.. Или… или оно все это время было у тебя… — прошептала она, глуша рвущиеся на гласных истерические ноты.

Глеб все никак не приходил в себя и непонимающе смотрел на нее.

Он не слышал. Не слышал звука, с которым оно укатилось под стол.

— О чем ты?..

Лина с ужасом посмотрела на него и вдруг ясно вспомнила то, о чем, как ей казалось, она забыла, просто потому что привыкла, что мозг иногда оказывал ей медвежью услугу и ограждал от воспоминаний о постыдных преступлениях. Вспомнила, как во время второй встречи Глеб вынул кольцо из внутреннего кармашка рюкзака, протянул ей, а в конце встречи, беспечно бросив его обратно, звякнул молнией и, закинув его на плечо, отправился в коридор. И это был последний раз, когда она его видела, потому что через две недели он пришел и заявил, что потерял его.

Глеб проследил за ее взглядом, нашел кольцо под столом и, судя по дернувшимся желвакам, стиснул зубы и наконец догадался, в чем дело.

Взрослые люди задают вопросы и говорят, но осознание обрушилось на Лину, как ушат ледяной воды, и этот охлаждающий эффект отрезвил настолько сильно, что ей не нужно было спрашивать, чтобы убедиться, что чутье ее не подводит и все именно так, как выглядит.

— Ты мне соврал.

Стоило отдать ему должное, врать сейчас он не стал.

— Да.

— Так вот почему ты нервничал, когда я тебе гадала! — ахнула Лина, уворачиваясь от Глеба, который шагнул к ней и протянул руки. — Влюблен он был, как же!

Чертова семерка мечей! Она ведь подумала тогда, что это ее обман и воровство, а на самом деле она указывала на Глеба. А она и была тем выпавшим Магом, на которого обман и был направлен! Но она почему-то взяла его отрицательное значение и подумала про себя — шарлатанку…

Ну конечно же! Она же всегда неправильно интерпретировала все, что имело отношение к ней самой.

И Жрица! Жрица в какой-то момент перестала обозначать Лину как тайное влечение Глеба. Она не раз выпадала ему на вопросы о кольце. Собственный навык прочтения карт вдруг показался Лине не таким уж и отличным, как она считала, раз такие важные вещи упустила и проигнорировала, поддавшись эмоциям.

Глаза Глеба бегали по комнате, пока он подбирал слова. Он выглядел озадаченным, но нисколько не виноватым.

— Я использовал кольцо только для того, чтобы проверить тебя и карты… И я сразу тебе об этом сказал!

— Пошел ты со своими проверками! — выпалила Лина. — Ты все нервы мне вымотал своим кольцом!

— Что?.. Я не… не понимаю. При чем тут оно вообще?!

Лина проигнорировала вопрос и рванула мимо Глеба в коридор, где повесила сумку, когда пришла. Звякнула молнией, открывая боковой карман, и, достав магнит, развернулась обратно, но Глеб уже выбежал следом и подошел достаточно близко, чтобы можно было пихнуть злосчастного кенгуру прямо ему в грудь.

Он инстинктивно поднял руки, чтобы не уронить предмет, который Лина тут же отпустила.

— Что это?..

— Это твое!

Глеб изумленно поднял магнит на уровень глаз

— Э… ничего себе. Я думал, его Оля куда-то заныкала.

Лина сжала зубы и отвернулась. В голове поднялась настоящая буря: злость и растерянность не давали сформулировать то, что она планировала сказать, то, как именно хотела преподнести свою… особенность.

Видимо, уже никак.

Ей нужно уйти. Срочно.

Она принялась застегивать куртку непослушными пальцами, но ткань джемпера застряла в молнии, и глаза неприятно закололо от стыда, беспомощности, обиды, ярости и отчаяния. Только слез еще позорных не хватало!

— Я украла, — выпалила она, дергая молнию резко вверх: та поддалась, но потянула за собой несколько ниток от джемпера.