Кристина Леманн - Разлучница
Глория не шевелилась.
Он дописал еще один ноль. Глория затаила дыхание. Пока он водил ручкой по бумаге, она задавалась вопросом: неужели он мог бы сделать из пятидесяти тысяч евро пятьсот тысяч, добавив очередной ноль?
— Фрау Геран, я предлагаю два варианта: или вы звоните своему сотруднику, который это все раскопал, и он здесь и сейчас передает мне все документы, подтверждения телефонных переговоров — короче, все, что ему удалось собрать о Тиллере, и вы получаете этот чек, или… — Он помахал голубой бумажкой. — Или я сам выловлю служащих агентства, когда они вечером будут идти домой. Кто-нибудь да поможет мне в этом деле, когда увидит мой чек. Только не говорите, что ваши люди неподкупны. Я в любой момент могу дописать еще один ноль. Вы ведь не думаете, что ваш сотрудник сможет противостоять такому соблазну?
Глория улыбнулась и встала.
— Я считаю, что вам нужно поговорить с Рольфом, который работал по этому делу. А чек можете передать ему сами.
Только, пожалуйста, не делайте из этого шума.
Фальк тут же поднялся со своего места.
— Однако же дорого обошелся вам визит к нам, — заметила Глория, провожая его до двери.
Фальк думал несколько иначе, поскольку чек еще не был подписан.
Когда он увидел Рольфа, то ни капли не сожалел об этом. Высокомерный парень с трехдневной щетиной вместо волос, с ухмылкой, заменяющей вежливую улыбку, и алчностью, которая, похоже, была его основной чертой характера, сразу вызвал у Фалька неприятие. Чрезмерно амбициозный Рольф сразу же попался на его удочку. Ну кто же сегодня расплачивается чеками? Рольф должен был настоять, чтобы Фальк немедленно, прямо в офисе, сделал перевод по интернету.
И этот недотепа был, по всей видимости, парнем Жасмин. Если, конечно, она рассказывала тогда за ужином правду.
Помнится, она говорила, что они оба занимаются журналистикой. Значит, если Рольф был ее любовником, то она начала охоту на жениха Николь не по личным причинам, а исключительно из деловых соображений. А Фальк готов был поклясться, что она по уши была влюблена в Северина. Какая же она отъявленная негодяйка!
Расталкивая толпу туристов, Фальк спешил на Николайфиртель, к своей машине, которую он оставил на парковке возле Красной ратуши.
В час пик он выехал на кольцевую дорогу, оставив город позади. На автобане, прибавив скорость, он задумался.
Если отца Николь посадят в тюрьму, то она останется без средств. Знала ли она это? Спорным было и то, согласится ли глава семейства Понтер Розеншток на свадьбу, если узнает, какая шумиха ожидает его невестку и всех Розенштоков. Одно было точно: Северин не тот человек, который пойдет против воли отца и, рискуя лишиться наследства, женится на нищей женщине.
Почему тоща Жасмин тянет время и не идет со своим компроматом к его отцу? Ведь лучшую месть своей безнадежной подруге Николь и Северину и придумать нельзя. Или она ждет момента? Но какого именно? Может, она просто хотела обольстить Северина и выйти за него замуж? В этом случае Жасмин даже не подозревает, что жизнь с Северином была бы самым большим наказанием за ее коварную игру. Но она поняла бы это слишком поздно. К счастью, браки заключают сейчас не на всю жизнь, а до поры, пока не начинаешь осознавать, какую ошибку ты совершил.
«Вообще-то, надо было поручить Глории Геран помешать свадьбе Жасмин и Северина, — думал Фальк, проезжая мимо ветряных установок Виттенштока и Мекленбургской Швейцарии. — „Найти и показать трещину в отношениях, которая, рано или поздно, приведет к разрыву“ — так, кажется, любят повторять в этом агентстве?»
Когда Жасмин вернулась в Пеерхаген, в доме была одна Зиглинда, которая работала в кухне. Жасмин поздоровалась с ней, налила себе стакан апельсинового сока и отправилась на террасу. Она села, положив ноги на стул, стоящий напротив, и задумалась.
По небу проплывали величественные белые облака, подсвеченные солнцем. Стая уток, громко крякая, летела в теплые края. Внизу ярким пятном выделялись розы Адельтрауд. Тихо гудели пчелы. Вдалеке, за бескрайним лесом, поблескивала синяя поверхность моря. Если бы тут жить!
Не успела Жасмин сделать глоток апельсинового сока, как зазвонил мобильный. Высветился рабочий номер Глории.
Внутри Жасмин все напряглось, когда она взяла трубку.
— Ты можешь говорить?
Жасмин посмотрела на приоткрытую дверь, встала и негромко произнесла:
— Да. — Она стала спускаться по лестнице и вышла на лужайку. Здесь только розы могли подслушать ее.
— Золотце, а ты ведь все это время лгала мне, — без обиняков заявила Глория. Когда она говорила «золотце», это означало, что ее вывели из себя.
— Что ты имеешь в виду? — как ни в чем не бывало спросила Жасмин. Она придерживалась правила: никогда не начинай оправдываться и извиняться, пока точно не узнаешь, какую именно ложь тебе ставят в вину.
— Николь — твоя старая школьная подруга. И у тебя когда-то была связь с Северином. Поэтому ты и поехала в Пеерхаген, руководствуясь исключительно личными побуждениями. Ты с самого начала притворялась.
— С самого начала, — возразила Жасмин, — я хотела взять отпуск, чтобы решить свои личные дела. Это ты сделала из этого поручение для меня.
— Ты ведь ни разу не обмолвилась, что хочешь уладить какие-то свои проблемы.
— А разве я должна докладывать о том, чем я занимаюсь в отпуске?
Наступила пауза. Глория молчала.
— Нет, золотце, ты не обязана говорить, чем занимаешься в отпуске. Но если сугубо личные интересы пересекаются с интересами агентства и при этом за его же счет решаются личные дела сотрудника, то он обязан отчитаться перед шефом.
— Тем не менее, — возразила Жасмин, — я еще не выставила тебе счет.
— Разве для получения нужной тебе информации и решения своих дел ты не воспользовалась результатами расследования Рольфа и методами фирмы?
— Конечно, нет, — сказала Жасмин. — Никаких дополнительных сведений. Вам что-то известно о Тиллере?
— Ты об этом узнаешь, как только снова вернешься на работу в Берлин.
Жасмин растерялась, чувствуя, как к горлу подступил ком.
— Ты меня отстраняешь от дела?
— После того как Фальк Розеншток раскусил нас, а вернее, тебя, нам больше ничего не остается, золотце.
— Что же он тебе рассказал?
— Он знал, что ты приехала в Пеерхаген по поручению агентства.
Жасмин понимала, что допустила серьезную ошибку: ей следовало спрятать куда-нибудь подальше свой мобильник. И она не могла упрекнуть Глорию в том, что та ошибочно предположила, кто автор анонимного письма. Кроме того, разоблачающее сообщение, что заказчик найден, не должно было попасться на глаза Фальку.
