Даниэла Стил - Кольцо
– Ты очень рассердишься, если я тебе кое-что покажу?
Манфред усмехнулся:
– Не знаю. Ты сначала покажи.
– А вдруг ты рассердишься?
– Я постараюсь держать себя в руках.
Ариана отправилась в свою бывшую спальню и вернулась с книгой в руке.
– Ты что, собираешься в рождественское утро читать мне Шекспира? – страдальчески простонал Манфред.
– Нет, Манфред. Послушай меня. Это очень серьезно… Я хочу тебе кое-что показать. Помнишь, как ты возил меня в Грюневальд и я из папиного кабинета взяла эту книгу? Видишь ли, в ту ночь, когда отец с Герхардом ушли…
Ее взгляд погрустнел, мысли устремились в прошлое. Ариана давно уже рассказала Манфреду всю правду об отце и брате.
– Отец оставил мне вот это, – сказала она, показывая ему книгу. – На случай, если я окажусь в стесненных обстоятельствах. Это наследство моей матери.
Она открыла потайное отделение и показала ему два кольца – бриллиантовое и изумрудное. Маленький пистолет, который оставил ей Вальмар, Ариана предварительно вынула и спрятала за книги на полке еще там, в кабинете. Если бы ее поймали с оружием, это означало бы немедленный расстрел. Но кольца – дело другое, это единственное ее достояние. Манфред, не ожидавший увидеть ничего подобного, ахнул:
– О Господи, Ариана! Кто-нибудь знает об этом?
Она покачала головой.
– Но эти кольца стоят целое состояние!
– Не знаю. Папа сказал, что, если я их продам, это может мне очень помочь.
– Вот что, спрячь-ка ты книгу на место. Если что-нибудь случится… Допустим, мы проиграем войну; возможно, эти кольца когда-нибудь спасут тебе жизнь. Или помогут обрести свободу – кто знает.
– Ты так говоришь, будто собираешься меня бросить.
Ее огромные глаза смотрели на него с печалью.
– Нет, не собираюсь, но всякое может произойти. Вдруг нам придется на время разлучиться?
«Или же меня убьют», – подумал он, но в рождественское утро говорить о подобных вещах не хотелось.
– Храни кольца у себя. И раз уж вы так обожаете таинственность, фрейлейн фон Готхард, – он с насмешливым упреком покачал головой, – я тоже вам кое-что покажу.
Он выдвинул ящик стола и показал небольшой тайник, где лежали деньги и маленький револьвер.
– Знай, где это находится. Если хочешь, можешь положить книгу сюда же.
Она кивнула и, спрятав кольца в надежное место, вновь просияла счастливой улыбкой. Таким образом в утро сочельника 1944 года Ариана Александра фон Готхард обручилась с обер-лейтенантом Манфредом Робертом фон Триппом.
Глава 21
Праздничный вечер начался в Оперном театре на Унтер-ден-Линден. Эта красивая улица, прямая как стрела и вся обсаженная деревьями, протянулась через центр города, разделенная на две части Брандернбургскими воротами.
Манфред любовался тем, как грациозно Ариана выпорхнула из автомобиля: облегающее голубое платье казалось легкой воздушной оболочкой; на шее переливались аквамарины. Впервые за последние месяцы Ариана нарядилась так, как в прежние времена. И произошло это в тот самый единственный вечер, когда можно было на время забыть о несчастьях, которые принес ей завершающийся год.
Ариана взяла жениха под руку, и они, выполняя необходимый ритуал, отправились приветствовать старших по званию сослуживцев Манфреда. Он церемонно представил свою невесту двум генералам, нескольким полковникам и капитанам. Ариана держалась подобающим образом: подбородок горделиво приподнят, рука протянута для поцелуя. Такая невеста сделала бы честь любому офицеру, и Манфред был просто счастлив. Впервые невеста Манфреда фон Триппа появилась в свете. Все знали ее историю и поглядывали на эту плененную красавицу с любопытством. Один лишь Манфред догадывался по легкому дрожанию ее пальцев, что Ариана испугана. Когда они кружились в вальсе, он шепнул:
– Все в порядке, милая. Со мной ты в безопасности.
Манфред ласково улыбнулся, и ее подбородок поднялся еще выше.
– У меня такое ощущение, что с меня не спускают глаз.
– Только потому, что ты такая красивая.
Но она знала, что даже рядом с ним не может чувствовать себя в полной безопасности. Эти люди способны на все: они могут снова отобрать у нее дом, могут убить Манфреда, могут посадить ее в тюрьму. Но эти мысли в Рождество, в самый разгар танцев, казались нелепыми. Кружась в вальсе, Ариана вдруг вспомнила нечто такое, что заставило ее рассмеяться:
– Знаешь, а ведь именно здесь я была на первом в своей жизни балу! Тогда меня привез сюда отец.
Она вспомнила тот давний вечер, вспомнила свой страх, свое волнение.
– Значит ли это, фрейлейн, что я должен терзаться от ревности?
– Вовсе нет. Мне было лишь шестнадцать лет, – пренебрежительно пожала она плечами, и Манфред засмеялся.
– Разумеется, Ариана. Ведь теперь ты у нас зрелая дама.
Однако она и в самом деле за эти три года повзрослела на целую жизнь. В нынешней Ариане мало что напоминало ту девочку в белом органди, с цветами в волосах, танцевавшую здесь когда-то. Казалось, с тех пор миновало целое тысячелетие. От воспоминаний ее отвлекла вспышка фотоблица. Ариана испуганно взглянула на Манфреда.
– Что это?
– Ничего особенного. Просто нас сфотографировали.
На подобных балах всегда полно фотографов, делавших снимки дам и кавалеров. Потом эти фотографии появлялись в газетах, украшали собой стены офицерских клубов, многие посылали их родственникам.
– Тебе это не нравится, Ариана?
Манфред расстроился. Еще полгода назад он пришел бы в ужас от мысли, что его сфотографируют на балу с женщиной, но сейчас все изменилось – он хотел, чтобы их фотографию видели все, чтобы ее напечатали в газете. Тогда его счастье станет еще более осязаемым и реальным. Ариана поняла, о чем он думает, и с улыбкой кивнула:
– Конечно, я не против. Просто он застал меня врасплох. Нам потом пришлют фотографии?
Получив подтверждение, она заулыбалась.
Они провели в Опере больше часа, а затем, взглянув на часы, Манфред шепнул, что пора уходить, и отправился в гардероб за ее пальто. Опера была лишь первым пунктом их праздничного вечера, главные события ожидались впереди. Манфред хотел, чтобы Ариана перестала бояться мундиров, любопытных взглядов и фотовспышек. На втором балу Ариане будет уделено еще больше внимания. Кроме того, не исключено, что там будет сам фюрер.
У входа в королевский дворец Манфред сразу заметил черный «Мерседес 500-К» – личный автомобиль Гитлера. Все вокруг было оцеплено охранниками, а бывший тронный зал империи сиял позолотой и блеском зеркал. Манфред почувствовал, как Ариана судорожно сжала его руку. Он посмотрел на нее с нежной улыбкой. Последовали официальные представления. Манфред и его невеста должны были представиться всем многочисленным генералам с их женами и любовницами. Ариана церемонно наклоняла голову, грациозно протягивала руку, и сердце Манфреда преисполнялось гордостью и любовью. Встретила Ариана и старого знакомого – генерала Риттера. Плотоядно вцепившись в ее тонкие пальцы, он воскликнул:
