Ивани Ребейру - Секрет тропиканки
— Значит, вы на меня не сердитесь?
— Нет, что вы!
— А к Брену своего отношения не переменили?
— Мы невзлюбили друг друга с первого взгляда! Так что мне трудно переменить мнение о Брену.
— Вы однажды обещали мне рассказать кое-что о прошлом Веры. — напомнил ей Виржилиу. — Разумеется, я тоже намерен выполнить свое обещание, — и он передал ей чек.
Мария-Элена замешкалась с ответом, но сумма, обозначенная в чеке, придала ей решимости, и она заговорила:
— Когда-то очень давно Вера не могла найти работу и вынуждена была устроиться в ночной клуб — танцовщицей.
— Это был стриптиз-клуб? — оживился Виржилиу.
— В какой-то мере. У меня хранится красочный плакат, где Вера обнажена до пояса.
— Вы могли бы дать его мне? А точнее — продать? За плакат я уплачу дополнительно.
— Разумеется…
Теперь Виржилиу имел еще большую возможность шантажировать Брену. Он настолько воспрянул духом, что учинил разнос Кларите, изорвав в клочья рукопись Вальтера.
— Твой возлюбленный — преступник! — заявил он. — Ты связалась с дурным человеком.
— Не тебе о нем судить. — вступилась за Вальтера Кларита.
— А ты спроси его как-нибудь, почему он оставил капитанский мостик и поселился здесь, — посоветовал Виржилиу, ядовито усмехаясь.
Довольный тем, что оставил жену в тревоге, он отправился в Понтал — поквитаться еще с одним своим противником. Остановив машину возле клиники Муньоса, Виржилиу зашел туда с видом победителя.
— Доктор Муньое? Рад вас видеть! Не верите? А я и в самом деле рад, потому что у меня есть для вас очень важное сообщение. На вас заведено уголовное дело! Да! Вероятно, сегодня вы получите вызов в суд. Я разыскал мать того пациента, который умер у вас на операционном столе, и убедил ее подать на вас в суд. И о доказательствах вашей вины тоже позаботился!
— Это была естественная смерть! — возразил Муньос. — У больного не выдержало сердце.
— Вам трудно будет доказать это на суде. Поэтому предлагаю на выбор: или тюрьма, или — вы покинете Понтал в течение суток и навсегда забудете сюда дорогу. Я настоятельно советую вам выбрать второе, потому что свидетелей я уже подкупил, ха-ха-ха!
— Вы отпетый негодяй! — сказал Муньос и, подумав, добавил: — Я уеду из Понтала сегодня же. Но лишь затем, чтобы подготовиться к этому суду как следует.
— Всей твоей жизни не хватит, чтобы подготовиться, — расхохотался Виржилиу. — Tы сделаешь непоправимую ошибку, если вздумаешь тягаться со мной на суде.
Место Муньоса в клинике занял Зе Луис, и у него теперь стало меньше времени, чтобы видеться с Каролой.
— Я буду приезжать к тебе, как только смогу, — сказал он ей, — а ты не слишком увлекайся Алоаром.
— Неужели ты тоже ревнуешь, как Малу? — рассмеялась Карола. — Ну, Алоар — видный мужчина, — уклончиво ответил Зе Луис.
— Не волнуйся: он без памяти влюблен в Малу. К тому же необходимость в нашем спектакле скоро отпадет сама собой.
— Tы так думаешь?
— Да, я уверена.
Ревность Малу, действительно, возрастала не по дням, а по часам, но Алоар изобретал все новые ситуации, в которых бы чувства его фиктивной жены проявлялись с полной силой.
Во-первых, он при каждом случае звонил Кароле и заканчивал разговор неизменным: «Целую», зная, что Малу это слышит. Во-вторых, он однажды поцеловал Каролу во время танца в ночном клубе, заставив поволноваться не только Малу, но и Зе Луиса.
— Не могу тебя понять, — сказала после этого Малу Кароле. — Тебе ведь нравился Зе Луис, ты сама мне говорила. А теперь кокетничаешь с Алоаром. Мне-то все равно, а Зе Луису это может не понравиться.
— Главное, чтобы ты на меня не обиделась, — уклончиво ответила Карола.
На следующий день Малу позвонила ей и предложила погулять за городом, в большой веселой компании.
— А Алоар тоже едет с тобой? — спросила Карола.
— Нет, он уехал на ферму Арлет. Там у него остались какие-то дела.
— Знаешь, мне что-то нездоровится, — поскучневшим голосом произнесла Карола, соблюдая правила игры. — Пожалуй, я не поеду.
Малу такой ответ явно не понравился, но она смогла сдержаться, чтобы не наговорить подруге гадостей.
Прогулка получилась долгой, и домой Малу вернулась поздно ночью. Алоар, до той поры не смыкавший глаз, услышал ее шаги за дверью и затаился. Дверь он заранее запер на защелку, чтобы Малу не смогла ее открыть ключом. Ему было очень жаль несчастную Малу, настойчиво звонившую в дверь, но он сцепил зубы и сидел неподвижно до тех пор, пока звонки не прекратились. Заглянув в глазок, он увидел, что Малу сидит на ступеньках, прислонившись к перилам. Сердце Алоара сжалось от боли, однако он вновь пересилил себя и открыл дверь лишь утром, уходя на работу.
— Нет, постой! — преградила ему дорогу разгневанная Малу. — Ты не смеешь так со мной обращаться. Почему ты не открыл мне дверь?
— Я прочитал твою записку. Ты писала, что уезжаешь за город с ночевкой. Я очень устал за день и крепко уснул. Мне и в голову не приходило, что ты можешь вернуться ночью.
— Конечно, тебе наплевать на меня! — стала упрекать его Малу. — Тебя не волнует, где я и с кем провожу время!
— Мы же — свободные люди, — подливал он масла в огонь.
— Разумеется, свободные, — согласилась она. — Но не настолько же, чтобы совсем не беспокоиться друг о друге. Я вот, например, волновалась, все ли гладко прошло у тебя на ферме. — В общем, да, — сказал он, добавив нарочно виноватым тоном: — Если не считать, что меня ужалила оса. — И, отогнув воротник, показал ей след от поцелуя, оставленный Луизой — девушкой, влюбленной в него еще с той поры, когда он работал на ферме.
Поцелуй этот Луиза позволила себе помимо воли Алоара: обрадовавшись его приезду, подкралась сзади и буквально впилась губами в его шею. Алоар грубо оттолкнул ее, но затем решил и этот курьез обернуть для пользы дела.
— Подлец! Негодяй! — окончательно выйдя из себя, Малу хлестала Алоара по щекам, пока он не сжал ее в объятиях.
— Клянусь тебе, это оса! — произнес он ей в самое ухо, а затем стал страстно целовать ее. — Я люблю тебя! Неужели ты этого не чувствуешь?
— Притворщик! Негодяй! Волочишься за каждой юбкой! — вырвавшись из его объятий, закричала Малу.
— Ну ладно, мне пора на работу, — сказал он и вышел, оставив Малу наедине с ее переживаниями.
Узнав от Изауры, что Маркус уехал в командировку, а Рут так и не открыла ему всей правды, Ракел решительно заявила:
— Сейчас самый удобный момент для того, чтобы поквитаться с моей сестрицей.
— Ракел, что ты собираешься с ней делать? — в испуге молвила Изаура.
