Дарья Волкова - Большие люди
_______________
Никогда он не бывал в такой ситуации. Будто не тридцать пять лет ему, а восемнадцать. Ни одной внятной мысли: что делать, как исправлять. Да, похоже, никак и не исправишь. Поторопился, так включай задний ход, пока не сделал еще хуже. Первый раз с ним такое, что приходится отступаться. Но - надо. Иначе нельзя.
- Люся... - он вздыхает. - Извини. Извини. Наверное, я чересчур... Я не хочу давить на тебя, и если ты не хочешь, то я...
Не мастак он объяснять, особенно то, что и сам не очень хорошо понимает. У Люси двигаются губы, будто она что-то хочет сказать, но так и не произносит ничего, лишь кивает неуверенно.
И в голове вдруг всплывают слова брата. Дави на жалость, импровизируй... Звучит как бред, но, может быть, попробовать стоит? Хотя... импровизация - не его стиль. Но он рискнет. Встает с дивана, засовывает руки в карманы от греха подальше.
- Люсь, ты, правда... не сердись на меня... Я совсем не умею... делать правильно, красиво. Не принц, словом. Вечно все у меня через... одно место.
- Да ты-то тут причем! Гриша, ты все не так понял! - она еще и спорить с ним пытается! Нет уж, это его импровизация на заданную тему.
- Лютик, да как тут не понять, - он делает пару шагов в сторону от камина, потому что припекает. - Все очевидно. Ты - девушка молодая, интересная, у тебя есть... гхм... определенные ожидания... требования... к мужчинам. Имеешь право, при твоих-то данных...
Она пытается что-то возразить, но он поднимает руку, призывая ее к молчанию.
- Люся, не спорь, я лучше знаю! Я тебя старше! Да, - вздыхает он, - старше. На пять лет, а это немало. И внешне... на принца мало похож. Я понимаю... я человек простой, без образования... И не напоминай про мой диплом, - в ответ на ее попытку что-то сказать. - Я это за образование не считаю, бумажка просто! Характер у меня далеко не сахар, трудно со мной. Да и в материальном плане - непонятно. Того и гляди... без пяти минут голодранец. Так что... - он поводит плечами, - ты в своем праве, Люсь. Зачем тебе такой, действительно? Извини. Извини, что так вышло. Я... я не хотел тебя обидеть.
Честно говоря, он сам себе не верил, когда это все говорил. Но, может быть, Люся поверит? Хотя, судя по раздавшемуся звонкому смеху - не поверила.
- Ой... - она наконец-то перестала смеяться. - Домашняя заготовка, да, Григорий Сергеевич? Хорошая попытка. Гриш, ты сам-то себя слышишь? Бедненький, несчастненький, никому не нужный... На комплименты напрашиваешься?
- Не напрашиваюсь, - буркнул. А потом, не удержавшись, усмехнулся. - И не такой уж я подарок, это правда.
- Может, ты не подарок, так и я не именинница, - отвечает Люся расхожей фразой.
Смех смехом, а романтический вечер с треском провалился. Ну, а что он хотел? За один раз добиться такой женщины? Ладно, надо капитулировать с достоинством.
- Люсь, на втором этаже спать не предлагаю, там так и не прогрелось толком, прохладно, - и это правда. Только он сам изначально полагал, что им вдвоем это помехой не будет, авось не замерзнут. - А здесь диван удобный, у камина тепло. Я постельное белье тебе принесу, подожди, хорошо? Сейчас, пару минут и я вернусь.
Он уходит. А она остается сидеть на диване с каким-то странным ощущением. Он поступил так, как она хотела, но откуда это чувство неудовлетворенности?
- Люся, - окликает он ее от лестницы. - Вот, - на перила шлепает стопка белья. - Спокойной ночи. Если вдруг что понадобится, зови - я буду на втором этаже.
И, прежде чем она успевает что-то сказать, разворачивается и уходит вверх по лестнице.
Люся рассеянно смотрит на огонь в камине, даже не думая идти за оставленным ей постельным бельем. Совершенный сумбур в голове. Она сказала "Нет", и он остановился, хотя был так настойчив. Значит, что? Уважает, наверное. Ему важно, чтобы ей было комфортно. Только ей-то самой почему так некомфортно?! Григорий поступил, как взрослый, разумный мужчина. А она?! Ведет себя, как истеричная малолетка, честное слово! Комплексы у нее, видите ли... Не поздновато ли вы о них вспомнили, Людмила Михайловна? Раньше надо было думать, когда соглашалась сюда ехать.
_____________
В спальне второго этажа на окнах полупрозрачный тюль. Но все равно в комнате угадывается лишь большая кровать, все остальное теряется в темноте.
- Гриша?
- Да, - откликается он, невидимый, со стороны кровати. - Что-то случилось, Лютик?
- Гриш, я сказать хотела... - она подходит к постели, садится на краешек. - Ты не прав.
- В чем?
- Не в тебе дело.
- А в ком?
Она вздыхает. Ну, не признаваться же ему в своих комплексах, глупых мыслях и сомнениях? Протягивает руку и находит его ладонь на прохладной простыне.
- Уж не в тебе точно. Ты... замечательный. Такой... - ей не хватает слов, а он вдруг придвигается снова. Отводит волосы от ее лица, легко касается щеки.
- Люся, если я такой замечательный - почему?
Она просто не знает что, сказать. Наверное, тут просто не надо уже говорить. Делать надо. И она сама придвигается к нему, едва угадываемому, и кладет голову на плечо. И понимает, что только кожа под ее щекой, и он как минимум по пояс - голый. И это почему-то не пугает. Его ладонь ложится ей на поясницу, поглаживает тихонько. А в ее голову вдруг врываются воспоминания: как она ему делала массаж, и он был вот такой же, по пояс обнаженный, а она представляла разное, фантазировала. Или о том, как она вот так же сидела на лестничной площадке, положив голову ему на плечо, и тогда, в тот момент, не было никого ближе его, роднее, на целом свете. Так какого черта она морочит себе голову сейчас? Не об этом ли она мечтала?
- Люсь, - его пальцы замирают на ее пояснице. - Если ты сейчас, сию же секунду не исчезнешь отсюда... - глубокий вздох, плечо двигается под ее щекой, - я начну к тебе приставать.
- Что уж теперь, - ответным вздохом, прижимаясь плотнее щекой к теплой коже,- приставай.
Еще одно подъем-опадание широких плеч.
- Не проси меня потом остановиться. Не смогу.
- Не попрошу.
Она поднимает лицо и их губы наконец-то снова встречаются. Чтобы не размыкаться долго.
Глава 11. Большие последствия.
У Люси так и не получилось остаться один на один со своими мыслями. В город они вернулась уже под вечер воскресенья. А дома надо было непременно сделать невозмутимое лицо и выдержать допрос с пристрастием. А когда, уже вечером, она все-таки осталась наедине сама с собой, то просто "выключилась", будто не отдыхала за городом, а трудилась там не покладая рук. Это все нервное, не иначе.
