Алина Знаменская - Голубка
Галя зло орудовала ложкой в кастрюле.
— Вы зачем такое говорите? — возмутилась Ирина. — Что я вам сделала? Да мы с Герой с детства, мы…
От обиды стало горячо волосам. Чаю расхотелось.
— Вот если бы ты вчера мне правду сказала! — с досадой произнесла Галя, выключая газ под выкипающей лапшой. — Не была бы такой дурой!
— Да на что вы все время намекаете?! — со слезами в голосе возмутилась Ирина.
— Я бы могла промолчать, — сказала ей в спину Галя. — Но ты мне понравилась. Жалко мне тебя.
Ирина не останавливаясь шла к дверям, закусив от обиды губы.
— Подожди! — остановила ее Галя. — Может, не мое это дело, но я скажу. Вижу, хорошая ты девчонка, не заслуживаешь, чтобы с тобой так…
Ирина остановилась. Что-то в голосе соседки ее насторожило.
— У него другая есть. Обманывает он тебя.
— Врете вы все! — взорвалась Иринка. — Я вас не знаю совсем! А с Геркой мы в одном детском доме росли! Он меня никогда не обманывал! Он любит меня…
Галя, покачивая головой, слушала возражения Ирины.
— Детдомовские вы… Тогда понятно.
— Что — понятно? — кричала Ирина. — Зачем вы меня мучаете?
— Да то понятно, что зря ты на него надеешься. Карьерист твой Герка, красивой жизни ищет. Он за дочерью нашего адмирала ухаживает. Поняла? Ни к чему теперь ему детдомовская любовь.
— Не верю.
— Ты думаешь, он где вчера целый вечер был?
— В части!
— День рождения у нее, и он приглашен был. Моя подруга у них домработницей, я про эту семью все знаю. А сегодня… он тебе сказал, куда идет?
— У него дежурство сегодня… — уже менее воинственно ответила Ирина.
— Дежурство… На островах они! Адмирал своей дочери устроил праздник что надо! Молодежь с утра на катере укатила на остров, а мой муж повезет им горячий обед с камбуза.
— Не верю.
— Дело твое. Хочешь, уговорю мужа взять тебя с собой? Только я ни при чем, поняла? Я подругу подставлять не собираюсь. Мужу скажу, что ты сестра и Герман велел привезти тебя, как выспишься. Думай.
Галя взяла кастрюльку и собралась уходить.
— А где муж? — сурово сведя брови к переносице, поинтересовалась Ирина.
— За мотоциклом пошел. Сейчас позавтракает и поедет на пирс.
— Я согласна. Я поеду с ним.
— Оденься теплее, на катере будет прохладно.
Иринка не видела дороги. Ехали через городок. Потом берегом, мимо чахлых северных сосен, мимо стоящих в ряд кораблей. Потом на катере летели по волнам. Мичман Крохта рассказывал ей о рыбалке в этих краях, и до нее доносились названия рыб — зубатка, камбала, кумжа. Она не чувствовала холода, но внутри все существо сжалось в комок и мешало ей дышать.
Вот она увидела остров — почти голый, с редкими зелеными кустами. На нем копошились люди, горел костер. Когда подошли ближе, услышала музыку — орал магнитофон. Воздух сотрясали знаменитые «Битлз». Несколько молодых людей и девушек танцевали. Увидев катер, многие приветственно замахали руками. Матрос погрузил в лодку провизию, мичман Крохта помог Ирине спуститься. Германа не было видно, и у Иринки мелькнула надежда. Да почему она должна верить соседке? Кто знает, какие у них тут отношения? Может, Герман чем-то не угодил Гале и она хочет теперь отыграться?
Несколько ободренная своими мыслями, она сошла на берег. На нее никто не обратил внимания, и она спросила у ребят, здесь ли Герман. Ей показали в глубь острова, туда, где высилась большая брезентовая палатка защитного цвета. Она нерешительно направилась туда.
Возле палатки кучей лежали спиннинги, ракетки для бадминтона, мячи и спасательные жилеты. Она заглянула в палатку и никого там не увидела. Тогда она заглянула за угол и отпрянула назад, изо всех сил стараясь унять сильно заколотившееся сердце. Там был Герман, и там была девушка.
Ирина отошла к деревьям и встала за сосной. Теперь ей хорошо была видна вся картина. Девушка стояла на пеньке и смеялась. Она закрывала руками глаза — это явно входило в условия той игры, которая между ними происходила. Герман возился внизу, у ее ног, что-то выкладывал на песке шишками. Иринка не видела — что именно. Она не могла пошевелиться. Ее сковало и прижало к сосне странное чувство, которого она до сих пор никогда не испытывала.
— Ну, скоро ты? — смеялась девушка на своем пеньке. На ней было открытое кримпленовое платьице, явно не сшитое портнихой, а привезенное из-за границы. На тонкой руке блестели золотые часики, а пальцы украшали несколько золотых колец.
Герка был в своей матросской форме, бескозырка ему явно мешала, он то и дело поправлял ее.
— Сейчас, потерпи немножко!
Наконец он закончил свою работу, встал, отряхнулся.
Девушка еще не открыла глаза, а Ирина уже все увидела: на песке шишками было выложено сердечко, а ниже — слова. Не составило труда их прочесть.
«МИЛА! Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!»
Девушка спрыгнула с пенька, стала читать. Ирина увидела, что у девушки мелкие черты лица — узкие губы, острый лисий носик. Мила обняла Германа за шею. Он подхватил ее на руки и закружил!
Иринка отступила на шаг, наступила на какую-то ветку, та хрустнула…
— Гера! Там кто-то есть! — взвизгнула девушка. Герман опустил ее на землю.
Остренький носик безбровой адмиральской дочки указывал в сторону пришелицы. Лицо Германа покрывалось пятнами. Иринке было неприятно, что он краснеет, было неприятно, что дочь адмирала оказалась не красавицей, будто красота той могла чем-то оправдать Германа. Неприятно, что все так просто оказалось, и надежды не осталось совсем.
— Это твоя невеста? — спросила Ирина.
Герман, закусив губу, исподлобья смотрел на нее.
— Гера, кто это? — громко прошептала дочь адмирала, взирая на Ирину с некоторой брезгливостью.
— Да вы не волнуйтесь, девушка, — поспешила успокоить ее Ирина. — Я сестра. Я всего лишь сестра. Какой с меня спрос?
Ирина развернулась и пошла в сторону катера, убыстряя шаг. Она торопилась. Ей казалось, что, если она как можно скорее не окажется на катере, произойдет что-то ужасное. Катер уйдет без нее или Герман догонит ее и потребует объяснений. А ей так не хотелось говорить с ним! Ей гадко, противно, стыдно! Ей стыдно за него. А это еще больнее, чем когда стыдно за себя.
И она бежала, задыхаясь от бега, и не обращала внимания на молодых людей, которые ее о чем-то спрашивали. Она едва успела — лодка с мичманом Крохтой уже отплывала от берега, когда она появилась.
— Что же ты не хочешь остаться? — удивился он.
— Я замерзла, — пробурчала Ирина. На катере она спустилась в каюту, забилась в угол и за всю дорогу не произнесла ни слова.
