Алина Знаменская - Голубка
— Зинаида Ивановна! Я диплом защитила! — сообщила Ирина, заглядывая в комнату. — На пятерку!
— Все, значит, — вздохнула комендантша. — Отучилась, стало быть…
— Отучилась!
— Ну что ж, дело такое, — заключила Зинаида Ивановна и шумно выбрызнула воду. Утюг зашипел, подминая под себя мятую ткань. — Куда ж тебя распределили?
— Ну… у нас пока еще распределения не было… Так вот я как раз и хотела с вами посоветоваться.
— Ну, выкладывай. — Зинаида Ивановна отставила утюг в сторону и сложила занавеску. — К милому ехать задумала?
— А вы откуда… — поразилась Ирина. Ей казалось, что никто не должен догадаться о том, что ее волнует.
— Ну как же… Письма-то тебе ходят из армии? Ходят… Замуж, что ли, зовет?
— Он еще два года назад, когда в отпуск приезжал, обещание с меня взял. Ну что как закончу — приеду к нему.
— И ты обещала?
— Обещала.
— Ну поезжай, коль обещала. Вот я что тебе скажу, девонька: негоже без семьи. Пора уж тебе о себе-то подумать. Коль парень хороший и ты его давно знаешь — поезжай. Там работать устроишься, повара кругом нужны. Я вот своего милого на войне потеряла. Иной раз кажется — позвал бы, хоть на край света поехала бы за ним.
— Вот и я…
— Ну так и езжай. Трудностей не бойся. Ты девка толковая, не белоручка. Любому за счастье такую жену!
— Спасибо вам за все, Зинаида Ивановна, — с чувством сказала Ирина и обняла комендантшу.
Вскоре Ирина начала сборы. Впрочем, покидал общежитие почти весь их этаж. Девочки разъезжались по распределению. Люба возвращалась в родное село, Надя по комсомольской путевке отправлялась в Сибирь, на стройку.
На каждой койке в их комнате лежал чемодан. Было весело собираться в дорогу, мечтать и строить планы. Каждой казалось, что впереди ее ждет самое интересное, самое захватывающее, самое необыкновенное. Одним словом — счастье!
У Ирины больше других было оснований думать так о своем будущем — ведь она ехала к любимому! Так далеко, в незнакомый северный город Мурманск, к холодному морю…
Едет она сюрпризом. И это делает предстоящую встречу еще более заманчивой, романтичной, острой.
Девочки со всего этажа спешили подарить Ирине что-нибудь на память. Они выдавали замуж свою портниху, всеобщую любимицу! Несли ножницы, наперстки, пяльцы для вышивания, шкатулочку для украшений, которых у Ирины никогда не было, вафельное полотенце, варежки из кроличьего пуха, шерстяные носки…
Вскоре она поняла, что «приданое» не уместится в чемодан, и стала возмущаться:
— Не на Северный полюс меня отправляете!
Провожать на вокзал прибежала целая толпа. Здесь девочки вручили ей корзинку с едой. Поезд тронулся, что-то дернулось внутри ее. Девушка прильнула к окну, глядя на убегающие силуэты однокурсниц, соседок по этажу. Впервые почувствовала, что теряет сейчас что-то важное, что здесь остаются люди, которые ее любили, и ей стало немножко грустно. Совсем немножко. В купе, кроме нее, ехала женщина и двое мужчин. Вскоре все они перезнакомились, и Иринка узнала, что женщина ездила в отпуск навестить родителей, а теперь возвращалась к мужу и детям в Мурманск. Пожилой мужчина будет ехать ночь, а утром выйдет на одной из станций. Второй мужчина, вернее, парень, в морской форме, возвращается из отпуска на место службы. Ирина тоже поведала соседям по купе, что закончила учебу и вот теперь едет к жениху. И ей было странно и весело, что она такая же взрослая и самостоятельная, как все остальные, что ее история так же обычна и одобряема, как все другие. Соседи по купе с интересом отнеслись к ее рассказу. Моряк вызвался проводить до военной части, а соседка попросила посмотреть фотографию жениха. Посмотрев, не скрывала своего восхищения.
И вот Иринка стоит на вокзале в Мурманске. В одной руке — швейная машина, в другой — внушительный чемодан.
Морячок вызвал такси. С замиранием сердца ехала Иринка через незнакомый город, впитывала его краски, очертания улиц. Ведь ей предстояло здесь жить, строить свое счастье, осуществлять свою давнюю детскую мечту о семье.
Потом город кончился, дорога петляла меж сопок. Несколько раз машину останавливал военный патруль — проверяли документы. На контрольно-пропускном пункте долго расспрашивали — что да как. Строгий мичман, сведя брови, рассматривал ее паспорт, буравил взглядом вещи, крякал, цокал языком.
Потом она сидела в будке контрольно-пропускного пункта и ждала. Такое начало встречи с будущим счастьем выглядело не слишком обнадеживающим. Но она успокаивала себя тем, что в армии свои порядки и не ей о них судить. Она к ним постепенно привыкнет.
Вот сейчас придет Герман, и сразу все встанет на свои места.
Герман появился через два часа, когда она уже истомилась от ожидания.
Он вошел такой серьезный, даже, пожалуй, хмурый. Она снова не могла уловить, как вести теперь себя с ним. Остановился посреди будки, оглянулся зачем-то на мичмана. Тот поглядывал на них через окошко.
Герман был все таким же красивым, щеголеватым. Но то ли оттого, что помещение КП было не слишком просторным, то ли еще по какой причине он пригибался, словно хотел казаться меньше ростом.
— Ты… что же ты… не предупредила? — спросил он и оглянулся.
— Я думала — так интереснее. Да и ведь я же обещала тебе, что приеду. Вот и приехала.
— Обещала… — повторил Герка, будто бы передразнивая ее. — Мало ли кто кому что обещает… Могла ведь и забыть…
— Я не забыла, — сказала Ирина, первой шагая ему навстречу. Ее тоже здорово смущал усатый мичман, то и дело бросающий взгляды в их сторону. Хотелось, чтобы неловкость первых минут встречи скорее прошла.
— Ты дежурному как назвалась? — понизив голос до шепота, спросил Герман.
— Новикова Ирина, — так же тихо ответила она. — А что?
— Я не об этом, — поморщился Герман, раздражаясь от ее непонятливости. — Ну кем ты приходишься мне… Ты что сказала?
— Невестой… — с трудом произнесла Ирина и покраснела.
— Я так и знал! — воскликнул Герман и как можно дальше отошел от окошка с мичманом.
Иринка поняла, что сделала все не так, как надо, накликала на Германа неприятностей и вообще… Сюрприза не получилось.
— Невеста — это когда заявление в загс подали, — объяснял он ей, когда они уже шли по улице военного городка моряков. Герка в одной руке нес Иринкин чемодан, другой же, свободной, то и дело козырял высшим чинам. — Надо было сестрой назваться. Так надежней. Тут не придерешься. Сестра, мол. Двоюродная. В гостинице так и скажем.
— Ладно… Я же не знала. Если бы ты написал в письме, я бы так и сделала. А от тебя писем целых два месяца не было. А я техникум заканчиваю. Я и не могла решить — ехать мне по распределению или же к тебе. Надя вот в Сибирь уехала, на стройку.
