Сара Мэйсон - Обман, или Охота на мачо
И вот Бен уже спит, а я лежу рядом. Голова полна мыслей о Флер и Джеймсе. Чтобы как-то отвлечь себя, я начинаю думать об ограблениях. Кто же проник в дом мистера Уильямса? А если бы он видел этого человека, то смог бы его опознать?
Глава 16
Это мой первый визит на телестудию, поэтому должна признаться, что мне немного страшно. Крашеная блондинка за стойкой администратора приветствует меня. Я должна дождаться кого-то, кто будет брать у меня интервью. Терпеливо сижу и рассматриваю фотографии работающих здесь звезд. Некоторых я узнаю, но большинство — нет. Да это и не удивительно, ведь я не поклонница местного телевидения. Никогда раньше не была в подобном заведении, если не считать того случая, когда еще в школе на Пасху моему классу дали возможность выступить в теленовостях. Мы собрались создать Пасхальный сад. Я была единственным ребенком, у которого дома не было никаких растений. Всем велели принести какой-нибудь цветок, и моя мама выкопала для меня, как ей показалось, ландыш. При этом она напевала, какой замечательный цветок она нашла и как прекрасно он пахнет. К сожалению, то, что она выкопала, оказалось диким чесноком. Вонь, исходившая от него, заставила всех убежать из класса, и мне было запрещено принимать участие в создании сада. Бригада, снимавшая наш двухминутный репортаж, подумала, что было бы забавно показать в конце сюжета меня с диким чесноком в обнимку. Но это не было смешно одиннадцатилетней девочке, которая всю следующую неделю провела в слезах, и прошло целых две четверти, прежде чем я смогла избавиться от прозвища «Холли — великая победительница вампиров».
Девушка в черных брючках, неряшливом джемпере и ботинках от доктора Мартенса с изображениями британских флагов входит в комнату. Ее волосы выкрашены в светло-рыжий цвет, каждое ухо проколото в трех местах. В носу тоже пирсинг.
— Холли Колшеннон?
Ее тон никак не вяжется с внешним видом — при этом она говорит так, будто держит во рту несколько ирисок. Странно, ведь это Би-би-си — канал, находящийся под контролем английской королевы.
— Да, это я!
— Идите за мной.
Мы идем по лабиринтам коридоров. По пути не разговариваем, поскольку здесь можно идти только друг за другом. Наконец останавливаемся около одной из дверей, девушка стучится и заходит. Я вхожу за ней. Маленькая комната освещена лампами дневного света. Там стоит большое парикмахерское кресло, а напротив него — зеркальная стена. В кресле сидит человек. Под его воротник подвернут кусок ткани. К нему подходит женщина — как мне кажется, визажист.
— Здравствуйте, — весело восклицает он. — Рад видеть вас, Джолли!
— Здравствуйте! Я Холли.
Он пожимает мою протянутую руку с таким видом, будто я должна что-то продемонстрировать. Может быть, он ждет, что из моего рта польется вода?
— Рад встрече с вами, Холли! Очень рад! Я Джайлис, ведущий программы «Сегодня вечером». Как ваши дела?
— Э, хорошо. А как у вас? — вежливо спрашиваю я.
— Очень хорошо, очень. Должно быть, у вас на этой неделе было много событий!
— Э, да. Все это произошло так неожиданно, это был настоящий сюрприз.
— О нет! Не может быть! Вы, должно быть, долго готовились.
— Ну, нет, на самом деле. Перед тем как прийти в полицию, я писала статьи о похоронах домашних животных.
— Ваших животных?
— Нет, чужих.
— Трагично, трагично.
Он выдерживает секундную паузу в память погибших животных и с торжествующим видом разглядывает свои туфли. Я тоже смотрю на них. Потом Джайлис оборачивается и с восхищением смотрит на меня:
— Так где же эти маленькие существа?
— Простите?
— Где они? — спрашивает он, широко улыбаясь.
Я хмурюсь:
— Ну, обычно их хоронят на бристольском кладбище. Там для них отведен специальный участок.
— Нет, я говорю о живых. Разве вы не принесли их с собой?
Этот парень не в себе.
Тут в наш разговор вмешивается девушка с рыжими волосами:
— Джайлис, это Холли Колшеннон, — говорит она медленно, как будто разговаривает с пятилетним ребенком. Я жадно ловлю каждое ее слово. — Она из «Бристоль газетт». Работает в полиции, сотрудничает с детективом и ведет «Дневник».
Взгляд Джайлиса проясняется.
— Простите, я подумал, что вы женщина с хорьками, которые выиграли приз. Она тоже должна прийти сегодня.
Девушка с рыжими волосами, стоящая за ним, закатывает глаза. Я улыбаюсь:
— Боюсь, что у меня нет хорьков, ни с призом, ни без него.
— Ну да. А я-то думаю, откуда у вас синяк под глазом. Решил, что вы подрались с одним из судей, — хихикает он. — Ну, а как идут дела в газете?
— Э, хорошо.
От этого дурацкого разговора меня спасает визажистка. Она говорит:
— Слушай, Джайлис, если мы сейчас не начнем подкрашивать твои глаза, то не успеем.
Девушка с рыжими волосами (оказывается, ее зовут Розмари) уводит меня в некое подобие комнаты ожидания:
— Простите, пожалуйста. Мне очень жаль, обычно он не путает гостей. Не могу понять, что на него нашло. Ваш эфир через двадцать минут. Скоро придет звукооператор и настроит для вас микрофон.
— Разве я похожа на того, кто выращивает хорьков? — в шутку спрашиваю я.
— Ну…
Она уходит, оставляя меня в комнате. Смотрю ей вслед.
Через некоторое время приходит звукооператор с говорящим именем Мик («меня зовут Мик, я работаю с микрофонами»). Кажется, его единственная задача состоит в том, чтобы за две отпущенные минуты как можно ближе познакомиться с моим телом. Что он с успехом и делает.
— Все хорошо, милочка? Пропустим здесь проводок… Оп-ля! Не надо так смотреть, милочка, вы в надежных руках… Вот так.
— Мик, еще немножко, и вы будете знать мое тело лучше, чем мой гинеколог, — говорю я.
В ответ на это он громко смеется:
— Вот и все, милочка. Если микрофон отвалится, дайте мне знать.
Розмари входит в комнату, прижимая к груди папку с бумагами. Она подходит ко мне:
— Готовы?
— Думаю, да.
Я встаю и вслед за ней выхожу из комнаты:
— Скажите, Розмари, какие вопросы Джайлис будет мне задавать?
— О, не беспокойтесь. Он спросит вас о самых общих вещах. Помните, что, когда будете говорить, нужно смотреть на него, а не в камеру.
Она прикладывает указательный палец к губам, давая понять, что мы входим в студию прямого эфира, и впускает меня внутрь. Поскольку я здесь никогда не была, то первое, что я делаю, это наступаю на кабель. Иду к Джайлису, который сидит на мягком диване и что-то говорит в камеру. Меня хватают за руку и усаживают рядом с ним. Живот начинает урчать. Я прислушиваюсь к тому, что говорит Джайлис.
