Кара Локвуд - Улыбнитесь, вы уволены
Кайл выпрямляется и убирает руки. Он сидит на диване, вцепившись себе в волосы.
— Ты совершила уголовное преступление.
— Мисси сказала, что это мелкое хулиганство.
— Это уголовное преступление, — повторяет Кайл и шумно выдыхает. — Ты представляешь — ты даже БЛИЗКО не представляешь, что за бредовая это была идея.
— Начинаю представлять.
— Джейн, ты должна пойти в полицию и все рассказать.
Не это я хотела услышать.
— Я не могу. Меня посадят в тюрьму, а это все придумала Мисси.
— Слушай меня очень внимательно, Джейн, — говорит Кайл. — Мы найдем тебе адвоката — по уголовным делам, — а потом ты пойдешь сдаваться.
— Я не пойду сдаваться, — упираюсь я.
— Джейн. — Лицо Кайла становится совсем строгим и осуждающим. — Джейн, послушай меня. С юридической точки зрения прийти с повинной гораздо выгоднее. А с моральной — так честнее. Ты и сама понимаешь.
— Это была просто глупая выходка.
— По-моему, ты уже выросла из глупых выходок. Пора начинать вести себя по-взрослому. Нельзя же думать, что твои поступки не имеют никаких последствий. Когда-то придется и отвечать за себя.
Умного ответа я не нахожу, поэтому огрызаюсь:
— Я не собираюсь все это выслушивать.
И встаю.
— Я только хочу сказать, Джейн, что это на тебя не похоже, — говорит Кайл. — Ты ведь с головой на плечах. Тебя так просто не проведешь.
Раньше я тоже думала, что меня так просто не проведешь. А потом появился Майк.
Чтобы не расплакаться, я шагаю к двери.
Кайл даже не пытается меня остановить. Я чувствую его недовольство и разочарование.
— Я пойду домой, — заявляю я, надеясь, что он попросит меня остаться.
Кайл не просит.
— Может, так и лучше, — отвечает он.
«Мнение»
Западная 66-я улица, 320
Нью-Йорк, NY 10020
Джейн Макгрегор
Кенмор-авеню, 3335
Чикаго, IL 60657
7 мая 2002 г.
Уважаемый Кандидат!
К сожалению, вынуждены сообщить Вам, что в настоящее время не принимаем новых сотрудников.
Спасибо, что вспомнили о «Мнении»! Дополнительную информацию об этом смешном и увлекательном дневном шоу Вы найдете на нашем сайте abc.com/theview.
С уважением,
Стейси Сейлер.
P. S. Стар Джоунз — одна из самых популярных наших ведущих, и, насколько мне известно, в ближайшем будущем она не планирует уходить из шоу.
17
Когда я возвращаюсь, музы исследуют мою квартиру с точки зрения фен-шуй. На их взгляд, мои проблемы отчасти вызваны тем, что в зоне денег у меня стоит мусорное ведро, а в зоне души — засохший цветок.
— А что у меня в углу любви? — спрашиваю я.
— Ворох неоплаченных счетов, — отвечает Ганеша.
На следующее утро я то и дело подключаю людей к неправильным добавочным номерам. Все мои мысли — о том, что сказал Кайл. Ясное дело, он прав. Он самый взрослый человек в моей жизни после родителей, но они, наверное, не считаются. Если он думает, что я наломала дров, это о чем-то говорит. Может быть, все-таки стоит обратиться в полицию? Я бы так и сделала, но мешает одна мелочь — моя трусость.
И потом, у меня под кроватью лежит личное дело Майка, и я до сих пор не знаю, как его использовать. Отправить невесте? Отослать на телевидение? Сказать ему и потребовать денег? Разорвать? Не могу решить.
В обеденный перерыв встречаюсь с папой на бирже труда, потому что мама взяла с меня обещание сопроводить его в плавании по волнам безработицы.
Папа, который не может получить даже водительских прав без пространной критики во всеуслышание «дутого» правительства либералов, излагает свои впечатления от биржи труда стилем, достойным гордости любого журналиста.
— Так вот на что идут мои налоги?! — провозглашает папа так, что слышно всем в радиусе двух миль. — Мы КЛИЕНТЫ. Они получают зарплату из НАШЕГО кармана, а они сидят тут и делают МАНИКЮР!
Строго говоря, две женщины в приемной ссорятся: одна утверждает, что вторая нарочно погнула скрепку и из-за этого она сломала себе ноготь. Я пытаюсь объяснить папе, что агрессивность только приведет к тому, что они «случайно потеряют» его чек, но он не слушает.
Обнаружив, что нужно заполнять бланки, папа возмущается и требует менеджера, но женщина за стеклом велит ему выйти из очереди.
— Вы получаете зарплату из МОЕГО кармана, — напоминает папа и удивляется, почему она не начинает извиняться и не предлагает ему какой-нибудь освежающий напиток, чтобы скоротать время. — Невероятно! — говорит он, когда подходит охранник и просит нас прийти в другой день. — Вот ради чего Билл Клинтон заставлял нас платить все эти налоги.
— Папа, Билл Клинтон больше не президент, — сообщаю я. — Нужно жить сегодняшним днем.
— Кто забывает прошлое, второй раз наступает на те же грабли, — парирует папа.
Я решаю спросить, в завуалированной форме, что он думает о взломах.
— Папа, если бы ты сделал что-нибудь незаконное и надеялся, что тебя не поймают, но по-хорошему надо было бы сознаться, — ты бы сознался?
Папа пристально смотрит на меня.
— Ты про квартплату? Я же говорил, эта квартира слишком дорогая.
Я вздыхаю. Почему все сводится к моей квартире?
— Я не про себя. Чисто теоретический вопрос.
— Что ты, что твоя мать. Вечно со своими теоретическими вопросами. Зря тратите время. Женщин интересует теория, а мужчин — факты. Поэтому мужчинам и женщинам друг друга не понять.
— Ладно, забудь.
Когда я прихожу домой, в моей гостиной голая Вишну занимается йогой, скрутившись в такую позу, которую, поверьте, не стоило бы опробовать нагишом. Я отвожу глаза и направляюсь к холодильнику, но выясняется, что они прикончили даже кетчуп. Там нет ничего, если не считать лифчика Ганеши и футбольного мяча.
Лучше и не думать, как они там оказались.
Звонят в дверь; я иду открывать, всей душой надеясь, что это какой-нибудь заблудившийся разносчик пиццы.
На пороге стоят два мальчика в кепках с эмблемой студенческой организации.
— Рон дома? — спрашивает один.
— Вот зелень, — добавляет другой, помахав у меня перед лицом пятидесятидолларовыми купюрами.
— Давай я, — говорит Вишну, завернутая в мой шерстяной платок. Она подает мальчикам бумажный пакетик бог знает с чем.
— Это были наркотики? — спрашиваю я, когда Вишну закрывает дверь.
— Надеюсь, — отвечает она.
— Я категорически против, чтобы вы с Роном торговали наркотиками через мою квартиру.
— Ну ты и зануда, — вздыхает Вишну.
