Кара Локвуд - Улыбнитесь, вы уволены
Пожалуйста, как можно скорее позвоните в нашу службу работы с клиентами по поводу покрытия отрицательного баланса и оплаты просроченного минимального платежа. В противном случае мы будем вынуждены передать Ваш счет инкассирующему агентству.
С уважением,
Джен Кейт,
менеджер отдела работы с клиентами «Ситибэнк».
P. S. Что касается Вашего вопроса — мы не можем принять в качестве платежа следующее: человеческие органы, сексуальные услуги и каторжные работы.
16
Хотя я и боялась, что все ограничится одной ночью, мы с Кайлом вместе уже месяц. Каким-то чудом мне удалось удержать и временную работу и мужчину на протяжении четырех недель, даже чуть больше. Неужели фортуна наконец повернулась ко мне лицом? Или это затишье перед бурей?
Оказывается — второе, что выясняется, когда мы с Кайлом как-то вечером едим пиццу и смотрим по CNN сюжет о незаконном вторжении в «Максимум». С каких это пор мелкие нарушения освещаются в национальных новостях?
— А, я слышал об этом вторжении, — замечает Кайл. — Ты ничего о нем не знаешь, Джейн?
— Ты хочешь сказать, это сделала я? Это не я.
— Я и не говорю, что ты.
Кайл странно на меня смотрит. Я оправдываюсь:
— В смысле, я никогда ничего такого не стала бы делать.
— Ты что?
— Ничего! — слишком быстро отвечаю я.
* * *— Успокойся, — приказывает Стеф, когда я звоню ей наутро. — Во-первых, нас даже никто не искал, поэтому я сильно сомневаюсь, что у них есть хоть какие-то улики.
— На всякий случай надо согласовать наши истории, — настаиваю я.
На следующий день Фергюсон, Стеф и я тайно встречаемся подальше от наших домов, в кофейне «Тоска» в Роджерс-парке. Чтобы убедиться, что за мной не следят, я иду на всевозможные ухищрения, в частности, дважды обхожу вокруг квартала, потому что у входа припаркована машина, похожая на фэбээровскую. Впрочем, все напрасно: войдя внутрь, я обнаруживаю, что Стеф и Фергюсон устроились прямо у окна.
— Вы не хотите найти более укромный уголок? — спрашиваю я.
— Расслабься, — отмахивается Стеф. — Кто нас увидит?
Но я не унимаюсь. Тогда Стеф, драматически вздохнув, соглашается пересесть.
Из нас троих я больше всего боюсь за Фергюсона. Он легко может сломаться на допросе: он никогда не выдерживает нажима со стороны окружающих.
Фергюсон выглядит менее чудаковато, чем обычно. На нем приличная рубашка и джинсы, он стал стройнее, как будто почти вернулся к своему домарихуановому весу. А квадратные очки сменил на контактные линзы. Если бы я его не знала, то заподозрила бы, что он нашел себе девушку.
— Фергюсон, ты единственный, кого могут втянуть в это дело, потому что мы проходили по твоему пропуску, — предупреждаю я.
— Я им сказал, что потерял его, — отвечает Фергюсон.
— Тебя допрашивали? — Я чуть не захлебываюсь кофе. — Почему ты нам не позвонил?
— Я позвонил Стеф. — Фергюсон заливается краской.
Стеф прячет глаза и сосредоточенно разглядывает горку использованных кофейных ложечек посреди стола. Я перевожу взгляд с нее на Фергюсона и озвучиваю очевидное:
— Вы встречаетесь.
— Ты ведь знаешь, что говорят про опасность и секс, — отвечает Стеф.
Даже слышать не хочу.
— Потом это переросло в нечто большее. — Фергюсон берет лежащую на столе руку Стеф. — Мне так повезло. Она самая красивая женщина на свете, правда?
— Ну разве он не лапочка? — воркует Стеф, сплетая свои пальцы с его.
Я решаю, что пора брать деньги за вход в мою квартиру. Там рождается больше счастливых парочек, чем на любом сайте виртуальных знакомств.
Трудно разрабатывать план, сидя за одним столом с Фергюсоном и Стеф, которые — раз уж все открылось — не могут друг от друга оторваться. Я даже пострадала: они так увлеклись игрой под столом, что Фергюсон случайно двинул мне по ноге.
— Ребята, нужно сосредоточиться.
— Обычное хулиганство, — беззаботно машет рукой Стеф. — Кому какое дело до глупой выходки? Ферги говорит, они даже не уверены, что зарплату украли.
— Ты называешь Фергюсона «Ферги»?
Фергюсон игриво смотрит на Стеф, и я боюсь, что скоро дело может дойти до поцелуев. Он разглядывает ее так, будто она — гигантский диетический сэндвич «Сабвэй» из целого батона.
— Ладно, Ферги так Ферги. По-моему, совершенно ясно, что Мисси украла эти деньги. Сейчас она, по всей видимости, уже в Тихуане. А когда выяснится, что денег действительно нет, тогда никто не назовет это просто глупой выходкой.
— Пока еще разберутся… — отвечает Фергюсон.
— А если и разберутся, у них нет причин нас подозревать, — добавляет Стеф. — Джейн, расслабься, а? Не паникуй — и все будет в порядке.
Не паниковать — этого я как раз не умею. Все знают, что я не способна держать секреты и раскалываюсь даже под малейшим нажимом.
На самом деле меня хватает только на несколько часов, а потом я все рассказываю Кайлу.
Мы лежим у него на диване и смотрим взятый в прокате фильм, то есть не столько смотрим, сколько целуемся перед телевизором; я спрашиваю его, что он думает о праве адвоката не разглашать информацию о клиенте.
— Ну, к примеру, если бы я рассказала тебе, что совершила преступление? Ты был бы обязан донести на меня в полицию?
Кайл целует меня за ухом и бормочет что-то невнятное.
— Кайл, я серьезно. Если я скажу тебе, что украла что-нибудь в магазине? Ты будешь вынужден меня сдать?
— Формально — нет, — отвечает Кайл. — А исковая давность по магазинным кражам, кажется, три года. Так что если ты ничего не стащила за последние несколько дней, все должно быть нормально.
— Значит, если я тебе что-нибудь скажу, ты не имеешь права это разглашать, потому что адвокат обязан хранить в тайне информацию о клиенте?
— Строго говоря, я не твой адвокат, так что это правило неприменимо, — отвечает Кайл, уткнувшись носом мне в шею.
— А если я дам тебе доллар и найму тебя?
— В чем дело? — Кайл садится.
— Вот, — говорю я, вынимая из кармана доллар.
— Этого хватит примерно на двадцатисекундную консультацию.
— А скидка? — кричу я.
— Джейн. Что случилось?
— Я вторглась в «Максимум Офис».
Сначала Кайл молчит. Потом говорит:
— Повтори.
— Я вторглась в «Максимум Офис». Мы приостановили выплаты высшему руководству и проникли в электронную почту. Потом разослали вице-президентам письма об увольнении. Больше мы ничего не планировали, но, по-моему, Мисси украла часть зарплаты. Может быть, пятьдесят пять тысяч долларов. Об этом говорили в новостях, в газетах и по телевизору.
