Рози Томас - Влечение
Вид безлюдной воскресной улицы вызвал в ней странное беспокойство — вплоть до тупой боли между лопатками и покалывания в ступнях, из-за чего пальцы ног скрючились.
— Идемте погуляем, — громко предложила она.
— Нет, мама, спасибо.
— Мне тоже не хочется, — подхватила Лиззи. — Адская холодина.
— Могу составить тебе компанию, — откликнулся Джеймс, — если только ты не возражаешь против Сока. На свежем воздухе он скорее заснет.
После обычного ритуала облачения Сока в утепленный комбинезон, шапочку с помпоном и варежки они выкатили коляску на улицу. Джеймс ускорил шаг, стараясь идти в ногу с Джесс. Коляска подпрыгивала на выбоинах.
Лиззи устроилась на диване с воскресными газетами. На ней были замшевые сапожки и черные вельветовые брюки. Вязаный жакет из верблюжьей шерсти обтягивал ее раздавшиеся телеса. Клиновидный вырез спереди открывал ложбинку между высоко поднятыми бюстгальтером грудями.
«Что случилось с нашей семьей, — подумала Бетт. — Почему прежде неразлучных сестер разносит в разные стороны?»
Она собралась с духом и выпалила:
— Что происходит?
Оторвавшись от колонки новостей культуры, Лиззи захлопала накрашенными ресницами.
— О чем ты?
— Сама знаешь. Не прикидывайся, будто язык отнялся.
Виноватый взгляд Лиззи метнулся в сторону. «Актриса! — желчно подумала Бетт. — Ты и играть-то толком не умеешь!» Вслух она терпеливо произнесла:
— У вас с мамой какие-то нелады. Сроду не видела, чтобы вы так себя вели. Что тут произошло в мое отсутствие?
— Ничего особенного.
— Неправда. Лиззи, я хочу знать. Это из-за Дэнни?
— Да, — поспешно ответила тетка.
Бетт сорвалась на крик:
— Черта с два я тебе поверю! Я помню, в каком состоянии она была перед моим отъездом. Тогда это было горе. Сейчас — ничего подобного. Больше похоже на вызов. И еще — она витает в облаках и не слышит, когда к ней обращаются. А если слышит, изображает повышенное внимание. Если бы я ее не знала, решила бы, что она влюбилась.
— Если бы только это!
Бетт подскочила к тетке и вцепилась ей в запястье. Звякнули браслеты.
— Выкладывай! И немедленно!
* * *Джеймс со свояченицей прошли несколько кварталов по направлению к огороженной игровой площадке. За площадкой виднелся клин открытого пространства, а дальше — дуга бетонного шоссе. Еще какой-нибудь час — и только огни проезжающих автомобилей будут пронзать темноту ночи. Джесс постояла у ограды, стиснув кулаками вертикальные колья, следя глазами за дорогой. По этому шоссе она каждый день ездила на работу, но сейчас воображение увело ее дальше питомника — на север, через весь Мидленд, Манчестер и Карлайл, к шотландской границе. Интересно — чтобы попасть в Шотландию, нужно пересекать Пеннины? Собственное невежество обеспокоило Джесс. «Какая же я темная! Где я была, что сделала за всю свою жизнь?» Она отвернулась от дороги — извилистой нити с бисеринками проносящихся машин.
Сок еще не спал. Джеймс вынул его из коляски и посадил на качели. Когда он начал раскачивать, цепи тихонько заскрипели. Сок испуганно откинулся назад, задрав ножки в теплой обуви. Однако, сообразив, в чем дело, издал восторженный вопль. Пухлыми ручками в варежках он вцепился в край оранжевой пластиковой люльки. Казалось, весь окружающий мир завибрировал, чтобы затем превратиться в головокружительный водоворот с Соком в центре — так ошеломляюще велика была его радость от только что сделанного открытия.
— Здорово, да? — спросил Джеймс. — Это в первый раз.
— Представляешь, сколько еще у него впереди открытий? И у тебя.
— Извини. Я ляпнул что-нибудь не то?
— Нет, что ты.
Джеймс продолжал раскачивать Сока, а Джесс смотрела по сторонам. Так же, как и на берегу канала, все в парке было до боли знакомо, хотя она не была здесь много лет. Вон там, между горкой и качелями, Дэнни и Бетт играли в догонялки; даже сейчас их крики (они, как всегда, не соглашались друг с другом) звучали у нее в голове.
— Джеймс, мои отношения с Робом кажутся тебе такими же чудовищными, как Лиззи?
— Это не мое дело.
Джесс поняла: зять не увиливает от ответа, он имел в виду именно то, что сказал. Ей вдруг стало очень важно знать его мнение.
— Ты был шокирован? Не ожидал от меня?
Поразмыслив, Джеймс осторожно произнес:
— Нет, не шокирован. Да, это показалось мне странным, но, поразмыслив, кажется, я могу себе представить, каким образом столь сильная любовь к сыну, как твоя к Дэнни, могла перейти на другого юношу. Возможно, это способ вынести невыносимое. Очевидно, ты переживаешь самый горький момент своей жизни. Кто я такой или кто такая Лиззи, чтобы тебя судить?
Эти слова заставили Джесс заново ощутить необратимость утраты. Временами сознание отказывалось воспринять ее чудовищную огромность, но потом горе вновь представало перед ней во всей полноте. Ее мальчика больше нет, он существует только в воспоминаниях. Его уход — свершившийся факт, и с этим ничего не поделаешь.
Но перед ее глазами возник Роб, и, вместо того чтобы нырнуть в черный омут страданий, Джесс позволила себе подумать о нем — это успокаивало. Они с Робом помогают друг другу выжить.
Она сказала Джеймсу:
— Наверное, отчасти так и есть.
Он предоставил качелям совершать колебания по своей собственной сужающейся амплитуде и внимательно посмотрел на Джесс.
— Будь, пожалуйста, осторожна.
— Хорошо.
Она не была уверена, что сдержит обещание, но ее тронуло суровое сочувствие Джеймса.
Он вынул Сока из люльки. Тот не замедлил огласить окрестности возмущенными воплями.
* * *— Я сказала: мне нужно знать!
— В таком случае спроси Джесс.
— Ты отлично знаешь — она мне не скажет.
— Вовсе не обязательно.
Лиззи встала, но Бетт преградила ей путь из комнаты — буквально приперла к стене. Лиззи попыталась свести все в шутку:
— Это что же такое? Суд инквизиции?
Лицо Бетт нисколько не смягчилось. Неумолимый свет воображения метался, как круг от прожектора на темной сцене — сначала невпопад, не захватывая чью-то темную фигуру. Бетт ощупью искала правду, которая все время приближалась, но все еще ускользала от ее сознания. Заглянув в лицо Лиззи, она увидела за фальшивой улыбкой отблеск ужаса и по странной ассоциации вспомнила больницу. Джесс в больнице. Что она сама сказала Лиззи о матери?
«Если бы я ее не знала, решила бы, что она влюбилась».
Раньше, когда Бетт была моложе и мучилась ревностью, ей иногда представлялось, будто мама влюблена в Дэнни. От одной только мысли об этом ей становилось нестерпимо стыдно.
