Барбара Брэдфорд - Голос сердца. Книга вторая
— Ты спишь на ходу, Франки, дорогая. Я спрашиваю, во что будет одета Дорис сегодня?
— Ах, извини. В платье от мадам Гре — свободный шифон с одним обнаженным плечом, нечто в греческом стиле.
— И самое невероятное колье на шее, — вмешался Ким. — Я уже видел его прежде и был им совершенно ослеплен.
— Как всегда! — рассмеялась Катарин, и ее смех прозвучал особенно пронзительно в окружавшей их безмятежной тишине. Она вспомнила Дорис с определенной долей враждебности. Как эта женщина раздражала ее! Понизив голос, Катарин более мягко добавила: — Мне еще не доводилось видеть таких драгоценных камней, как у нее. Каждый из них по-своему уникален.
— Да, ты права, — согласилась Франческа, бросив на Катарин проницательный взгляд и сразу припомнив прозвище, которым она наградила Дорис. Бриллиантовая Лил! Когда Виктор повторил его ей, оно показалось Франческе довольно грубым, но Катарин никогда не бывает груба. Возможно, оно было только забавным. Не может эта милая, приятная девушка быть завистливой и злобной.
— Сюда направляются наши молодые в сопровождении Кристиана, облаченного в парадные одежды. Бог мой, а знаете — он ведь красивый парень, наш старина Крис! — воскликнул Ким.
Дорис и граф, шедшие по обе стороны коляски Кристиана, приблизились к ним. Дорис была неотразима в своем бледно-розовом вечернем платье. Целая россыпь бриллиантов, сапфиров и бирюзы сверкала и переливалась у нее на шее. Не дойдя нескольких шагов, все они расплылись в улыбках при виде Франчески и принялись осыпать ее комплиментами с такой щедростью, что она смущенно зарделась. Граф, который был не в силах оторвать взор от дочери, раскланивавшейся и благодарившей за комплименты, вдруг заметил нечто новое в ее лице. «Моя дочь становится взрослой, — подумал он, и сердце его сжалось от любви к ней. — Скоро мне предстоит ее потерять. Какой-нибудь юный щеголь в одно мгновение околдует ее и увезет от меня». Франческа подошла к отцу и схватила его руку.
— Спасибо тебе, папочка, за платье и вообще — за все!
— Что бы я ни сделал, все равно этого недостаточно для тебя, моя дорогая, — пробормотал граф, ласково похлопывая ее по руке, лежавшей у него на рукаве. — Дорис права — ты выглядишь великолепно. Я буду несказанно гордиться тобой в этот, столь много значащий для меня вечер, Франки.
На какое-то время Катарин оказалась в тени, что для нее было совершенно непривычно. Она стояла, молча покуривая сигарету и наблюдая за происходящим вокруг. Ее мысли снова вращались вокруг полученного вчера неприятного известия, и прежнее беспокойство опять нахлынуло на нее, приглушая и затуманивая блеск ее глаз, хотя она изо всех сил старалась унять свое волнение.
— И вы тоже выглядите восхитительно, моя дорогая, — обратился к ней граф.
— Благодарю, Дэвид. — Катарин улыбнулась всем разом и обратилась к Дорис: — Если Франческа сегодня вечером выглядит как сказочная принцесса, то вы, Дорис, — настоящая волшебница. Взмахнули волшебной палочкой, и возник этот сад ошеломляющей красоты.
— Очень мило, что вы обратили на него внимание, — постаралась изобразить на лице улыбку Дорис. Как она ни старалась, но ей никак не удавалось быть с Катарин по-настоящему дружелюбной. Кашлянув, она оживленно проговорила: — Но во всем этом моих заслуг не столь много. По большей части я положилась на садовников и остальную прислугу. Ну, Дэвид, не пора ли нам всем выпить?
— Сию минуту, дорогая. Мы просто обязаны поднять тост за мою очаровательную невесту. Что тебе предложить, Кристиан?
— Думаю, дядя Дэвид, что шампанское будет в самый раз, если мы собираемся выпить за здоровье Дудлес.
Граф с Дорис направились к бару, а Кристиан сказал Франческе:
— Диана что-то опаздывает.
— Не беспокойся, она сию минуту спустится.
Склонившись к Кристиану и понизив голос, Франческа спросила:
— С тетей Арабеллой все в порядке? Как она вам показалась, когда вы с нею говорили по телефону?
— Да. Судя по голосу, она действительно чувствует себя лучше, здоровее обычного. С нами был дядя Дэвид, и он тоже поговорил с нею. Он очень разочарован тем, что она в последнюю минуту изменила решение и не приехала, но был доволен, найдя ее в хорошем настроении.
Кристиан достал сигарету и прикурил от спички.
— Диана оказалась права, когда утверждала, что мама ни за что не покинет Западный Берлин. Но эта поездка наверняка пошла бы ей на пользу. И бабушка очень расстроилась, когда все сорвалось в последний момент.
— Может быть, они все же приедут на свадьбу. Папа питает на этот счет большие надежды.
Граф и Дорис вернулись с бокалами в руках, и Дэвид провозгласил тост. Все выпили за здоровье Дорис и пожелали им обоим самого большого счастья. Дэвид подвел Дорис к столику, и они сели, держась за руки, поглощенные друг другом. Ким принялся обсуждать с Кристианом свой спич, который он намеревался произнести за ужином, а Франческа отошла в сторонку. Ее мысли, как обычно, целиком были заняты Виктором. Она страстно желала, чтобы он поскорее приехал. Ее даже слегка лихорадило от нетерпения. «Скорее, скорее приезжай!» — кричало ее нетерпеливое сердце, пока Франческа молча ходила взад-вперед по террасе, стараясь успокоиться и опасаясь, что все заметят ее необычное состояние. Она на мгновение застыла на мраморных ступенях, глядя невидящим взором в сад, но перед ее глазами неотступно стояло лицо Виктора. Неожиданно Франческа повернулась и быстро поднялась обратно по лестнице на террасу. Катарин, только что заказавшая себе в баре новый бокал вина, помахала рукой и двинулась ей навстречу. Впоследствии Франческа сама не могла в точности описать, что произошло, но когда Катарин поравнялась с нею, она, то ли поскользнувшись, то ли оступившись, внезапно покачнулась, но устояла на ногах. Красное вино из бокала в дрогнувшей руке Катарин выплеснулось через край прямо на платье Франчески, залив ей юбку ниже коленей. Франческа, в ужасе наблюдая, как вино расплывается пятном, пропитывая персиковое органди, прошептала:
— О нет! Мое платье! Мое платье!
Не в силах шелохнуться, она лишь недоверчиво смотрела на бесформенное пятно, выступившее на тонкой материи. Ее парадный туалет был безнадежно испорчен.
— О Боже! Прости меня, Франки! Я нечаянно, я поскользнулась.
Побледневшая от гнева Дорис вскочила и подбежала к девушкам, крикнув на бегу:
— Ким, быстро тащи содовую из бара! И соль! Я полагаю, что в баре есть соль!
Кристиан, подъехавший на коляске вслед за Дорис, бросил через плечо:
— И захвати салфетки, Ким.
Дорис подхватила дрожавшую всем телом Франческу и подвела ее к столику, нашептывая успокаивающие слова. Дэвид вскочил на ноги, его лицо скривилось от огорчения. Он насильно усадил Франческу на стул, пытаясь успокоить ее. Он ощущал полную беспомощность, зная, что у его дочери нет другого выходного туалета.
