Тилли Коул - Детка, это не я
Красотка изогнула бровь и рассмеялась.
— Правильно. Постоянно помни об этом. — И вышла из комнаты. Летти ласково похлопала меня по плечу, а потом вышла и последовала за Красоткой в коридор.
Они оставили дверь открытой, и как только мы услышали, что они вышли из коридора к бару, Райдер встал и сел рядом со мной на диван. От него пахло мылом и свежестью, и я осознала, что прижимаюсь ближе.
— Ты все еще зла из-за Стикса с Дайсон? Поэтому не хочешь уходить?
Я не могла смотреть ему в глаза.
— И да, и нет. Я понимаю, что не знаю Стикса так уж хорошо, но он сделал мне больно, оказавшись с ней. Я думала, что он выше этого. Между нами какая-то... связь, но я чувствую, что он всегда отталкивает меня.
— Стикс — байкер. Он живет по собственным правилам, собственным законам, и живет так, как выбрал для себя. Как и я, как и все братья в этом клубе. Он не похож на этих придурков из сопливых фильмов, Мэй. Здесь трудная жизнь. Ты не обретешь здесь свое «долго и счастливо». Ты останешься во имя клуба. През родился, чтобы нести ответственность, только вот это нелегко для него, не с...
Он замолчал, явно имея в виду проблемы Стикса с речью.
Вздохнув, я сказала:
— Я знаю, но сейчас просто не могу быть рядом с ним. К тому же...
— К тому же, что?
Я пожала плечами.
— Мне нравится быть с тобой. Мне нравится проводить время с тобой…
Рука Райдера мягко легла на мою руку.
Ища большего, я провела пальцами по его длинным волосам, поймав прядь, упавшую на глаза. Это было так нежно, и обнаженный живот Райдера сжался в ответ, его дыхание замерло.
Отдернув руку, я сказала:
— Ты выглядишь иначе, когда твои волосы распущены.
— Тебе нравится? — спросил он, на его губах мелькнула маленькая улыбка.
— Хм. Мне нравится, когда они свободные и дикие. Тебе идет.
Я наблюдала, как губы Райдера сжались, грудь прерывисто поднималась и опадала. Мои руки начали дрожать, пока я смотрела на него, мой нос нервно дрогнул.
Откашлявшись, он спросил:
— Как насчет того, чтобы посмотреть другой фильм?
Я вздохнула, благодарная за возможность отвлечься, и ответила:
— Согласна.
Он встал и подошел к телевизору, позволяя мне откинуться назад и — только на какое-то мгновение — расслабиться.
Глава 14
Стикс
Распахнув дверь своего сарая, я ступил в большое открытое пространство. Здоровый скинхед был привязан к одиноко стоящему стулу. Я схватил ублюдка за голову, заставил поднять ее и увидел татуировки «SS», «KKK»[29], татуировки свастики покрывали всю его кожу.
Скинхеды.
Долбанные неонацики[30]!
Кай последовал за мной, а Викинг, АК и Флейм стояли в стороне, сердито глядя на отморозка. Его глаза отчаянно осматривали нас пятерых. Я скидывал рубашку, пока шел к шкафу с холодным оружием, и тут ублюдок, ратующий за превосходство белых[31], решил открыть свой глупый поганый рот.
— Я не буду говорить! — он следил за моими движениями, его глаза расширились, когда я взял свой первый нож. — Йоу, чувак! Ты ничего не сможешь сделать, чтобы заставить меня говорить.
Достав свою стропу[32], я принялся точить охотничий нож Боуи[33], жесткая сталь скрипела по толстой коже.
— Эй, ты, с ножом! Я с тобой разговариваю!
Флейм вышел из себя и треснул полудурку по морде, а потом захватил руками за щеки.
— Он не разговаривает. Ты не знаешь, какие слухи ходят по Хиксвиллю?
Отпустив стропу, я подошел и встал перед накачанным стероидами сукиным сыном, который забрал Лоис. Он сглотнул, капельки пота стекали по его лицу.
— Немой Палач...? — прошептал он, когда до него дошло.
Я просто улыбнулся в ответ. Да, треклятый немой.
Стул начал раскачиваться, когда нацик начал ерзать, чтобы освободиться из пут. Я неодобрительно покачал головой. Он замер, когда я придвинулся ближе, и я мог уловить запах мочи, стекавшей на пол.
— Черт, През, твоя слава бежит впереди тебя! — Викинг хлопнул руками, хохотнув вместе с АК.
Я повел подбородком, указав Каю присоединиться ко мне.
Повернув лезвие в руке, я взялся за ручку. Для начала, я прижал острие к голой груди ублюдка, а затем приступил к работе — художественному вырезанию первой части моего фирменного знака — букву П длинной во весь торс. Я рассекал кожу достаточно глубоко, чтобы вызвать ощущение дикой боли, но недостаточно, чтобы задеть любые важные органы. Это требует определенного мастерства.
Наслаждаясь мучительным криком нацика, я отступил назад, любуясь творением своих рук. АК подошел ко мне сзади и тихонько присвистнул.
— През, да это ж просто прекрасный образец гребаного искусства!
Нацик, одурманенный болью, корчился на стуле. Толстые, грубые веревки натирали его запястья, всё больше и больше сдирая кожу.
— Я ничего не скажу, — выплюнул он с очевидным техасским акцентом. — Если я заговорю, сдохну, от твоей руки или рук моих соратников. Думаю, я так и так покойник.
Летом жара, превращала сарай в чертов ад, и, спустя три часа, стойкость ку-клукс-клановского ублюдка начала исчезать. Данные нужно собирать так долго, пока парень, который посягал на долю из прибыли Палачей, остается неизвестен. Он не принадлежит какой-либо существующей банде, мафии или мотоклубу. Какая-то шишка. Какой-то богатый босс, который обещал вытащить их Великого Магистра[34] из тюрьмы — этот мешок с дерьмом получил двадцать лет за убийство какого-то еврея, который отказался отработать свои налоги.
Вопрос в том, как же этот босс узнал, где, черт возьми, мы были сегодня? Скинхед должен рассказать мне: это слежка или информацию слил кто-то из клуба.
Кай принес мне полотенце, и я вытер пот, капающий с моей груди, и бросил его на пол. Мои джинсы были покрыты брызгами крови нацика. Но их было не так уж много. Убирая волосы со своего лица, я шагнул вперед, улыбаясь; парень сглотнул.
Моя подпись: часть вторая.
— Ты слышал об улыбке Челси[35]? — Кай спросил скинхеда.
Его глаза расширились, и он медленно кивнул, переводя взгляд между мной и Флеймом, который был рядом со мной, ударяя в ладоши и хлопая ими по голове, выказывая нетерпение.
Ноздри нацика раздулись, когда я подошел к его стулу, перебирая свой Боуи пальцами. Присев перед ним на корточки, я показал жестами: последний шанс выдать имя того, кто пытался вывести нас из игры, или ты будешь носить постоянную красную улыбку всю оставшуюся часть своей идиотской жизни. Перевел Кай.
— Я сказал, я не знаю! Но...
