Анна Волошина - Бабочка с золотыми крыльями
Сунув каждому ворох какой-то одежды, Нина Семеновна потащила их через сени и комнату, где уже стоял накрытый стол, и развела по разным углам. Ася получила в свое распоряжение маленький чуланчик с платяным шкафом и зеркалом, Алекс – просторную боковую веранду, в которой был устроен душ и туалет. Молодая женщина успела бросить на своего спутника виноватый взгляд, но он, откинув мокрые волосы со лба, ободряюще улыбнулся ей в ответ.
Стянув с себя мокрые джинсы и блузку, Ася надела то, что дала ей тетя Нина, – цветастую длинную юбку и зеленую футболку, расшитую бисером и пайетками. Одежда была в Катином стиле, и Ася догадалась, что это вещи из дачного гардероба подруги.
Минут через десять все уже сидели на диване за столом. Асю посадили на диван между Катей и Алексом; справа от Катерины, на торце стола, сидел ее жених Сергей. Глядя на него, Ася с удивлением отметила отсутствие мужественного квадратного подбородка, но в общем-то он был довольно симпатичным, хотя и имел несколько сонный вид.
Алексу досталась одежда покойного Катиного отца: светло-голубая рубашка, которая была узка ему в груди и плечах, и спортивные брюки с белыми вертикальными полосками. Их мокрую одежду Нина Семеновна развесила на веревке на кухне, где зажгла все четыре горелки газовой плиты.
– До вечера высохнет, – пообещала она. – Да, не повезло нам сегодня с погодой, жалко. Такое замечательное было утро, прямо душа радовалась, и откуда ни возьмись – дождь. Всего лишь час с небольшим назад небо было чистейшим. А теперь вон чего! Похоже, до самого вечера дождь зарядил. А мы с Катюшей собирались накрыть стол во дворе. Такая жалость.
Прямо напротив Аси, в старом кресле с высокой спинкой, сидел худой старичок в больших очках с желтоватым, как слоновая кость лицом, на котором то и дело вспыхивала по-детски лукавая улыбка. Рядом с ним, на стуле, примостилась полноватая темноволосая женщина. Было ясно, что это и есть подруга тети Нины и ее отец, профессор.
– Нет, Ниночка, вы ошибаетесь, такие ливни долгими не бывают, – оптимистично отозвался старичок профессор. – Вон, смотрите туда, уже и солнце показалось. Подождите еще чуть-чуть, и вам не придется больше оплакивать ясный летний денек. Гарантирую замечательный вечер.
Профессор выставил длинный и сухой указательный палец в сторону окна, и все повернули головы в этом направлении. В просвет, образовавшийся меж тучами, и в самом деле просачивался солнечный луч, сначала совсем робкий, но уже через минуту или две осмелевший, яркий. Тучи, только что выглядевшие скучно-серыми, расцвели, зарозовели по краям. Вспыхнули бриллиантами капли на мокрых листьях рябины под окном, забегали по омытому дождем стеклу золотистые блики, на подоконник легла широкая полоска солнечного света.
– Да вы, Петр Иванович, волшебник, – похвалила тетя Нина.
– Отнюдь. Просто давно знаю эти штучки матушки-природы.
– Скажи лучше, что прогноз утром слышал, когда мы с Ниночкой и Катюшей ягоды собирали в саду, – засмеялась дочь профессора. – Ты тут сидел с книгой, клевал носом под радио.
– Ох, Машенька, вечно ты меня предаешь. Ну ладно, признаюсь, носом клевал, радио слушал. Прогноз передавали, обещали переменную облачность, местами кратковременные дожди. Но будем надеяться, что больше не польет. В другое место тучи поплелись.
Пока все общество бурно любовалось появлением первого солнечного луча, Ася наклонилась к Алексу, сосредоточенно открывавшему шампанское, и прошептала:
– Извините меня, ради Бога.
– За что? – Он оставил бутылку и поднял на молодую женщину глаза.
– За то, что притащила вас сюда в такой дождь. Если бы ни эта моя идея, вы бы не сидели тут в чужой одежде.
– Ах, это! Ну, ходили бы мы сейчас по какому-нибудь музею в своей одежде и зевали. Нет, Анастасия, вы совершенно правильно сделали, что притащили меня сюда. Местечко и в самом деле дивное, несмотря на дождь. И друзья у вас замечательные. А профессор просто прелесть. Похож на моего покойного деда, такой же бойкий был старикан, хоть и не профессор.
Пробка хлопнула, профессорская дочь ойкнула, шампанское разлили по бокалам, после чего на столе появилась бутылка водки. Налили всем, даже Сергею, который был за рулем, но собирался остаться на ночь, и Асе, хотя она и пыталась отбояриться, ссылаясь на то, что строго придерживается правила не мешать водку с шампанским.
– Пей, – прошипела Катька, больно ткнувшая ее локтем в бок. – А то заболеешь и будешь меня потом обвинять в том, что заманила тебя в дождь на дачу. Тогда, на мой день рождения, когда сарай подожгли, ты почему-то от водки не отказывалась.
– Вспомнила прошлогодний снег, – рассмеялась Ася и решительно хлебнула из рюмки. Закашлялась и схватила соленый огурчик из тарелки, которую ей предусмотрительно подставил Алекс, и захрустела им.
В мужском обществе завязался разговор, в котором участвовали в основном старичок профессор и Алекс. Сергей, сидевший далеко от них, молчал и то и дело подкладывал что-нибудь Кате в тарелку: то салат, то куриную ножку, а она не замечала и потому не возмущалась. Как Катерина и предрекала, профессор засыпал Алекса вопросами. Ему непременно хотелось знать, как население Германии относится к Бушу, войне в Ираке, птичьему гриппу и ситуации на фондовых рынках. Дамы вели свою беседу. Говорили об изобилии яблок в садах и о блюдах, которые можно из них приготовить. От яблок перешли к грушам, затем клубнике, а потом почему-то вспомнили про бананы, которые (странное дело!) в Подмосковье не произрастают.
– В каком-то семидесятом то ли восьмидесятом, точно уже не помню, бананов этих было как семечек. Мы не успевали варить из них повидло, – повествовала Нина Семеновна. – Добавляли бананы всюду: и в клубничное варенье, и в сливу, и в абрикос. Стоили они тогда сущие копейки, и банановой кожурой было усеяно все.
– А вот в восемьдесят шестом, помнится, выдался безумный урожай на сливу, – подхватила тему профессорская дочь. – Какой чудный рецепт из сливы с орехами мне дали на работе!
Слушая эту воркотню, Ася чувствовала, как по ее телу разливается приятное тепло, а глаза сами собой смыкаются. Когда Катя поднялась, чтобы собрать посуду, Ася тоже подскочила и кинулась помогать, чтобы не уснуть прямо за столом, привалившись к плечу Алекса, который что-то негромко, но настойчиво доказывал профессору. От политики они давно перешли к искусству, и Ася уловила, что речь идет об архитектурных памятниках.
Через полтора часа солнце уже сияло так, что от земли валил пар. Над садом разливалось пение птиц, в воздухе витал свежий хвойный аромат. С деревьев капало, трава под ногами была еще влажной, но чай все же решили пить во дворе, за насухо вытертым пластиковым столиком под старой грушей.
